Кастрюлька с неприятностями - Анна Дашевская

— Увы, не знаем. Вызывай к нему адвоката, раз он так просит, — распорядился Равашаль. — И запроси в Лации ордер на арест их гражданина. Авось, пришлют вовремя.

— Не пришлют, — буркнул Брихсдорн. — Ни разу не было, чтобы эти… латиняне, чтоб их Темному на завтрак, что-то сделали вовремя.

— Будем надеяться… Лавиния, ты молодец, нашла его в момент!

— Случайно, я говорила.

— Все равно молодец. И арест провела с блеском.

— Толку только никакого, — ответила я недовольно. — Ведь придется его выпустить, и где тогда искать?

— Я бы его удавил в камере, и все дела! — зло сказал молчавший до сих пор Морнэмир.

— Удавить — дело нехитрое, только мы пока не знаем, откуда растут корни заговора, — махнул рукой Равашаль. — Лавиния, ты пока побудь в городе, пожалуйста!

— Да у меня на завтра билет взят! — искренне возмутилась я. — Дирижабли в Степь, между прочим, раз в две недели отправляются!

— Вот две недели и подожди, — отрезал он.

Злая, как пчелиный рой, я вернулась домой за два часа до ужина. Есть хотелось ужасно, но, если сейчас что-нибудь перехватить, то Бакстон и его жена-кухарка будут обижаться еще неделю. А моего дворецкого и так уже раз пять пытались переманить.

Я налила себе двойную порцию aqua vita и вызвала Марджори.

— Билет на дирижабль сдай.

— А я его и не выкупала, — безмятежно сообщила моя секретарша.

— То есть как это?

Как это она не выкупала билет, если я еще дней десять назад сказала это сделать?

— Лавиния, да понятно было, что ты так быстро не освободишься! Ты же встала на след, пока не размотаешь все до конца, не успокоишься. Какие уж тут ментальные практики? — Марджори сочувственно погладила меня по плечу.

— То есть, я вот так насквозь прозрачна любому желающему? — проворчала я, не желая терять состояние мрачности.

— Нет, дорогая, только самым близким. И я рада буду, если ты до отъезда в Степь разберешься с этим магом. Надо признаться, вздрагиваю, как вспомню тот замок, солдат, которые так попались на заклинание, и жуткий зал со шкурой на стене… — Марджори и в самом деле вздрогнула.

«Что за история со шкурой?» — услышала я в своей голове скрипучий голос.

Книга! Это что, он и мысли мои читать будет?

«Не волнуйся, просто сейчас я услышал твой разговор с этой женщиной, вот и дернул тебя. Это кто, твоя секретарша? Вроде разумная, познакомь-ка меня!».

Я тяжело вздохнула. Тоже мне, пара сотен страниц информации и кожаная обложка, а командует…

«Подумай, сильно ли я отличаюсь от тебя? — развеселился Zhuan´ol Zhaunil. — Только что в тебе страниц нету, а обложка тоже кожаная!»

— Марджори, сядь. Пожалуйста.

— Что-то случилось? — она послушно села в кресло.

— Нет. Просто я хочу тебе кое-что показать. Это большой секрет, ты понимаешь…

— А что, в этом кабинете есть что-то несекретное? — хладнокровно поинтересовалась она. — Давай, показывай.

Я открыла пространственный карман и достала Книгу. На обложке немедленно распахнулись горящие синие глаза и с интересом осмотрели мою секретаршу.

— Годится, — сказал Zhuan´ol Zhaunil. — Как ее зовут?

— Марджори, — вздохнула я. — Это, как ты видишь, артефакт, обладающий собственным разумом. Его зовут… Слушай, а давай мы как-то упростим твое имя, а? Я тебя буду звать Жиль — ну, кроме торжественных случаев. Можно?

— Вообще-то нельзя, но ты же не успокоишься… — тонкие губы на обложке скривились. — Темный с тобой. Зови так.

— Так вот, Марджори, его зовут Zhuan´ol Zhaunil, сокращенно Жиль. На данный момент он наш союзник, в том числе, и в противостоянии с Яначеком.

Марджори отмерла.

— Уважаемый Жиль, я… я рада с вами познакомиться. Если могу быть чем-то полезна…

— Можешь, конечно! Лавиния сегодня утром ушла, забыв подключить меня к Сети, и я весь день оставался без источника информации! Будешь ежедневно подключать, поняла?

— Поняла. — Марджори взглянула на меня.

Я кивнула. Что мне еще оставалось делать?

Когда Марджори ушла, чтобы поторопить Бакстона с ужином, я спросила у Книги:

— Жиль, а ты давно… ну, долго ли ты был с Яначеком?

— Ты хотела спросить, давно ли я был в рабстве? — фыркнул он. — Давно. Как ты догадываешься, у меня иное восприятие течение времени, но, я думаю, по вашему счету лет триста-четыреста.

— А с Брашером ты был знаком?

— Это еще кто?

— Учитель Яначека.

— Брашер… Нет, кажется. Знаешь что, давай я подумаю, повспоминаю. Оставь мне на ночь Сеть, может, что-то меня наведет на мысли. А завтра обсудим. Ты ж, небось, захочешь узнать, как я к нему попал?

— Захочу, конечно… — неожиданно я зевнула. — Ох, прости, устала. Пойду спать. Про шкуру и гвозди я тебе потом расскажу, и даже картинки покажу.

— Люди… какие вы непрактичные! — бурчал Жиль, пока я соединяла USB-кабелем его разъем с сетевым. — Вечно вам надо то спать, то есть, то на еще какую-нибудь чушь время тратить…

Глава 30

Мои ежедневные передвижения по Лютеции скоро можно будет отметить рельсовой колеей, думала я, меряя шагами кабинет ректора. Будто я не Лавиния Редфилд, а городской трамвай, и передвигаюсь по строго предписанному маршруту. Дом — кабинет ректора — Зал Полудня — Библиотека Академии — окно наблюдения в допросной. И везде практически безрезультатно.

Жиль ничего не нашел нового ни в Сети, ни в собственной памяти. Ну, или нашел, но пока не поделился со мной найденным.

Либер кряхтел, но ни одной книги по списку Брашера не отыскал. Теперь он вел переговоры с коллегами в библиотеках других учебных заведений Союза королевств, в основном, как мне показалось, в расчете на чудо.

С Брашером мы продолжали обмениваться записками, состоящими, в основном, из вопросов. Как его вытащить, пока не знал никто, кроме треклятого Яначека.

А треклятый Яначек, кажется, чувствовал себя замечательно в антимагической камере, с неснимаемыми орихалковыми браслетами. Он подолгу общался с назначенным адвокатом, в подробностях изучая материалы дела, и молчал, как бревно, на допросах. Утешало одно: из Лация пришел ордер на следственные действия в полном объеме. Подозреваю, что для того, чтобы чиновники полиции из Медиоланума прислали документ так быстро, понадобилось чудо. Ну, или личное вмешательство его величества Луи.

На четвертый или пятый день, утром, за завтраком, меня внезапно осенило. Возможно, это было связано с тем, что, вместо моего любимого ланкийского черного чая Бакстон почему-то принес кофе, а я отпила его, не глядя.

«Какого Темного, — думала я, откашливаясь, — какого Темного я не догадалась раньше взять Жиля с собой в Зал Полудня? Не знаю, как, но он обладает магическим зрением; возможно, он знает, что применял Яначек, чтобы поймать Брашера в ловушку?»