Собрание сочинений в шести томах. Том 6 - Всеволод Кочетов

Пришлось надеть невыносимые в тропиках темный костюм и галстук. От этого началась невообразимая припарка.

Резиденция Бандаранаике находилась на Галле роуд, многомильной улице, которая начиналась, по сути дела, возле нашей «Тапробаны» и тянулась вдоль океанского побережья до самой «Маупт Лавинии», превращаясь дальше в шоссе, идущее в Галле, город на самом юге острова. На этой улице, точнее, на Галле роуд, в зелени, за невысокой, по грудь человеку, каменной оградой, в глубине участка стоит каменное здание в два этажа. Перед ним раскидистое дерево, все усыпанное лиловыми электрическими лампочками. Нашу машину пропустили в ворота полицейские в защитных френчах, такого же цвета шортах и лихо заломленных мушкетерских шляпах. По хрустящим гравием дорожкам мы подъехали к входу в здание резиденции. По имени огромных деревьев перед зданием, которые называются «Темпл триз» — «Храмовые деревья», и сама резиденция носит официальное название «Темпл триз».

Во дворе толпилось десятка два богатых машин; под навесом возле левого крыла здания стоял черный броневичок с пулеметами.

Прием был устроен в честь советских космонавтов Терешковой, Николаева и Быковского, совершавших в эти дни поездку по Цейлону. Они уже были там, в не слишком просторной, скромной гостиной, где собрались представители высших властей острова — министры, военачальники; были тут люди искусства, дипломаты и фоторепортеры. Я разговаривал с представительным сановником, который вместе с госпожой Бандаранаике побывал в Ленинграде, когда она приезжала в Советский Союз; сановник горячо рассказывал о том, что ему удалось повидать на берегах Невы.

— Это удивительно, — вновь поражался он, — как советские люди могли столь быстро и так основательно восстановить в Ленинграде разрушенное войной! Японцы совсем немного разбили своими бомбами на Цейлоне. А сколько наделали нам хлопот!

— Да, да, — сказала подошедшая женщина в сари, с приветливым, но изучающим взглядом. — Я тоже была поражена этим. Жаль, что наше пребывание в вашем замечательном городе было слишком кратким.

Только тут я узнал ее, очень похоже изображаемую на фотографиях. Это была сама премьер-министр госпожа Бандаранаике. Разговор завязывался интересный, по она, как хозяйка, не могла отдать ему много времени, она должна была не упускать из круга своего внимания всех гостей. Она переходила от группы к группе, держась очень просто, располагающе и вместе с тем с большим достоинством.

Я смотрел на эту женщину и думал о тех многотрудных, обычно мужских делах, которые легли на ее женские плечи. Не знаю, в этом ли здании произошла трагедия, о которой мир услышал в 1959 году, — расспрашивать было неудобно, по, во всяком случае, та трагедия была трагедией и этой женщины с доброй и умной улыбкой.

Великобритания, как известно, предоставила независимость Цейлону в 1948 году. Не потому совсем, что заботилась об интересах цейлонцев, об их национальном раскрепощении, об их свободном будущем. Совсем напротив.

Революционные шквалы после второй мировой войны были так грозны в бывших колониях Англии, что сохранить свое влияние в этих странах можно было, только решительно ослабив вожжи управления. 4 февраля 1948 года Цейлон получил независимость. Но корни английского влияния по-прежнему глубоко уходили в социальную почву острова. Английские администраторы передали штурвал управления в падежные руки верных им компрадоров — крупным плантаторам, мощным оптовикам, князьям католической церкви, чиновной элите, получившей образование в средних и высших школах Англии. Их усилия объединила за два года перед тем созданная партия крупной буржуазии ОНП, Объединенная национальная партия. Премьер-министром, министром обороны и иностранных дел Цейлона стал лидер этой партии. Потом из той же партии взошел на премьер-министерское место и другой деятель ОНП и тоже повел дело так, что Цейлон лишь формально считался независимым от Англии. В превосходной бухте восточного побережья, в Тринкомали, как и прежде, дымили английские военные корабли, на скрытых в пальмах аэродромах Катунаяке и недалеко от южного Галле по-прежнему базировались воздушные английские эскадрильи. Недалек был сладостный час, когда Цейлон превратился бы в нечто подобное «второму Сингапуру», а Коломбо — в какой-нибудь «новый Гонконг».

