КОСМИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ - Артур Кларк

Ничто не выглядело более безвредным, чем стандартная пластинка памяти емкостью в терабайт — не отличить от миллионов других пластинок, что использовались в нейроколпаках. О том, что она необычная, свидетельствовало лишь одно: ее поместили в массивный блок кристаллического вещества, стянутый металлическими лентами.

Пул неохотно принял ее. Он задумался о том, схожи ли его собственные чувства с ощущениями человека, доставившего на авиабазу в Тихом океане компоненты атомной бомбы, которую затем сбросили на Хиросиму. И если страхи оправданны, на него возлагается куда большая ответственность.

Он не был уверен, что даже первая часть миссии увенчается успехом. Из-за невозможности обеспечения полной секретности ЭАЛ-человека не оповестили о проекте «Дамокл». Пул собирался сделать это лично после прибытия на Ганимед.

Оставалось надеяться, что ЭАЛ-человек согласится сыграть роль троянского коня и, возможно, погибнуть.

38

УПРЕЖДАЮЩИЙ УДАР

Было странно попасть в «Граннимед» через столько лет, а еще более странно, что отель совсем не изменился, несмотря на все прошедшие события. Когда Пул вошел в номер, его приветствовал знакомый портрет Боумена. Как и думал Фрэнк, ЭАЛ-человек уже ждал его. Дэйв выглядел не более материальным, чем древняя голограмма.

Прежде чем они успели обменяться приветствиями, возникла заминка, которая обрадовала бы Пула в любое другое время, но не сейчас. Видеофон номера издал тройной сигнал из повышающихся в тональности нот (тоже не изменившийся со времени последнего визита), и на экране появилось лицо старого друга.

— Фрэнк! — закричал Теодор Хан. — Почему ты не сообщил мне, что приезжаешь? Когда мы увидимся? Почему нет видеосигнала — ты не один в номере? Кстати, кто эти официальные лица, прибывшие вместе с тобой?

— Извини, Тед, но поверь, есть причины — я объясню все позже. Я не один. Свяжусь с тобой при первой возможности. До свидания!

Запоздало отдав приказ «Не беспокоить», Пул сказал Боумену:

— Извини. Уверен, ты знаешь, кто это был.

— Конечно — доктор Хан. Он много раз пытался поговорить со мной.

— Но ты не отвечал. Могу я спросить почему?

Пул не мог не задать этот вопрос, хотя сейчас хватало других, более важных проблем.

— Я хотел держать открытым только канал нашей связи. Кроме того, меня часто не бывало на месте, иногда по нескольку лет.

Это казалось удивительным, хотя было закономерным — Пул многократно слышал о появлениях ЭАЛ-человека. Но «в течение нескольких лет»?.. Дэйв мог побывать в нескольких звездных системах — возможно, так он узнал о Нове Скорпиона, на расстоянии всего сорока световых лет отсюда. Но он не мог совершить путешествие к узлу управления — потребовалось бы девятьсот лет.

— Нам повезло, что ты здесь, когда это наиболее необходимо!

ЭАЛ-человек помедлил с ответом, что было для него необычно. Прошло куда больше трех секунд, прежде чем он медленно произнес:

— Ты уверен, что повезло?

— Что ты имеешь в виду?

— Мне не хотелось бы говорить об этом, но пару раз мне удалось мельком увидеть силы… увидеть объекты значительно более могущественные, чем монолит и даже его создатели. Возможно, свободы воли у нас гораздо меньше, чем кажется.

Мысль об этом ужасала, и Пул с трудом отогнал ее, чтобы сосредоточиться на неотложных, по его мнению, проблемах.

— Надеюсь, нам хватит свободы воли, чтобы совершить необходимое. Возможно, мой вопрос прозвучит глупо, но скажи: монолит знает о нашей встрече? У него могли возникнуть подозрения?

— Он не способен на чувства и подозрения. Он снабжен устройствами для защиты от сбоев. Принцип действия некоторых из них я понимаю. Не более того.

— Может ли он подслушать наш разговор?

— Не думаю.

«К сожалению, я не уверен, что этот супермозг настолько простодушен и наивен», — подумал Пул, открывая свой портфель и доставая из него запечатанную коробку с пластинкой памяти. В условиях низкой гравитации ее вес был ничтожным — трудно поверить, что в ней заключена судьба человечества.

