Радуга Шесть - Том Клэнси

— Значит, ваша работа заключается в том, чтобы убеждать людей вроде меня сдаться?

Наконец проявилась ярость, как реакция на очевидное.

Беллоу покачал головой:

— Нет, я рассматриваю свою работу как сохранение жизни людям. Я врач, Тим. Мне не разрешают убивать людей или помогать другим в этом. Я принес клятву много лет назад. У вас оружие. У других людей вот за этим углом тоже есть оружие. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас погиб. Этого уже достаточно на сегодня, не так ли? Тим, тебе нравится убивать людей?

— Зачем — нет, конечно нет, кому это нравится?

— Есть люди, которые получают удовольствие от этого, — сказал ему Беллоу, решив увеличить его самомнение. — Мы называем их социопатическими личностями, но ты не относишься к их числу. Ты солдат. Ты борешься за то, во что веришь. Так же как и люди, стоящие там. — Беллоу сделал жест в сторону коридора, где находились солдаты «Радуги». — Они уважают тебя, и я надеюсь, что ты уважаешь их. Солдаты не убивают людей. Так поступают только преступники, а солдат не является преступником. — Помимо того, что это правда, такой была важная мысль, которую нужно внушить собеседнику. И это тем более важно, потому что террористы обычно романтики, их глубоко ранит, когда на них смотрят как на преступников. Он только что увеличил их самомнение, для того чтобы отвести их в сторону от действий, которых им, по его мнению, не следовало делать. Они солдаты, а не преступники, и потому должны действовать, как должно солдатам.

— Доктор Беллоу! — донесся голос из коридора. — Вас к телефону, сэр.

— Тим, ты позволишь мне выйти? — всегда нужно спрашивать разрешения сделать что-то. Это создает у них иллюзию, что они командуют ситуацией.

— Да. — О'Нил махнул рукой. Беллоу вышел в коридор, где стояли солдаты.

Там он увидел Кларка. Они прошли пятьдесят футов в другую половину больницы.

— Спасибо, что ты спас мою жену и девочку, Пол.

Беллоу пожал плечами:

— Просто удача. Им нужен автобус.

— Ты уже говорил мне об этом, — напомнил ему Кларк. — Ты считаешь, что им нужно дать его?

— Этого не понадобится, Джон. Я играю с ними в покер, и у меня в руках прямой флеш. Если не случится чего-нибудь, что испортит все самым кардинальным образом, они будут у нас в руках.

— Нунэн стоит наружи, и у него на окне закреплен микрофон. Я слушал последнюю часть вашего разговора. Здорово, доктор.

— Спасибо. — Беллоу потер лицо. Для него напряжение было реальным, но он мог показать это только здесь. При разговоре с Тимоти он должен быть холодным как лед, подобно дружески настроенному и уважаемому учителю. — Как дела с другими арестованными?

— Никаких перемен. Этот парень Грэди сейчас на операционном столе, и хирургу потребуется еще несколько часов. Второй все еще без сознания, и мы не знаем пока даже его имени.

— Грэди — их главарь?

— Мы так думаем, так сообщила нам разведка.

— Значит, он может многое рассказать нам. Я понадоблюсь в тот момент, когда его вывезут из операционной, — сказал Пол Радуге Шесть.

— Сначала тебе нужно закончить с этими.

— Я знаю. Мне нужно идти обратно. — Кларк похлопал его по плечу, и Беллоу вернулся к террористам.

— Ну? — спросил Тимоти.

— Они пока не приняли решения об автобусе. Извини, — прибавил Беллоу расстроенным голосом. — Мне казалось, что я убедил их, но они никак не могут решиться.

— Скажите им, что если они не дадут автобус, то я...

— Нет, ты не сделаешь этого, Тим. Ты ведь знаешь это. И я знаю это. Они тоже знают это.

— Тогда зачем присылать автобус? — спросил О'Нил, теряя контроль над собой.

— Потому что я сказал им, что ты серьезный парень, и они должны принимать твою угрозу всерьез. Если они не верят, что ты готов на такой шаг, им приходится помнить, что ты все-таки можешь сделать это, а если ты сделаешь это, как они будут выглядеть перед своими боссами? — Тимоти потряс головой, реагируя на запутанную логику, более озадаченный, чем разъяренный. — Положись на меня, — продолжал Пол Беллоу. — Я делал это раньше, и знаю, что происходит. Гораздо проще вести переговоры с солдатами вроде тебя, чем с этими проклятыми бюрократами. Люди вроде тебя способны принимать решения. А вот бюрократы стараются уйти от них. Их не слишком интересует смерть людей, но им важно хорошо выглядеть в газетах.

И тут случилось нечто любопытное. Тим сунул руку в карман и достал сигарету. Верный признак стресса и попытка контролировать его.

