Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк - Виталий Сергеевич Останин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лучше бы догнать, но как узнать, куда отправился гуафанг? Опрос персонала? Потребует слишком много времени и даст слишком мало шансов. Ши? Так же зыбко, но хотя бы легко проверить!
Зеленым призраком копьеносец метнулся через комнату. Толкнул дверь в ванную, вытряхнул мусорное ведро на пол и оскалился. Крохотный комочек ваты с красно-коричневым пятнышком. Предки благоволят! Кровь принадлежит гуафангу – вряд ли брились телохранители.
Клинок коснулся бурого пятна и в четыре удара сердца впитал его в себя. Ватка усохла, но очистилась, словно кровь никогда не касалась ее. И тут же обрушились эмоции. Близко! Очень близко! Он бежит!
Азарт погони швырнул Яо к двери. Лифт? К демонам лифт! Двенадцать этажей он пролетел куда быстрее неспешной консервной банки, только мелькали мимо этажи. Выскочил на улицу, прикрыл глаза и прислушался. Не к шуму города, не к какофонии из автомобильных гудков, выкрикам торговцев, кускам рекламных роликов и обрывкам разговоров. К Ши. Дыхание предков пело сейчас заунывную песню под аккомпанемент струн эрху. Рисовало дробный стук сердца беглеца, отражаемый от внутренностей дорогого авто. Шесть кварталов, проспект Воодушевления, поворот на улицу Второй Династии.
Копьеносец открыл глаза, усмехнулся, глядя на испуганных прохожих – гвардейцы давно не показывались на людях. Скрыл Ши – все те же две с половиной секунды – и пошел по следу, перейдя на легкий бег уже через десяток шагов. В плотном дневном трафике Пекина у Яо было преимущество перед автомобилем гуафанга. Что не отменяло необходимости сообщить полицейским, оцепившим гостиницу, где скрывался чиновник, о вероятном маршруте беглеца.
Впрочем, уже через пятнадцать минут Яо понял, что преследовать беглеца дальше смысла нет. Он ушел. След, нитью Ши вьющийся по переполненным дневным улицам столицы, пропал. Не истончился от увеличившегося расстояния, а просто перестал существовать, словно бы кто-то могущественный развеял технику копьеносца. Об этой вероятности гвардеец подумал во вторую очередь – слишком уж она была невероятна. А сначала просто решил, что способность дала сбой. Что было очень даже возможно, если инструментарием предков пользуется такой презренный недоучка!
Но нет. Это было невозможно. Ши не истаял, расплываясь не видимым никому, кроме него, зеленым туманом. Не свернул куда-то в иную сторону. Он именно что был развеян, а струны эрху замолчали, словно их прикрыли ладонью. Все это значило, что неведомый спаситель гуафанга и теперь продолжал помогать ему.
И плохо, и хорошо. Первое верно потому, что один из ключевых чиновников «Нового пути» ушел, второе – потому как теперь Яо больше не сомневался в существовании предателя в ближнем круге. Игорь, тот неуклюжий русский боярин, любил так говорить: «Отрицательный результат – тоже результат!» Интересно, куда его забросила воля предков?
Тряхнув головой, гвардеец отогнал подступившее было чувство вины. Нет для него причин: с русским они не были друзьями, лишь временными союзниками. Род Ло служит императору и только ему. И поэтому Яо вовсе не должен оставлять свои обязанности, чтобы лететь неизвестно куда и спасать Антошина! Если б хотя бы общее направление было понятно, хотя бы страна, в которой стоило вести поиски, он пал бы в ноги господину и упросил отпустить его ненадолго, чтобы помочь вызволить Игоря.
Но как найти человека, который просто исчез со всех радаров? Которого безрезультатно пытаются отыскать лучшие сыскари сразу нескольких стран? Который, по уверениям его избранницы, жив, но находится непонятно где! В данных обстоятельствах куда полезнее отодвинуть в сторону не имеющую решения задачу и сосредоточиться на том, что сделать в его силах. Выкорчевать остатки «Нового пути», например!
С бега на быстрый шаг он перешел, окончательно выполов сорняки вины из сознания. И давая на ходу новые вводные на полицейской волне.
– Маоши, циркулярно всем задействованным в оцеплении гостиницы «Бамбуковый росток». Я потерял след подозреваемого. Повторяю, потерял след подозреваемого. Последнее его местонахождение минуту назад – двести метров от площади Реставрации с северной стороны. Направление движения – запад.
– Имеются ли приметы его машины, господин? – Один из участвовавших в оцеплении детективов задал вопрос сквозь шипение помех. – Я возле площади с северной стороны.
– Нет.
Лицо гуафанга было известно всем участникам операции, но выглядеть он мог как угодно, даже в женщину переодеться. А вот машину, на которой он уехал, Яо не видел. Все, что он знал, – сердце беглеца билось в учащенном ритме сильного страха. Но как такая примета поможет его найти, когда Ши подвел?
– Блокируем район по пять кварталов в каждую сторону от его последнего местонахождения.
– Это же центр, господин! – попытался возразить кто-то из начальников участков, также слушающих переговоры. – В середине дня! Пробки остановят город до вечера!
«Да, но это хоть какой-то шанс поймать беглеца!» – мог бы ответить ему копьеносец. Вслух, однако, очень медленно и значимо произнес:
– Выполнять приказ.
Его полномочий – доверенного лица императора и начальника его службы безопасности – было достаточно, чтобы потребовать выполнения такого приказа хоть от генерала Цзуна, руководителя полиции Пекина. Да и влияния при дворе хватит, чтобы пережить последствия блокировки центра города в разгар дня. Которые не замедлят проявиться уже сегодня к вечеру. Но то к вечеру, до него еще много чего могло произойти. А отступать Яо не собирался, слишком много было поставлено на карту. Судьба империи, без всякого преувеличения.
Мягких реформ, как того хотел Чжу Юань, не получилось. До них просто не успели дожить. Нового правителя поддержали почти все службы и ведомства, даже «Длань императора», из-за нерешительности иерархов которой так долго откладывалось необходимое. Армия и полиция присягнули новому Сыну Неба уже на второй день после переворота, когда стало понятно, что во внутрисемейной грызне он все-таки победил. Тогда же склонились и выжившие смутьяны-родственники, пытавшиеся перехватить инициативу наследника. Все шло по плану до третьего дня. До момента мятежа «Нового пути». От которого неприятностей ждали, но значительно позже. Не раньше, чем через год.
Чиновники организации, следившей за ограничениями для магического сословия, не вышли на улицы. Они не пытались захватить государственные здания, не строили баррикады и не призывали народ свергнуть с престола отцеубийцу. На третий день после того, как по приказу Чжу Юаня был задушен его отец, практически все служащие «Пути» просто не вышли на работу. И пропали из своих домов. Целая организация совершила исход, подобный еврейскому.
К вечеру третьего дня начали умирать люди. Не простые подданные – те вряд ли заметили смену власти. Как говорят в Европе: «Король умер – да здравствует король!» Гибнуть стали служащие высшего и среднего звена: начальники министерств, управлений, отделений, даже просто ведущие специалисты. Ваны, простолюдины – неважно. Те, кто поддержал нового императора. Те, кто сказал или даже подумал, что империи нужно обновление и реформы.
