Босфорская война - Владимир Королёв

574

По И.П. Крипьякевичу, в первых числах сентября (что и получается по новому стилю). Капитан именуется Иваном Юрьевичем.

575

У Г.А. Санина фигурируют 39 судов. Цифра взята из показаний казаков, попавших в плен при штурме ими «земляного города» в Кафе («а во всяком стругу по семидесят человек, а в иных и больши»). Потом один из пленников уменьшил флотилию до 29 стругов. Кафинский правитель Мустафа-паша сообщал крымскому хану, что «объявились на море межи Кафы и Керчи… донских казаков тритцать воем стругов, а за ними… гребут иные струги, а сколко за ними стругов, того не усматрели».

576

Новым ханом султан определил младшего брата покойного правителя, Мухаммед-Гирея, который уже царствовал под именем Мухаммед-Гирея IV, был низложен и находился в заточении на острове Родосе. 25 августа заключенного доставили в Стамбул, где и провозгласили ханом, а 30 августа посадили на галеру, чтобы отвезти в Крым. Далее последовал любопытный эпизод, связанный с военно-морскими действиями казаков. Как пишет В.Д. Смирнов, «пред отъездом таможенный управляющий задал хану пирушку в новом здании, которое он только что соорудил себе в Терапии (Тарабье. — В.К.). Вдруг получено было известие… что несколько русских шаек (чаек. — В.К.) и каиков вышло в Черное море затем, чтобы захватить нового хана на пути его в Крым. Мухаммед Герай (в таком написании передает его имя автор. — В.К.) испугался этой вести, вылез из галеры и, посоветовавшись, нашел, что лучше ему отправиться сухим путем, что он и исполнил немедленно…»

Трудно сказать, в самом ли деле донцы намеревались перехватить хана или «у страха были глаза велики», но персональную ненависть к этому правителю казаки могли испытывать, поскольку Мухаммед-Гирей первый раз царствовал в 1641—1644 гг., в тяжелейшее для Войска Донского время турецко-татарского наступления. Во всяком случае, прибыв длинным и кружным путем в Крым, хан, несомненно, от всей души выразил свое отношение к казакам, поручив одному из своих придворных заявить русским послам следующее:

«Как его, хана, из Царягорода турской салтан на крымской юрт отпускал, и он ему приказал… вам, посланникам… говорить: воры де донские казаки ежегод приходять морем, землю его воюют и людей побивать, и в полон емлють, и разоряють, и досады большие чинят, и такие де ему обиды ни от которые земли не бывает… чтоб вам, посланникам, государю известить, а боярам и ближним людем говорить, что тех воров, донских казаков, от войны велели унять, а только де государь ваш тех донских казаков от той войны не уймет, и турской де салтан приказал ему, Мамет Гирею хану… в Царьгород отписать и к нему, хану, пришлет своих ратных людей 100 т[ысяч], и с теми его ратными людьми и с крымцы, и с нагайцы велить ему, хану, итти войною на тех донских казаков и их всех разорить, а разоря их, итти войною на Московское государство…»

Интересно, что когда Мухаммед-Гирей IV в 1666 г. был вторично низложен и попытался оказать сопротивление османскому правительству, он обратился за помощью к «соседним гяурам», в том числе к казакам, но не получил ее.

577

Попутно заметим, что войсковой атаман О. Петров, вопреки Г.А. Санину, не говорил о выходе казаков в море после получения 12 июля грамоты Б. Хмельницкого, а, как видим, ясно сообщал о двухмесячной продолжительности похода.

578

По А.А. Новосельскому, летом 1654 г. донцы вышли в двухмесячный поход на 30 стругах, захватили два турецких судна с хлебом и товарами, штурмовали Кафу, откуда ходили к анатолийскому побережью, подвергли его опустошению, затем, вернувшись, высаживались на побережье Крыма, отдавали на окуп татарский полон и освобождали русских и украинских полоняников. Упомянутые два судна являлись частью каравана, шедшего из Стамбула. По сообщению Мустафа-паши, «шли ис Царягорода к Кафе шесть короблей с хлебом и с тавары, и те… донские казаки к тем короблям приступали и взяли два коробля, один с хлебом, а другой с тавары».

579

В 1671 г. выяснилось, что среди личных вещей С. Разина, которые находились у одного из его «воровских» атаманов, бывшего стрельца Дружины Потапова, в Царицыне, имелся «город костяной» — макет, вырезанный из кости (видимо, слоновой). Младший брат С. Разина Фрол говорил, что, по словам Степана, «тот город зделан обрасцом как Царь-город», но не помнил происхождение этой вещи: то ли она была взята у товарища астраханского воеводы князя Семена Львова, то ли привезена из персидского похода.