Но в шахматной игре странами нельзя забывать о народах этих стран, нельзя делать ставку только на правителей и управителей. В ходе парламентских выборов 1956 года народ острова, как мы знаем, смол английских прислужников, отдав большинство голосов за кандидатов Цейлонской партии свободы — Шри Ланка Фридом парти. Было создано новое правительство во главе с лидером этой партии Соломоном Бандаранаике. Настали иные времена в жизни Цейлона. Уже никто тут не озирался на Лондон во внешней политике острова, уже никто не блюл интересы английских капиталистов. С английскими базами на Цейлоне было покопчено: ушли крейсеры и эсминцы, снялись и отправились восвояси бомбардировщики и истребители. Всячески создавались предпочтительные условия для развития национальной экономики.

Цейлон уходил, уходил, уходил из рук Великобритании. В борьбе за национальную независимость, за национальный расцвет страны народ все теснее объединялся вокруг Соломона Бандаранаике, поддерживая, одобряя политику его правительства.

За последние годы мы получили множество примеров того, как империалисты пытаются решать проблему сохранения своих позиций в уходящих из-под их влияния странах. За несколько месяцев до первой моей поездки на Цейлон, будучи в Индии, я рассматривал в американском журнале «Тайм» снятые с экрана телевизора в одном из арабских государств жуткие снимки: убитый премьер и его приближенные, разбросанные по комнате, их отрубленные головы, которые какой-то тип демонстрирует телезрителям, и другие, как сказано в тексте, «улыбки телевидения» этой страны. А еще раньше был убит Патрнс Лумумба, который успешно вел новое Конго по пути национального прогресса. Известные приемы: выстрел в главу правительства, тайно подготовленный путч — и через полчаса после убийства одного премьера по радио выступает уже другой.

В Шотландии, в кораблестроительном Глазго, я смотрел как-то грандиозный английский фильм «Лоуренс Аравийский». Ничего не скажешь, английские постановщики оказались большими патриотами: хитрый разведчик, крупнейший политический интриган, ловко натравливавший одни арабские племена на другие, чтобы Англия прибирала их по частям в руки, полковник Лоуренс был в цветном, широкоэкранном, отлично поставленном фильм о превращен в радетеля и благодетеля народов Арабского Востока. Он даже ронял слезы из своих голубых печальных глаз в горячий аравийский песок, когда с плеч летели головы неугодных Англии людей.

Кто по этому поводу и где ронял лицемерные слезы, но знаю, по жарким сентябрьским днем 1959 года на прием к Соломону Бандаранаике пришли буддийские монахи из монастыря Келания, один из них выпростал из-под желтых священных одежд пистолет крупного калибра и с полдюжины раз нажал на гашетку. В книге «The Story of Ceylon», изданной в Лондоне, автор Е. F. С. Ludowyk бесстрастно и даже любуясь лихо построенной фразой написал, что убийца-де «опорожнил револьвер на весь диапазон в премьер-министра». «Опорожнил револьвер!» — этим уже немало сказано.

Но тот, кто направлял руку монаха, на этот раз по получил желаемого. Соломон Бандаранаике к утру следующего дня умер — это неотразимая правда. Голоса же избирателей по-прежнему остались за людьми, верными национальному прогрессу. Дело Соломона Бандаранаике по воле прогрессивных сил вскоре пришла продолжать вдова убитого премьера госпожа Сиримаво.

Не легка ее жизнь, нет. И не напрасно стоят броневички с готовыми к стрельбе пулеметами во дворе резиденции под «Храмовыми деревьями»: раскрыт и сорван уже не один заговор против правительства госпожи Сиримаво.

Много делает ее правительство для страны, для народа. Налажено снабжение населения рисом по льготным ценам. Прекращен импорт товаров потребления, чтобы развивалась своя промышленность, чтобы дать всем работу… Началось строительство различных государственных предприятий, которые бы смогли обеспечить остров многим необходимым, доныне неизменно ввозимым извне, главным образом из Англии, из США. Готовится серьезнейшее мероприятие — национализация торговли нефтепродуктами, с первого января заправочные бензоколонки из рук компаний «ЭССО», «Шелл», «Калтекс» и других должны перейти к государству, что принесет огромные средства на нужды острова.

Могут ли мириться со всем этим империалистический мир и те, кто ему служит? С пистолетом так, как хотелось бы, не вышло. В ход пущены меры экономического подрыва и давления.

Читаем в газетах, оппозиционных правительству, заунывные статьи и статейки о том, что приближающееся рождество — «кристмас» — будет в нынешнем году, как никогда, безрадостным. Почему? Потому что нет иностранных товаров в магазинах, и в первую очередь товаров английских. А разве можно хоть день прожить без товаров из Англии? Компрадоры, верные своим хозяевам, изо дня в день внушают цейлонцам, что настоящий товар — это иностранный товар. Газеты пестрят такими вот заметочками, как эта из «Таймс оф Цейлон»: