Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I - Сбоник

Севир Антиохийский. Послание к Марону, которое начинается словами: «Когда несколько времени назад я получил письмо от вашей милости...» (фрагмент) (пер. Т. А. Щукина)

<…>Одно и то же говорить, что Бог Слово соединился с плотью, обладающей разумной душой, по природе, по ипостаси или по сущности.<…>

Севир Антиохийский. Послание к Марону (фрагмент) (пер. Т. А. Щукина)

Но власть не допускающего смешения и изначального соединения предохраняет тех, кто был соединен, от беспорядка и позволяет двум существовать в одной ипостаси, и одном лице, и одной природе Слова воплощенной.

Севир Антиохийский. Послание к Елевсинию, которое начинается словами: «Когда явился великий Моисей...» (фрагмент) (пер. Т. А. Щукина)

<…>Там, где мы исповедуем единого из двух, Господа, и Сына, и Христа, и единую природу Слова воплощенную, мы толкуем различие как то, что содержалось в естественных определениях природ, из которых Христос. Однако если мы говорим о двух природах после соединения, которые по необходимости существуют сами по себе и обособленно, словно разделены надвое, а соединены связью брат–ства (если нам следует называть это единством), понятие различия расширяется до разделения и не останавливается на природных определениях. Но поскольку в обычае у врагов истины возводить обвинения на нас в вещах, которые противоположны их лукавым мнениям, и порицать нас за принятие какого‑то смешения, или слияния, или срастворения, или фантазии в Божественном и невыразимом вочеловечении, после общего размышления мы решили прояснить посредством определения и различения то, что в этом нуждалось. Ты говоришь относительно таинства Христа, что ты не признаешь ни различия природ, ни их особости, поскольку под «различием» ты понимаешь также «разделение». Поэтому ты вслед за этим положил себе за правило следующие слова: «Когда мы стараемся отделить и различить разумную природу от неразумной, сверхчувственную от чувственно воспринимаемой, или сотворенную от несотворенной, вместе с различием между этими вещами мы также устанавливаем разделение и обособление?» Эти положения были заявлены тобой сколь возможно добротно и разумно, так что там, где есть разумное и неразумное, или чувственно воспринимаемое и сверхчувственное, или сотворенное и несотворенное, каждая из них остается самобытной и является в собственной ипостаси, то есть обладая самобытным, обособленным и отдельным существованием. Ибо здесь под различием также понимается разделение, и из различия качеств, которые природно присущи каждой реальности особо, мы познаем разделение. Следовательно, когда имеет место сочетание или природное соединение вещей, которые различаются в роде и не одной сущности друг с другом, — я имею в виду сверхчувственное и чувственно воспринимаемое, — имеющее целью единое живое существо, что мы видим в случае человека, сохраняется разделение надвое, ведь его не допускает понятие единства, наряду с различием и особостью, которые содержатся в естественных определениях того, что сошлось воедино, поскольку тело не прекратило быть телом и душа не перешла в природу тела. То же самое и даже нечто более высокое следует мыслить относительно Еммануила.

Севир Антиохийский. Послание к Елевсинию епископу, начинающееся словами: «В словесных распрях...» (фрагмент) (пер. Т. А. Щукина)

<…>Различие, которое проявляется в естественных определениях, есть различительное основание, подлежащее существованию Божества и человечества. Ибо одно безначально, не сотворено, бестелесно и неосязаемо, в то время как другое — сотворено и имеет начало и временно и осязаемо, как существо плотское и плотное. Мы никоим образом не утверждаем, что это различие было устранено соединением. Этого достаточно, чтобы отказаться от того недостойного предположения, что «различие в определениях» не имеет безусловного значения и что, напротив, слово «естественные» было прибавлено, дабы показать, что только в разуме и благодаря тонкому измышлению существует то, что мы можем знать о том, какова каждая из природ, которая пришла в единство, исполнила единую ипостась и явно показывает, что Еммануил — един из двух противоположностей, я имею в виду, Божества и человечества.<…>Разделение понимается как то, что сопровождает различие, если разрозненные природы или ипостаси существуют самобытно, но не когда единое лицо и единая воплощенная природа или ипостась Бога–Слова исполняется сращением двух.<…>

Севир Антиохийский. Апология в ответ на 15-й из тех вопросов, что были посланы Фомой синкеллом (фрагмент) (пер. Т. А. Щукина)

Мы, следовательно, полагаем, что то, к чему стремились составившие противный истине собор в Халкедоне — отвергнуть исповедание того, что Христос из двух природ, и ввести вместо этого исповедание, что Он — в двух природах, как желает сборище Нестория, и стать гнусными и нечестивыми, как они. Мы же никогда не исповедуем того же учения, что и те, которые открыли ворота для измышлений Нестория. Мы требуем противоположного, чтобы одно было публично провозглашено, а другое полностью отвергнуто и изгнано в соответствии с канонами Святой Церкви.<…>Как никто не скажет, что имя и действительность разделения и единства — тождественны, так же и они сами, возможно, отвергнут одно и утвердят другое.

Севир Антиохийский. Послание к Фоме синкеллу, в котором Севир показывает, что одно и то же говорить о соединении во Христе и о соединении из двух природ или двух ипостасей (фрагмент) (пер. Т. А. Щукина)

<…>Ипостаси, или природы, пребывая в составлении без преуменьшения его степени, и не существуя отдельно и самобытным существованием, восполняют единое лицо единого Господа и Христа и Сына, и единой воплощенной природы и ипостаси Слова… особенность природного соединения — в том, что ипостаси приходят в составление, и в том, что они совершенны без преуменьшения, но не сохраняют обособленного существования, чтобы быть исчисленным в двух и иметь свое собственное лицо, отмечающее каждую из них, которые не могут, наверное, составить союз в славе. Итак, ясно, что природы, или ипостаси, если они не составлены в одно в ипостасном соединении без смешения, не восполняют единого Христа и Сына и Господа, и единую природу Бога–Слова воплощенную.

Леонтий Византийский (Т. А. Щукин)

Ученые, которые во второй половине XIX в. приступили к изучению богословских воззрений Леонтия Византийского, имели в распоряжении конгломерат текстов[1817], единство которому придавало 1) личное имя автора — «Леонтий» и 2) время создания текстов: не позже второй четверти VI в., а именно, периода оформления двух ветвей монофизитства — севирианства и юлианизма. Этот корпус содержал следующие сочинения (приводим их в том порядке, как они даны у Миня):

1) «Толкования на книгу Феодора, боголюбивого аввы и мудрейшего философа, постигавшего Божественные и внешние писания», или «О сектах» (De sectds) (PG 86а, 1193—1268); 2) «Три книги против несториан и евтихиан» (Contra Nestorianos et Eutychianos) (PG 86a, 1267—1396); 3) «Против тех, что говорят о двух ипостасях Христа, но не исповедует в Нем единого сложения», или «Против несториан» (Contra Nestorianos) (PG 86а, 1399—1768); 4) «Вопросы к тем, что утверждают, что Господь наш Иисус Христос есть единая сложная природа, а также свидетельства святых и разбор их веры», или «Против монофизитов» (Contra Monophysitas) (PG 86b, 1769–1902); 5) «Тридцать глав против Севира» (Capita Triginta contra Severum) (PG 86b, 1901–1916); 6) «Опровержение силлогизмов Севира» (Solutdo argumentorum a Severe objectorum) (PG 86b, 1915–1946);

7) «Против тех, что предлагают нам некие сочинения Аполлинария, ложно подписанные именами святых отцов», или «Против аполлинаристских подлогов» (Adversus fraudes Apollinaristarum) (PG 86b, 1947—1976); 8) «Проповедь на преполовение Пятидесятницы, на слепорожденного и на слова: «Не судите по наружности» (Ин. 7, 24)» (PG 86b, 1975–1994); 9) «Проповедь на Святую Пятницу Великой Седмицы, на страдание Господа, и на Иова» (PG 86b, 1993— 2004); 10) Пять фрагментов (PG 86b, 2003—2016)[1818]; 11) «Сборник о священных предметах» (Collectanea de rebus sacris) (PG 86b, 2017— 2100). Рукописная традиция приписывает Леонтию также авторство 12) «Флорилегия о тленном и нетленном» (Florilegium de corruptibili et incorruptibili)[1819].

Довольно рано было установлено, что корпус включает в себя сочинения нескольких авторов. Никогда не подверглось сомнению, что «Против несториан и евтихиан», «Тридцать глав против Севира» и «Опровержение силлогизмов Севира» написал один человек, которого условно, следуя палеографическим данным, называют Леонтием Византийским[1820]. «Против несториан» и «Против монофизитов» рукописная традиция приписывала другому автору — Леонтию Иерусалимскому. Научный консенсус на данный момент следует традиционной точке зрения[1821]. Дискутируемой остается принадлежность Леонтию Византийскому трактатов «О сектах»[1822] и «Против аполлинаристских подлогов»[1823]. Он не является автором Проповедей[1824], «Сборника о священных предметах»[1825] и «Флорилегия о тленном и нетленном»[1826].