Империя тысячи солнц. Том 2 - Шервуд Смит

— Сомневаюсь. — Ник покрутил головой и хмыкнул. — Послушать нас, так можно подумать, что интервью с Панархом уже назначено. Далеко же мы ушли со времен Реджинальского Облака. Ну, так или этак, а пора приступать к боевым действиям. Вдруг удастся раскрутить кого-то, кто не так хорошо умеет прятать свои секреты.

— Провоцировать будем? — усомнилась Лиэт. — Рискованно.

Дерит развалилась в кресле, сложив руки на груди.

— А не начать ли нам с закрытых блоков? Например, с Пятого, где жили наши рифтеры.

10

Анарис отодвинулся назад, бросив рапортичку на свой тяжелый, резного дерева письменный стол. Интересно, подумал он с улыбкой, как расценит Барродах его интерес к статистике по использованию туалетов. Не запросить ли статистику отравлений при пользовании клизмами, чтобы доставить Барродаху, определенно страдающему запором, новый повод для тревог?

У Анариса вырвался смешок. Моррийон, работавший с блокнотом, молча передал его хозяину. Тот быстро просмотрел запись первой попытки Вийи включить станцию и заодно, повторно — запись своей собственной реакции. Сам он помнил только, что очнулся в своей постели с головной болью, по интенсивности не уступающей сверхновой. Одно ясно: при следующей попытке надо будет сконцентрировать все имеющиеся стазисные заслонки вокруг его кровати. Новые брать рискованно, учитывая повышенный интерес Барродаха к ним.

Анарис вернул блокнот секретарю и уставился на потемневший от времени гобелен, припоминая свои, короткие пока, беседы с Вийей.

Спокойное лицо, подобранная поза — результат многолетних занятий уланшу. А свое непредсказуемое чувство юмора, умение фехтовать словами она переняла не просто от панархистов — от Дулу. По-видимому, с Должара ее спас бывший любовник Брендона Аркада Маркхем лит Л'Ранжа, с которым Анарис пару раз встречался. В памяти остался быстрый обмен перемежаемыми смехом репликами, легкие дулусские жесты, доверительные товарищеские отношения этих двух юношей — белокурого и темноволосого. Как странно сложились события, приведшие к встрече Вийи с Брендоном. Как видно, ни благодарность за свое спасение после бегства с Шарванна, ни рейс на Артелион и обратно не помешали ему засадить Вийю и ее команду в тюрьму, стоило ему добраться до Ареса.

Выбросив Брендона из головы, Анарис сосредоточился на Вийе. Она такой же гибрид, как и он сам. Ее мотивы и реакции разгадать трудно, и это делает ее еще интереснее. Ему, привыкшему внушать страх, ненависть или раболепное поклонение, занятно было общаться с человеком, который не старался ему угодить, проявляя к нему очень относительный интерес, и, несмотря на то, что признавал его главенство, никакого страха не выказывал.

Но за этим спокойным фасадом скрывался устрашающей силы дар. Анарис знал, что его рудиментарный пси-талант — лишь свечка рядом с солнцем Вийи. Как ей удалось прикоснуться к Сердцу Хроноса, не испытав реакции, от которой Анарис страдал при очередной попытке каждого из темпатов? Он сам ни разу не трогал Сердца, да и не собирался, пока не научится как-то обуздывать эти свои реакции. Наркотики, похищенные Моррийоном у Норио, едва справлялись с ними даже на большом расстоянии от Палаты Хроноса.

Он ни за что не скажет ей, что тоже отмечен клеймом Хореи, — не даст ей в руки такого оружия. Но ему необходимо узнать кое-что о ней. Должен же быть какой-то способ? И Анарис подумал о ее корабле.

— Каков статус рифтерского корабля? — спросил он.

— Закрыт, но не заперт, — ответил Моррийон. Анарис кивнул. Вийя, конечно, знает, что запирать корабль бесполезно — это только побудило бы Барродаха совершить взлом.

— Корабль уже обыскан. Больше всего его, видимо, интересовала аптечка, — с оттенком высокомерия сообщил Моррийон. Анарис праздно поинтересовался про себя, как бори удалось взять верх над кем-то из тарканцев, — это явно и был источник его информации, ведь Барродах больше никого не взял бы с собой на обыск. — Еще он проверил компьютер, необычайно мощный, — этим, возможно, и объясняются их рифтерские успехи перед палиахом. — Бори набрал что-то па своем блокноте. — Этим как будто его активность исчерпывается.

Анарис улыбнулся. Знай он, как забавно будет наблюдать за Барродахом, который каждый раз исходит страхом и яростью в присутствии Вийи, он давно бы уже занялся розысками темпата-должарианца.

