История православия - Леонид Кукушкин

Не считая трудов лингвистических, сочинения Максима Грека можно разделить на три части: 1) нравственно-обличительные; 2) полемико-богословские; 3) экзегетические, т. е. содержащие толкования всевозможных священных текстов. Для истории Русской Церкви наиболее интересны первые два раздела – в соответствующих работах он внес в русскую культуру, не только церковную, новый элемент – научный подход к обсуждаемым проблемам. Это делает Максима одним из основателей русского богословия и русской культуры в целом. Как написано в книге М. Толстого по истории Русской Церкви: «Преподобный Максим, хотя и не родился в России, но по великим подвигам своим вполне принадлежит Русской Церкви, для которой он был светильником при жизни и остался светильником по смерти в своих сочинениях». Всю свою жизнь после пострига Максим оставался смиренным иноком, что помогало ему переносить тяжелые испытания, выпавшие на его долю. Он писал: «Возлюби, душа моя, худые одежды, худую пищу, благочестивое бдение, обуздай наглость языка своего, возлюби молчание, проводи бессонные ночи над богодухновенными книгами. Огорчай плоть свою суровым житьем, гнушайся всего, что услаждает ее… Не забывай, душа, что ты привязана к лютому зверю, который лает на тебя; укрощай его душетлительное устремление постом и крайнею нищетою. Убегай вкусных напитков и сладких яств, мягкой постели, долговременного сна. Иноческое житье подобно полю пшеницы, требующему трудолюбия; трезвись и трудись, если хочешь принести Господу твоему обильный плод, а не терние и не сорную траву». Преподобный Максим Грек скончался в 1556 г. в Троице-Сергиевой лавре и там же был похоронен.

С начала XIV в. в русской религиозной жизни появляется новый вид святости – юродство. Его расцвет приходится на XVI в., а в XVIII в. юродство полностью исчезает. Федотов приводит следующие цифры прославленных Церковью святых из числа юродивых: XIV в. – 4; XV – 11; XVI – 14; XVII – 7. В XVIII в. святейший Синод практически прекратил канонизацию юродивых. Не случайно расцвет этой новой формы религиозного подвига в России совпадает по времени с эпохой усиления великокняжеской власти и прославления самодержавия такими влиятельными личностями, как Иосиф Волоцкий. Воинствующие осифляне с начала XVI в. стали громить заволжские скиты нестяжателей-исихастов. Все это в среде верующих привело к падению уровня духовности, а в качестве замены им было предложено «обрядовое исповедничество», уставное благочестие. Юродство было призвано восстановить утраченную духовность хотя бы частично, т. к. решить такую задачу в полной мере юродство было не в состоянии. Длинный ряд московских юродивых начинается с блаженного Максима. Он голодал и ходил без одежды в жестокие морозы. «Хоть люта зима, – говорил он, – да сладок рай». Он жил в начале XV в., в тяжелое время – постоянные набеги татар, эпидемии, засуха и голод. Своим терпением и веселостью он учил народ не унывать: «Не все по шерсти, бывает и против. Не плачь битый, плачь небитый». Умер святой юродивый в 1434 г. и был канонизирован на соборе 1547 г.

В начале XV в. в Новгороде юродствовал некий Михаил, хотя юродивым в обычном смысле его назвать все же нельзя. Однажды в Клопской обители иеромонах обнаружил в своей келье человека в монашеской одежде, который что-то сосредоточенно писал. На вопросы игумена и остальных монахов пришелец отвечал повторением слов, ими сказанных, изображая из себя юродивого. Незнакомец поселился в монастыре, участвовал в богослужениях и причащался наравне со всеми. Ел он один раз в неделю сухой хлеб, запивая водой, спал на голом полу и не имел теплой одежды. Однажды князь Константин Дмитриевич посетил Клопский монастырь и, увидев Михаила, сказал игумену: «Это наш родственник Михаил Максимович, из княжеского рода». Михаил Клопский обладал даром предвидения – в 1440 г. он начал звонить в колокола, объявив архиепископу Евфимию: «Сейчас в Москве радость: у великого князя родился сын Иван (Иван III). Он будет великим князем и грозой для соседей, покорит Новгород, отберет у вас золото и изменит ваши обычаи». Однажды преподобный без страха объявил злодею Шемяке: «Довольно бед натворил ты в русской земле к радости ее врагов. Слышу, князь, земля простонала три раза и зовет тебя к себе». Вскоре Шемяка был отравлен. Скончался св. Михаил в 1454 году, прожив в Клопском монастыре более 45 лет.

