Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП) - авторов Коллектив

Он опустил глаза и посмотрел на свои руки. Никогда еще он не чувствовал себя таким уставшим и слабым.

— Они никогда не остановятся, — пробормотал он.

Вдруг Хади взяла его за руки. Мариво никак не ожидал такого жеста и едва инстинктивно не отпрянул, но удержался.

— Мариво, — сказала Хади. Она смотрела прямо на него, и в ее взгляде впервые читалось уважение. — Мы славно потрудились, чтобы пережить все это. Идем со мной. Забудь о своем долге — посмотри, куда он нас привел. Мы сможем выбраться, вместе. Шарден велик.

Мариво в оцепенении смотрел на девушку. Никогда прежде он не слышал, чтобы она так говорила. Впервые в ее голосе он услышал силу.

— У нас мало времени, — сказала она. — Я все решила. Я ухожу.

Хади поднялась на ноги и покачнулась, но удержала равновесие.

— А ты что будешь делать? — спросила она, с тревогой глядя на Мариво. — Надо выбирать сейчас же. Давай уйдем вместе. У нас получится.

Мариво не мог отвести от нее глаз. Его мозг снова и снова прокручивал все возможные варианты, как и последние полчаса. И все никак не мог выбрать.

Хади оглянулась через плечо. Ей не терпелось убраться отсюда. Из глубины туннелей еще доносились отголоски болтерных залпов.

— Ну же, — бросила она, готовая сорваться с места. — Была не была.

Еще мгновение Мариво оставался недвижим, но затем наконец поднялся. Он не чувствовал никакой уверенности в собственном выборе, но, по крайней мере, он все для себя решил.

— Хорошо, — сказал он, поудобнее перехватывая лазган. — Кажется, у меня есть план.

Глава восемнадцатая

Валиен на четвереньках полз по узкой трубе. Пространства едва хватало, чтобы протиснуться, все тело сдавливало. Он скользил на мерзкой блестящей слизи, толстым слоем покрывавшей весь туннель. Агенту приходилось двигаться медленно, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

Он не помнил, когда в последний раз ел. Он уже давно потратил последнюю инъекцию стимуляторов. Стоило хоть на секунду остановиться, его начинало трясти от усталости. Он не знал, где именно находится, но понимал, что больше ему некуда идти, некуда взбираться. Конец.

Пурпурный свет мерцал в конце туннеля. Валиен из последних сил полз к нему. С каждым рывком он подбирался все ближе, и болезненное ощущение внутри усиливалось. Он почувствовал ком, подступивший к горлу, и сглотнул его.

Стены вокруг слегка разошлись под давлением его рук, и впереди, всего в нескольких метрах, показалось узкое отверстие. Но с той стороны Валиен не увидел ничего, кроме бурлящего пурпурного облака.

Он замешкался. Витающий в воздухе ужас давил на него, почти не давая пошевелиться. Каждое движение требовало огромных усилий воли.

«Вот оно… Если я попаду туда, то умру. Оно там…»

Перспектива собственной смерти заставила его вздрогнуть. Он всегда думал, что его кончина будет быстрой — от силовой булавы арбитратора или, быть может, в героическом бою со столь же умелым агентом Архиврага.

«Ты ничего этого не заслуживаешь. Только не с твоими грехами».

Валиен нервно облизал потрескавшиеся губы и, оттолкнувшись ногами, двинулся вперед. Слизь на стенах оставляла противные блестящие разводы на его костюме. Добравшись до конца, он уперся лбом в дрожащие створки выходного отверстия, которое было едва шире его плеч.

На мгновение агент закрыл глаза.

«Благословенный Император…» — начал было он, но внезапно умолк.

Он больше не мог вспомнить слов.

Открыв глаза, Валиен глубоко вдохнул наполненный спорами воздух и просунулся через щель.

Он сразу узнал то место, где оказался. Согласно планам шпиля, это был аудиенц-зал губернатора на самом верху административного дворца. Спутать это помещение с любым другим было невозможно. В ширину оно простиралось более чем на сотню метров, в высоту — вдвое больше. Нигде на верхних уровнях шпилей не было ничего столь просторного.

Валиен вылез из трубы в одной из внутренних стен. Прямо под ним расстелился мерзко блестящий ковер из темной слизи, залившей некогда белоснежную мраморную плитку. Казалось, будто кто-то обильно наблевал кровью.

Стены помещений высоко вверху переходили в массивный купол, откуда на железных цепях свисали канделябры, украшенные кристаллами и горящие сиреневым огнем.