— Вредно для твоего здоровья, парень, — заметил Кларк, глядя на телевизионный экран, установленный теперь Нунэном. План штурма был готов полностью. Коннолли установил взрывные шнуры на окнах. Это должно было открыть путь в комнату и одновременно отвлечь террористов. В то же самое время Вега, Томлинсон и Бейтс из Группы-1 бросят в комнату оглушающие и ослепляющие гранаты и ворвутся в помещение, чтобы ликвидировать террористов прицельным огнем. Единственным недостатком, как всегда, было то, что один из террористов может повернуться и расстрелять заложников длинной очередью в качестве последнего сознательного акта или даже в результате случайности, что не менее смертельно. Судя по звукам, доносящимся изнутри, Беллоу отлично справляется со своим делом. Если у этих придурков есть хоть сколько-нибудь мозгов, они поймут, что пришло время заканчивать, но Джон напомнил себе, что ему никогда не приходилось думать о том, чтобы провести в тюрьме всю жизнь, по крайней мере не сразу, и он понимал, что это совсем не просто. В настоящий момент в его распоряжении был избыток солдат. Парни из SAS, которые прибыли в больницу, перешли в его оперативное командование, хотя с ними приехал их собственный полковник, стоящий в вестибюле больницы и готовый давать советы.

— Тяжелый день для всех нас, правда, Тим? — спросил психиатр.

— Да, он мог быть и лучше, — согласился Тимоти О'Нил.

— Ты ведь знаешь, как он кончится, верно? — высказал предположение Беллоу, протягивая его, как вкусную муху форели в быстром потоке, и думая, клюнет ли она.

— Да, доктор, знаю. — Он помолчал. — Сегодня я ни разу не выстрелил из своего автомата. Я никого не убил. Джимми убил, — добавил он, показывая на мертвое тело, лежащее на полу, — но ни один из нас не стрелял.

Бинго, подумал Беллоу.

— Это кое-что значит, Тим. Между прочим, это значит очень много. Ты ведь знаешь, что война скоро закончится. Будет, наконец, заключен мир, и тогда объявят амнистию для большинства боевиков. Так что у вас остается надежда.

Надежда остается у каждого из вас, сказал Пол остальным трем, которые смотрели, и прислушивались, и колебались, подобно своему главарю. Они не могут не знать, что все потеряно. Окружены со всех сторон, главарь арестован, ситуация может закончиться только двумя путями — смертью или тюремным заключением. Побег не представлялся возможным, и они знали, что попытка перевести своих заложников в автобус закончится их гарантированной смертью только другим способом.

— Тим?

— Да? — Он поднял голову и вынул изо рта сигарету.

— Если вы положите автоматы на пол, я даю вам слово, что вам не причинят никакого вреда.

— И мы отправимся в тюрьму? — Вызов и гнев прозвучали в ответе.

— Тимоти, когда-нибудь вы сможете выйти из тюрьмы. Но невозможно выйти из смерти. Прошу вас, подумайте об этом. Ради бога, ведь я врач, — напомнил ему Беллоу. — Ненавижу, когда люди умирают.

Тимоти О'Нил повернулся и посмотрел на своих товарищей. Все смотрели вниз. Даже близнецы Барри казались подавленными.

— Парни, вы никому не причинили сегодня вреда. Да, конечно, вас отправят в тюрьму, но наступит день, и у вас появится возможность покинуть ее, когда будет объявлена амнистия. В противном случае вы умрете ни за что. Не за свою страну. Они не превращают в героев людей, которые убивают гражданских, — снова напомнил им Беллоу.

Повторяй это снова и снова, подумал он. Вдалбливай эту мысль в их головы.

— Убивать солдат — да, это совсем иное дело, но убивать невинных людей... Вы умрете напрасно, — или будете жить, после того как вас когда-нибудь освободят. Это вы, парни, принимаете решение. У вас в руках оружие. Но автобуса не будет. Вам не удастся убежать, и рядом с вами находятся шесть человек, которых вы можете убить, конечно, но что это даст вам, за исключением путешествия в ад? Кончай это, Тимоти, — закончил Беллоу, думая о том, что какая-нибудь католическая монахиня наверняка обращалась к его собеседнику с такими словами.

Для Тимоти О'Нила это было совсем не так просто. Мысль о тюремном заключении в камере с обычными преступниками, встречи со своими родственниками, приходящими навестить его, как животное в зоопарке, заставляла его содрогнуться, но он на протяжении многих лет знал о такой возможности, и, хотя он мысленно предпочитал картину смерти с автоматом в руках, извергающим смертоносный огонь, и пули, убивающие врагов его страны, этот американский доктор сказал правду. Не будет никакой славы от убийства шести английских гражданских лиц. Не будут написаны песни, никто не споет их, прославляя его подвиг, не будут подниматься кружки в пабах Ольстера, поминая его имя... и все, что осталось, — это бесславная смерть, жизнь в тюрьме или нет намного лучше такой смерти.