Пришедшие из мира имен - Леся Соколова

С тех самых пор, как покинул Ёллен, я работаю один уже долгое время. Никакого тебе человеческого фактора и ответственности, с ним связанного. Если я не вернусь — никто не станет меня оплакивать. Однажды на охоте я потерял всех своих братьев по профессии и до сих пор не могу простить себя, несмотря на то, что Следствие, возбуждённое по данному факту, признало меня невиновным.

Так же, как и в случае войны ёлленов с вискариями, это была не моя дхамма, поэтому я не погиб, на мне не осталось даже царапинки.

6.

Уже много лет я не возвращаюсь к полинявшим в памяти событиям прошлого. Я не ворошу его, а оно не терзает меня. С тех пор произошло столько разных событий, каждое из которых притупляет яркость и значимость предыдущих, что я начал сомневаться в реальности прошлого.

 С момента последней охоты прошло около месяца, я успел отдохнуть, просмотрел последние новости и происшествия, побывал на нескольких бесперспективных свиданиях. Я вдруг осознал, что Женщина, которую я ищу, стала являться ко мне вездесущим отзвуком в каждой новой сиюминутной подруге. Иногда я слышу её запах, ловлю мимолётный взгляд, узнаю улыбку и проживаю это ни с чем несравнимое чувство близости.

                Это происходит лишь на мгновение, затерянное в межвременье. Как будто она приходит издалека, приближаясь шаг за шагом. Я стал околачиваться в общественных местах, отчасти от скуки, но с затаённой надеждой на случайную встречу. В заполненных праздными людьми парках и пляжах очень легко общаться и знакомиться, находить непринуждённых собеседников обеих полов и подружек, желающих оторваться с тобой, где-нибудь уединившись, а потом навсегда исчезнуть. Так что, всё это время я не чувствую себя одиноким.

                Нет, я не одинок, но мне этого недостаточно. Я не ищу случайной близости, а всё чаще игнорирую подобные свидания на один раз, когда они сами меня находят.

                Несколько дней назад увидел яркое приглашение театра Минунзу, возникающее среди прохожих в виде голограммы с танцующими девушками в их натуральную величину. Прикоснувшись к танцовщице, ты получаешь ссылку афиши со всеми адресами, данными и кратким содержанием предполагаемого шоу. Последний пункт в афише, как обычно весьма приблизителен, так как, высшее мастерство артиста — это живая импровизация с возможной сменой сценария и актёрского состава по ходу представления. Очень часто в действо вовлекают кого-то из зрителей.

                Я не пошел на представление, но, спустя несколько дней, навестил театр Минунзу. Казалось, здесь ничего не изменилось за одиннадцать лет, как будто я ушел только вчера. Тренировочный зал Герта восстановили, я увидел наше жилище со смежной стеной таким, каким запомнил тогда. Теперь в этом зале могут тренироваться все желающие, приобщаясь к духу его великого мастерства. Многие пытались повторить номера Герта, но никому не удалось даже хоть немного приблизиться. То, что он исполнял с лёгкостью, кажется теперь невозможным. Таких, как Герт больше нет, он так и остался уникальным и никем не превзойдённым Мастером. Его последователи пытаются исполнить танец, а Герт не просто выполнял, он был танцем, он полностью растворялся в нём, сливался в течении многочасовых тренировок. Для него это не было просто профессией, как для большинства, вживаясь в Образ, Герт становился им безраздельно, забывая о еде, обществе и других таких естественных потребностях.

 Директор Мизу поприветствовала меня певучим голосом и предложила остаться на ужин (для кого-то завтрак). Годы стёрли боль событий, заставивших меня покинуть театр так надолго. И вдруг неожиданно состояние радостного Предчувствия вошло в меня, хотя, направляясь сюда, я боялся вновь прожить боль потери и впасть в депрессию. В сокращённой компактным режимом здания общей гостиной, постоянные обитатели Минунзу уселись за круглый стол. Я поприветствовал заметно постаревших мастера Анцимуна с женой и многих других, кого знал раньше, а так же пришедших за время моего отсутствия. Вопреки мрачным ожиданиям, еда не просто полезла в горло, а с удовольствием усвоилась организмом, впитываясь в кровь вместе с театральными разговорами.