Откуда С. Разин мог знать, что на макете был изображен Стамбул? От побывавших в этом городе? Сам Степан родился около 1629 г. и вполне мог участвовать в босфорском набеге 1654 г. Источники ничего не сообщают о черноморских плаваниях казачьего предводителя, но, например, С.И. Тхоржевский уверен, что он к началу своей каспийской экспедиции «много видел, во многих местах побывал, от Черного моря до Белого» на севере. У А.Н. Сахарова встречаем утверждение, что С. Разин ходил к турецким берегам. Для низового казака того времени в этом не было бы ничего удивительного.

580

У Е.М. Апанович казаков было 2 тыс. человек, у В.Д. Сухорукова — более 2 тыс.

581

«Казаки, ворвавшись в крымские пределы, — пишет В.Д. Сухорукое, — распространили ужас; все то, что только попадалось им между Керчью, Кафою и Балаклавою, жгли и истребляли, не находя нигде препятствия; нещастных жителей предавали смерти без различия пола и возраста…». Соглашаясь с этой оценкой воздействия набега на южнокрымское население, заметим, что источники вовсе не говорят о беспощадном отношении участников похода к жизни женщин, стариков и детей. Напротив, часть женщин и детей была захвачена в плен и, как увидим ниже, привезена в Черкасск. Крымский полон при этом проделал на казачьих стругах длинный путь через Черное море в оба конца и затем через Азовское море.

Кстати сказать, В.Д. Сухорукое своеобразно представляет себе и маршрут похода. По описанию историка получается, что донцы, пройдя Азовское море, вошли в Керченский пролив, разгромили побережье между Керчью, Кафой и Балаклавой, потом будто бы вернулись к Тамани и в Азовское море, «разорили кочевавшие там улусы до самого Темрюка», снова вышли в Черное море и наконец пошли к Анатолий. Такой маршрут представляется нереальным; ошибка произошла из-за того, что К. Петров, рассказывая о походе, не придерживался строго его последовательности.

582

Н. А. Мининков полагает, что этот полон был освобожден на первом этапе, между Темрюком и Таманью. Но, судя по контексту сообщения К. Петрова, речь должна идти об освобождении пленников на азовских, керченских и южнокрымских берегах, а войсковая отписка и вовсе говорит, что полоняников «имали на посадах и по селам, и по деревням крымским».

583

Небольшой скалистый остров Кефкен считается тем не менее одним из трех самых значительных островов Черного моря (вместе со Змеиным, или Фидониси, и Березанью). Он расположен почти в 50 милях (92 км) от Босфора и в 7,5 кабельтова (1,4 км) от анатолийского берега. Играл важную роль в качестве ориентира при плавании вдоль побережья к Босфору. Сейчас является центром добычи редких черноморских омаров.

584

О примерной дальности пути от Стамбула до Кандыры сказано в главе IV.

585

Поэтому встречающееся в литературе утверждение о том, что казаки в 1659 г. ходили под Царьград, в узком смысле слова неверно. Ю.П. Тушин в одной из своих работ пишет, что донцы в этом набеге доходили до Царьграда, но в последующей работе снимает это утверждение, цитируя слова К. Петрова с упоминанием суток пути.

586

Так что И.И. Ногин, указывающий, что царь Алексей Михайлович «щедро наградил казаков за их походы», в частности и близко к Константинополю, формально не прав.

587

От 1675 г. мы имеем следующее известие, полученное в Эдирне представителями гетмана Правобережной Украины Петра Дорошенко: «Под Балою от Черного моря пограблено 2 села турецких; сказывали, что то учинили казаки из Запорожья или с Дону, и от того потревожились турки зело; а то было июля около 25 числа». О какой погромленной местности идет речь, неясно. Наиболее известный населенный пункт с названием Болу — это город южнее Эрегли, приблизительно в 60 км от него по прямой в глубь Малой Азии. Атака на этот район действительно должна была вызвать сильное беспокойство в правящих кругах Турции, но могли ли казаки в 1670-х гг. совершать такие нападения? Видимо, под «Болу» нередко понималось и Инеболу: у Павла Алеппского этот город именуется «Боли». Но вполне возможно, гетманские представители имели в виду какой-то пункт вовсе не в Анатолии.