Самым же знаменитым московским юродивым времен Ивана Грозного был блаженный Василий. Он в ранней молодости оставил родительский дом и без крова ходил по Москве в одной и той же набедренной повязке и зимой и летом, на ночь ложился на паперти церкви и почти беспрестанно молился. Изредка ночевал у одной боярской вдовы, других знакомых у него не было – дружбу и даже знакомства он считал для себя непозволительной роскошью. Как записано в «Житии», Василий швырял камни в дома добродетельных людей и целовал «углы» домов, где творились непотребства – у первых, по его словам, снаружи «виснут» изгнанные молитвою бесы, а у стен вторых плачут ангелы, горюя о погибших душах. Данное царем золото он отдавал не нищим, а купцу, который потерял все свое состояние, но не смог решиться, даже голодая, просить милостыню. Он разбил чудотворный образ Богородицы у Варварских ворот, потому что под окладом иконы, как оказалось, был изображен дьявол. Он постоянно обличал власть имущих и не боялся даже Грозного, которого, согласно легенде, после очередных казней, устроенных царем, угощал сырым мясом с кровью. Скончался св. Василий в 1557 г. и был похоронен в Покровском соборе на Красной площади; именно в честь своего любимца москвичи переименовали этот собор в храм Василия Блаженного. В этом же соборе был погребен другой московский юродивый по прозвищу Большой Колпак. Во время похорон этого святого по Москве пронеслась страшная буря с грозой, повредившая множество строений. Побывавший в России конца XVI в. английский путешественник Флетчер писал: «Кроме монахов русский народ особенно чтит юродивых, и вот почему: эти блаженные, подобно пасквилям, указывают на недостатки знатных людей, о которых никто другой такого говорить не смеет». О Василии Блаженном Флетчер говорил, что «он даже решался упрекать Грозного царя в жестокости». Как отражение юродства в русской литературе появился знаменитый персонаж – Иванушка-дурачок, а Иван-царевич при этом символизировал доброго князя. На деле Иванушка-дурачок, как правило, оказывается умнее и Ивана-царевича и других героев сказаний.

Говоря о Русской Церкви, нельзя обойти молчанием имена великих иконописцев Феофана Грека, Андрея Рублева и Дионисия, чьи работы до сих пор восхищают знатоков и любителей церковной живописи во всем христианском мире. Творчество этих мастеров русский религиозный философ Е.Трубецкой очень точно определил как «умозрение в красках», а искусствовед Алпатов, с которым автор согласен далеко не во всем, писал: «В Древней Руси многие, может быть, большинство, видели в иконах предметы почитания, способные дать человеку исцеление от бед и земные блага. Были любители иконописи, которые ценили в ней соблюдение канонических правил, традиций, а также искусное, порой виртуозное исполнение. Что же касается таких шедевров, как «Троица» Рублева или «Распятие» Дионисия, то они создавались ради художественного созерцания, для «замедленного чтения», о котором современному зрителю бывает трудно составить себе представление».

Биографические сведения об этих художниках крайне скудны, их биографии – иконы и фрески, написанные ими.

Родился Феофан Грек в 30-е годы XIV в. Византии, где успел приобщиться к широко распространенному там учению исихастов. До приезда на Русь Феофан работал в Константинополе, Халкидоне, Галате и Кафе (ныне Феодосия). Любопытная характеристика мастера и метода его работы содержится в послании современника Грека Епифания Премудрого: Феофан – «дивный и знаменитый муж, преславный художник книги и среди иконописцев отменный живописец», и далее: «Никто никогда не видел его взирающим на образцы, как делают некоторые наши иконописцы, которые постоянно в них всматриваются, глядя туда и сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы. Он же казалось, руками писал роспись, беспрестанно расхаживал, беседуя с приходящими, а умом обдумывал отвлеченное и духовное, ибо видел духовную красоту чувственными очами ума». Авторство Феофана Грека документально подтверждено лишь в двух из сохранившихся его работ – фресках церкви Спаса Преображения в Новгороде и части икон иконостаса Благовещенского собора Кремля, писанных в 1378 г. и 1405 г. соответственно. По свидетельству же Епифания, Феофан расписал более сорока церквей. Приехав в Новгород, Грек был потрясен фресками XII в. в храме Спаса Надежды. Эта живопись, нарушавшая строгие византийские каноны, захватывала зрителя чистотой веры, искренностью и простодушием, граничившим с наивностью. С этих пор Феофан стремится гармонично совместить византийскую строгость со светом исихазма и с душевной глубиной русских икон. Художнику было предложено расписать храм Спаса Преображения, построенного незадолго до приезда Феофана в Новгород. Прежде всего был оформлен купол с огромной фреской Христа Пантократора. Потом, в Троицком приделе храма он написал своих знаменитых отшельников, и затем – «Троицу». В «Троице» Грека, в отличие от Рублевской, фигурируют Авраам и Сарра – как дань византийским канонам.