Мне показалось, что я вернулся, наконец, домой после долгих странствий. На сегодняшний день я не помню ничего из своего детства, как будто бы моя жизнь началась только после перехода через мембрану. Я помню себя сразу взрослым, живущим самостоятельно в Ягинуине. У меня было много моментов радости и успеха, были люди, отдавшие свои жизни, сражаясь рядом со мной. Мои милые соседи каждый раз искренне радуются моему возвращению во здравии с очередной охоты, они дарят тепло своих сердец и не задают вопросов.

Но. Никогда и ни с кем, я не почувствовал себя дома, как здесь. Все они — моя семья, и я понимал это ещё в те далёкие времена, живя в Минунзу почти год. Это было самое счастливое время. Среди нас не хватает только Герта.

Я внимательно взглянул на окружающих и заметил одно не занятое за столом место, как будто бы он вышел ненадолго, и сейчас вернётся.

Анцимун попросил мою соседку слева пересесть на то самое незанятое место и расположился рядом со мной.

— Ты нисколечки не постарел. Постой-ка… У тебя черты лица стали другими, но меня ты не введёшь в заблуждение: ты совсем не изменился, немного повзрослел и поумнел, но всё тот же мальчишка. Мужчина остаётся таким до тех пор, пока, наконец, не остановит свой вечный поиск на одной женщине. До этих пор ты так и ходишь по свету в качестве Сына и никогда не перейдёшь в Отца. Отец — это мужчина, который знает точно, чего хочет и берёт своё, а Сын всё продолжает искать.

— Вы правы, как всегда, Мастер.

— И всё же, ты уже близок к переходу в более высокий статус, иначе не вернулся бы. Похоже, мне можно спокойно уйти на покой, — Анцимун положил мне руку на плечо. Слеповатый при свете дня Синона, он выглядит сильно постаревшим. Он был ненамного старше Герта, на каких-то пару десятков лет. Сколько ему сейчас? Сто сорок? Сто пятьдесят? Я взял его за руку, покрытую тонкой пергаментной кожей.

— Что вы, я бы никогда не смог заменить вас, даже если бы остался. Но, я просто зашел в гости.

— Ты останешься, я ждал твоего возвращения.

— Мне очень жаль вас разочаровывать, но я, действительно, зашел в гости, чтобы убедиться в том, что мне не приснилось всё это.

Старик хитро прищурился и обнял меня на прощание так, как это делает мой родной отец, с которым я общаюсь довольно часто. Он остался при своём мнении, несмотря на мои возражения.

Сладкое ощущение предстоящего сюрприза, подхваченное в Минунзу, щекочет мне желудок. Возможно, это просто переваривается ужин в семейном кругу. Кто знает? Желая продлить удовольствие, я решил пройтись пешком и воспользоваться на этот раз транспортной сетью, хотя почти всегда передвигаюсь, с помощью нитрона. Вдруг по возвращении домой всё закончится? Поднимаясь в лифте к своему жилищу, я уже знал, что меня там ждёт гость. Незаконное проникновение в личное пространство нисколько не насторожило, не исчезло и ощущение комфорта, а только усилилось. Я привык расслабляться, возвращаясь в Ягинуин, оставляя войну и преследования там, где им положено быть, а не тащить всё к себе домой, отравляя пространство чуждыми проблемами. Именно поэтому даже не потрудился усилить личное защитное поле, а просто вышел из лифта в своей квартире, улыбкой приветствуя девочку, сидящую, поджав худенькие ножки, на моём диване. Ещё не взрослая, но уже и не ребёнок, с прозрачными волосиками на голове, отсутствующими бровями и открытым взглядом ясных глаз, обрамлённых депегментированными ресницами — типичная представительница пранаической расы.