Зал имел форму восьмиугольника. Пять стен, включая ту, из которой вылез Валиен, были выложены темным камнем и украшены в стиле имперской готики. Теперь же прекрасные орнаменты скрылись под густой слизью, что тускло блестела в свете канделябров и омерзительно стекала по лицам ангельских изваяний.

Три другие стены составляли часть внешнего покрытия шпиля и были выполнены из армированного стекла. Огромные окна смотрели на юг, в пустоши между ульями. И хотя панораму заволокло смогом и пеплом, Валиен смог различить на горизонте покосившиеся очертания ульев Меламар и Аксис.

Странное зрелище. Всего несколько дней назад агент работал в Меламаре Примус, крался по коридорам и призывал обитателей улья сопротивляться скверне. Еще тогда он прекрасно владел собой — теперь же рисковал в любой момент испустить дух.

Валиен тряхнул головой и вернулся к обзору аудиенц-зала. Он подумал, что до того, как правящая верхушка Шардена преклонилась перед Губительными Силами, это помещение, вероятно, было очень изящным. Те немногие статуи, что уцелели, поражали статностью и строгой красотой. Работа мастеров заслуживала высочайшей похвалы. Достойное место для приема послов, чиновников и торговых делегаций.

Теперь оно превратилось в жуткую обитель гротеска. Стекла затянуло отвратительной тиной. Каменная кладка словно размякла, исказилась, и в ней постоянно открывались и закрывались чьи-то омерзительные рты. Из луж бурлящей пены то и дело возникали дрожащие густые пузыри — они дергались в разные стороны, словно выискивая добычу. С пола поднимался дым от воскурений, и его разноцветные облака — пур-пурные, алые, оранжевые и даже кобальтово-синие — перемешивались, заполняя все пространство кровавым туманом.

Зал был переполнен. Тысячи людей в едином порыве что-то бормотали, собравшись вокруг высокого трона по самому центру мраморного пола. Все обнаженные, с бритыми налысо головами, у всех тела покрыты татуировками и размалеваны пурпурными символами. Они раскачивались в унисон, вторя ритму невидимого сердца, отдававшемуся в каждой кости колоссального сооружения.

Валиен отвел глаза, не в силах больше смотреть на толпу. От их бормотания у него закружилась голова, и ему пришлось изо всех сил вцепиться в края отверстия, чтобы не упасть.

Но он знал, что смотреть надо, и знал, куда именно. Он не хотел этого делать, старался смотреть куда угодно, лишь бы не туда, его сердце бешено колотилось в груди. Но трон будто притягивал к себе внимание, и Валиен, собрав всю волю, поднял глаза и посмотрел туда.

Сам его вид причинял боль. Трон был пуст. Обсидиановое сиденье повернуто под странным углом. Лучи света отражались от трона непредсказуемым, порой неестественным образом, отчего сооружение в один момент казалось иссушенным и потрескавшимся, а уже в следующий — обильно залитым кровью. Густой воздух над сиденьем дрожал, словно над жаровней, также повторяя ритм незримого сердца.

Валиен зажмурился, пытаясь осмыслить увиденное. Все это походило на галлюцинацию, дурной сон. Глазам не за что было зацепиться — каждый раз, когда он пытался сфокусироваться, картинка ускользала от него. А пытаться рассмотреть что-то в дрожи над троном оказалось не легче, чем ловить руками воздух.

Агент сжал кулаки, высунул голову чуть дальше и, прищурившись, отключил чувствительные имплантаты, доверившись своему природному зрению.

Мельтешение над троном чуть прояснилось, но даже мимолетная попытка взглянуть на него отдавалась жуткой пульсацией в голове. На глаза навернулись слезы.

И все же он что-то увидел. Только видение, как призрак, отблеск гаснущего гололита или остаточное свечение на сетчатке после взрыва.

Этот призрак был похож на человека, но размерами намного превосходил даже космического десантника. Валиен заметил, как взметнулись лохмотья иссохшей плоти, когда существо взмахнуло огромными руками. Он увидел отблеск света на доспехе с бронзовой окантовкой, древний керамит которого покрывали бесформенные яркие пятна. Он увидел длинные изогнутые металлические когти и грозди драгоценных камней на железных цепях. Он увидел то, что когда-то было красивым лицом, но теперь представляло собой нагромождение небрежно сшитых лохмотьев кожи, сухожилий и хрящей, скрепленных стальными фиксами и питательными трубками. Наконец, увидел два глаза, вспыхнувших в дыму воскурений подобно раскаленной плазме.