Да здравствует Император - Роман Гончий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 3. Часть 10
Мир центрального квадранта пал всего за несколько часов, под истинной силой Лорда млечного пути. Никто из населяющих его червей, не осознал того, что случилось, перед тем, как их пути прервались навсегда. В одно мгновение энтропия целиком поглотила всех тех, кто осознавал данный процесс, оставив столь дивный мир существам, которые правили им за дало до того, как на земле жизни была воздвигнута мануфактура смерти. В конечном итоге природа поглотит всё то, что разумная жизнь строила ей вопреки, дав свободу своему развитию до того, как очередной вид поглотит более слабых, развившись до тех, кто уже проходил данный путь миллионы раз до них. Но природа, как и жизнь заключена в цикл. Один вид сменяет другой, эволюционирует и мутирует, подчиняя себе ранее недоступные аспекты. Однако всё заканчивается одним. Энтропия забирает своё. Ничего не вечно, кроме Его одного. Император прекрасно познал сей процесс и одним из немногих во вселенной, смог обойти правила, которые заключены между смертью и жизнью. Как и Аарлекин, он познал само безумие, за границами которого раскрылась жестокая правда. Но в отличии от своего ангела смерти, Император не поддался отчаянию и унынию, он покорил безумие, узнав то, что помогло ему держать смерть на поводке. Лишь через безумие можно созерцать мир порядка, который требует встряски, чтобы найти правильный путь в забвении.
Через три часа после уничтожения населения центрального мира и лун его населяющих.
Израил после многих часов тренировок в корабельном арсенале решил остыть, прежде чем основная часть операции начнётся. Ангел сложил "Горгону" за спину и направился в свободную каюту, которую только можно и найти. Однако большая часть помещений была заблокирована или занята другими чемпионами, которые занимались своими делами, позабыв о грядущей миссии. Не найдя себе место среди остальных, Израил решил перевести дух на среднем уровне судна, где была расположена зона отдыха. Небольшая столовая и несколько небольших помещений, предназначенных для тренировок и свободного времяпровождения. В одном из помещений располагался своего рода небольшой бар, где персонал мог снять стресс и выпить напитки после очередной миссии. Однако ангел сел за общий столик в столовой и вколов себе пару стимуляторов, решил дать несколько минут спокойствия своей душе и телу. После того, как сердцебиение успокоилось и шум в ушах утих, Израил почувствовал лёгкое облегчение. Открыв глаза, он увидел Элизабет, которая села рядом, чтобы побыть в тишине после многочасового трепа пьяной воительницы под её игру на гитаре. Волчица хотела пару раз дотронуться до одного из своих друзей и учителей, но бойких холодный взгляд заставлял её просто сидеть рядом, смотря на то, как ангел разбирал своё вооружение, чтобы проверить заряд уровня плазмы. В первые за долгое время Элизабет обратила внимание на него, как на мужчину, который явно был обделён вниманием со стороны противоположного пола. Запах исходящий от ангела немного приводил волчицу в состояние возбуждения. Смесь пота и гари совмещенные с картинкой большого и сильного бойца, воспроизвели в голове волчицы несколько хороших картин, от которых хвост сам пошёл в движение, привлекая внимание Израила. Однако ему было всё равно. Ангел мести продолжал настройку вооружения, пока Джеккилл не сообщит ему, что крылья отремонтированы и готовы к полёту. Элизабет продолжала прожигать товарища взглядом, пока не встала и обойдя его со стороны, не положила руки ему на плечи. Вулфи начала делать расслабляющий массаж ангелу, отдавая всю себя, чтобы почувствовать его кожу и тысячи шрамов былых битв, которые покрывали всё его тело. Сама не заметив, как руки пали к груди, Элизабет отстранилась от Израила и села на место, попросив прощения за столь неловкий момент, который был спровоцирован исключительно с её стороны.
(Израил) — Прости, но за столетия битв моя кожа отвердела на столько, что я ничего не почувствовал. Однако жест был оценен. Спасибо. Давненько ко мне никто не прикасался, по своей воле.
(Элизабет) — Прости, просто когда мне плохо или грустно, я нахожу опору в Дориане. От тебя пахнет так же, как и от него. Это ничего не значит, минута слабости. Не более.
(Израил) — Переживаешь на счёт того, что убила Далго? Не нужно. Они все охотники, жизнь которых связана со смертью. Он убил многих. Вот его результат. Пятый — конечный пункт для любого, с кем он захочет поиграть.
(Элизабет) — Просто я не знаю, как объяснить, что чувствую. Я убила его, но …
(Израил) — Ничего не изменилось. Ты накручивала себя, что отняв жизнь станешь. как Сионис или Джеккилл. Однако твои идеалы и нравы остались не измены. Помню себя в твои годы. Мне повезло меньше. Я никогда не хотел быть солдатом. Я был художником, рисовавшим свой дом почти каждый день. Но всё изменилось, когда новый император занял место своего отца. Один тиран заменил другого. Меня насильно заставили вступить в армию и выгрузили в первый же день на поле боя. Я никогда не убивал или даже думал об этом. Я просто был художником, который за пару дней сменил кисть и мольберт на ружьё с броней. Мне пришлось убить, ради выживания. Но я не изменился. Как и ты, я боялся, что пролив кровь, не смогу больше жить без этого чувства. Однако всё осталось на своих местах. Но ради спасения моих друзей, родных. Мне пришлось и дальше прислуживать этой мрази, до тех пор, пока я не стал понимать где идеологическая обработка, а где реальность.
(Элизабет) — Мне жаль.
(Израил) — К чему мне твоя жалость? Вступив в ряды Императора, я в первые за столетия резни смог вновь приступить к рисованию картин. Только в этот раз империума. Если хочешь, когда вернёмся я нарисую и тебя.
(Элизабет) — А можешь и Дориана туда впихнуть? Будет подарок на нашу свадебку.
(Израил) — Обычно я рисую что-то красивое. Но так и быть, сделаю исключение для этого изувера.
Элизабет рывком обняла ангела мести и попросила продемонстрировать его художественный талант, чтобы проверить слова столь грозного бойца с опытом войны в несколько миллионов часов, который в душе является творческой натурой.