— Поскольку нельзя гарантировать секретность нашей связи, опустим подробности. В данной пластинке содержатся программы, которые, как мы надеемся, не дадут монолиту выполнить команды, направленные против человечества. Здесь около двадцати самых разрушительных вирусов, когда-либо придуманных на Земле. От большинства из них нет средств защиты, а во многих случаях этих средств вообще не может быть. Предусмотрено пять копий программы. Мы хотели бы, чтобы ты запустил их, когда — и если — сочтешь это необходимым. Дэйв… ЭАЛ, ни на кого и никогда не возлагали подобной ответственности, но у нас нет выбора.

И снова ответ пришел с запозданием немного большим, чем предполагала трехсекундная задержка сигнала с Европы.

— Если сделать это, все системы монолита, возможно, будут остановлены. Неизвестно, что станет с нами.

— Мы, конечно, рассматривали такую возможность. Но, как мы понимаем, в вашем распоряжении сейчас есть средства, недоступные нашему разуму. Я посылаю тебе петабайт памяти. Почти уверен, что пятнадцатой части ее вполне достаточно, чтоб записать воспоминания и события многих жизней. Это обеспечит тебе один из путей спасения. Впрочем, я уверен, у тебя есть и другие.

— Правильно. Мы решим, какой из них использовать, когда наступит подходящий момент.

Пул немного успокоился, насколько это возможно в чрезвычайной ситуации. ЭАЛ-человек готов сотрудничать — очевидно, он сохранил связь со своими истоками.

— В этом случае мы должны доставить тебе пластинку памяти непосредственно. Ее содержимое слишком опасно, чтобы передавать его по радио или оптическим каналам связи. Я знаю, что ты способен управлять материей на большом расстоянии — разве не ты взрывал находившуюся на орбите бомбу? Можешь ли ты теперь переместить посылку на Европу? Или мы перешлем сообщение автоматически в любую удобную для тебя точку.

— Вот так будет лучше. Я получу сообщение в Цяньвиле. Записывай координаты…

Он все еще сидел, расслабившись, в кресле, когда монитор «апартаментов Боумена» пропустил в номер главу делегации, летевшего с Пулом от самой Земли. Был ли полковник Джонс настоящим полковником, звали ли его на самом деле Джонсом — это мало интересовало Фрэнка. Главное, что он оказался гениальным организатором и эффективно руководил осуществлением операции «Дамокл».

— Итак, Фрэнк, механизм запущен. Посадка произойдет через один час десять минут. Надеюсь, ЭАЛ-человек выполнит задание, хотя, честное слово, не понимаю, как он сможет справиться — если это правильный термин — с пластинкой памяти.

— Я тоже сомневался, пока один из членов Совета Европы не объяснил мне. Есть давно доказанная многими — но не мной! — теорема, которая гласит: любой компьютер способен эмулировать другой компьютер. Поэтому я уверен: ЭАЛ-человек знает, что делает. Иначе он не согласился бы.

— Надеюсь, вы правы, — сказал полковник. — Если нет… Не знаю, есть ли у нас другой вариант…

Напряженная пауза длилась до тех пор, пока Пул не попытался снизить напряжение.

— Кстати, слышали сплетню о нашем визите? — спросил он.

— Какую именно?

— Говорят, что мы — специальная комиссия, присланная сюда для расследования преступлений и коррупции. Мэр и шериф должны в страхе спастись бегством.

— Как я им завидую, — сказал полковник Джонс. — Иногда так приятно беспокоиться о чем-то совершенно тривиальном.

39

БОГОУБИЙСТВО

Подобно всем жителям Анубис-Сити, население которого насчитывало уже пятьдесят шесть тысяч пятьсот двадцать один человек, доктор Теодор Хан проснулся вскоре после полуночи по местному времени от звука общей тревоги. Первой его мыслью было: «Ради Деуса, только не очередное ледотрясение!»

Он бросился к окну с криком: «Открыть!» Он кричал так громко, что система управления не смогла понять его, и пришлось повторить приказ нормальным голосом. В комнату должен был ворваться свет Люцифера, который рисовал на полу узоры, завораживающие посетителей с Земли: они не сдвигались ни на миллиметр, сколько бы вы за ними ни наблюдали…

Привычного луча света не было. Доктор Хан в полном недоумении смотрел сквозь гигантский прозрачный купол Анубиса на небо, которого не было видно над Ганимедом в течение последней тысячи лет. Небо было усеяно звездами, а Люцифер исчез.

Потом, глядя на давно забытые созвездия, доктор Хан заметил нечто еще более ужасающее. На месте Люцифера находился крохотный, абсолютно черный диск, закрывавший незнакомые звезды.

«Этому есть одно объяснение, — сказал себе огорошенный Хан. — Люцифера поглотила черная дыра. Возможно, следующая очередь — наша».