Впрочем, любой другой выходец из родного мира приложил бы все усилия, чтобы скрыть свой талант, — и был бы далеко не столь интересен.

— Мне тоже стало любопытно, — сказал Анарис и встал. — Говорят, корабль — отражение своего капитана. — Он быстро зашагал по коридору к причальному отсеку, а Моррийон поспешил за ним.

Тарканцы, охраняющие отсек, пропустили их беспрекословно: слухи о том, как он вызвал дух Уртигена в Тайной Палате на «Кулаке Должара», добрались уже и сюда.

Старая «колумбиада» стояла рядом с двумя должарскими корветами, тихая, с погашенными бортовыми огнями. Анарис нажал кнопку, управляющую трапом. Тот опустился довольно быстро, и он в три шага взошел на корабль. Моррийон поднялся следом несколько медленнее. В шлюзе Анарис задержался, и секретарь молча подал ему блокнот со стандартным планом «колумбиады». Анарис взглянул, отдал блокнот и двинулся к мостику.

Воздух был застойный и какой-то давящий — возможно, из-за духоты. В нем чувствовался легкий запах корицы. Это пробуждало какое-то воспоминание — слишком слабое, чтобы проявиться яснее. «Странно, однако, что их тианьги способно создавать запахи, которые держатся так долго», — подумал Анарис, продвигаясь вперед при слабом аварийном освещении. Интересно, кому из них понадобился запах корицы?

Келли! — вдруг осенило его у самого входа на мостик. От келлийского архона на Артелионе тоже пахло жженой корицей. Может, запах заказал тот парень с вросшей в руку келлийской лентой? Программистка Моррийона извлекла из файлов Барродаха запись о кратком пребывании «Талверны» на Рифтхавене до того, как панархисты взяли ее в плен. Корабельный врач Монтроз отвел мальчишку, Иварда, к келлийскому доктору, и кто-то из медицинского персонала сообщил агенту Барродаха, что келлийская лента действительно как-то пристала к парню во время налета на Мандалу и медленно разрушает его здоровье.

Однако сейчас у него вид вполне здоровый. Анарис, не думая больше о рыжем Иварде, включил энергию жизнеобеспечения. Зажегся свет, и из тианьги повеяло свежим прохладным воздухом.

Со знакомым чувством смыкающегося круга Анарис осознал, что находится на мостике единственного корабля, сумевшего вырваться из отцовских лап на Артелионе. Ему живо припомнились кадры этого побега. Вийя опередила крейсер Эсабиана на какие-то доли секунды.

Анарис стал за ее креслом и попытался представить, как она сидит здесь, видя громаду «Кулака» на экране, отстреливаясь от его снарядов и с риском для жизни пытается прорваться к радиусу до того, как Ювяшжт откроет огонь из рапторов. Это требовало величайшего мужества и хладнокровия. Интересно, куда она девала Брендона Аркада? Заперла в карцер или заставила стоять здесь и смотреть, как она играет в пятнашки со смертью над его захваченной планетой?

Задавшись целью это выяснить, Анарис покинул мостик и стал искать капитанскую каюту. Она должна быть больше всех остальных и ближе всего к мостику, если эта старая «колумбиада» не подвергалась специальным переделкам.

На корабле поддерживалась безукоризненная чистота, а его интерьеры носили заметный отпечаток дулусских вкусов. Наследство Л'Ранжа, должно быть. Воздух, несмотря на включенное тианьги, оставался тяжелым — чем дальше от мостика, тем тяжелее. Может, они нарочно настроили систему так, чтобы посторонним неповадно было? Моррийону тоже было не по себе — он нервно поглядывал по сторонам, однако молчал.

Каюта оказалась там, где и полагал Анарис, и он открыл дверь, любопытствуя, не найдется ли и там следов Л'Ранжа. Но нет — каюта напоминала скорее тюремную камеру. Узкая койка и никаких личных примет, кроме гобелена на одной стене и крючка на другой. Под крюком осталась легкая потертость, как будто на нем что-то висело раньше.

Подойдя к гобелену, Анарис с обострившимся интересом узнал старинную должарскую работу, изображавшую уничтожение острова Хореи.

В детстве у Анариса была картина, изображавшая то же самое, хотя и по-другому — он хранил ее все долгие годы своего воспитанничества. Глядя на огни пожаров, старательно вытканные давно уже мертвыми руками, он вдруг испытал натиск чего-то, едва не сбившего его с ног. «Уж не предприняла ли Вийя новой попытки включить станцию?» — в приступе паники подумал он. Или он сейчас снова против воли будет втянут в видение о гибели Хореи, как это случилось с ним в причальном отсеке в день ее прибытия?