Перстень Сварга - Веда Корнилова

- Те, кого вы грабите, вряд ли в полно мере разделят это мнение. Ведь даже те несчастные, что подпишут бумаги - даже они обречены. С того момента, как вы заполучили их подпись - все, они вам больше не нужны, и превращаются в тот же, как вы изволили выразиться, человеческий сор, а от него вы избавляетесь безо всякой жалости.

- Ваша логика, хотя и небезупречна, но верна. Если ранее никто не обратил внимание на то, что из мусора можно добывать деньги - это их проблемы. Да, среди той партии прокаженных мы отобрали для себя нескольких человек, которые могут принести пользу церкви Двуликого, а остальные… Ну, шлак, или же пустая порода - это все идет в отвал.

- В отвал, значит… Да, до такого надо додуматься! Интересно, кто у вас, в церкви Двуликого, такой умный?

- Эти подробности вряд ли кому интересны. И потом, что-то приличное в общей массе человеческого мусора появляется не так и часто. Это в сегодняшней партии очень высокий процент полезной отдачи - семь человек, не считая вас. Обычно количество годного товара не превышает двух-трех человек на партию, а нередко случается и такое, что из всей подошедшей группы не годится ни одна особь. Говоря все тем же языком золотоискателей - сплошняком идет одна пустая порода. Между прочим, пустые рейсы оборачиваются для нас немалыми убытками.

- Мне страшно вас слушать! - едва не закричала Олея.

- Женщины вообще излишне чувствительны… - вздохнул настоятель. - Именно оттого мы их в наш монастырь стараемся не допускать без крайней нужды. Как видите, я от вас ничего не скрываю, и прошу того же от вас. Да и речь сейчас идет не об этих грязных недотепах, а о куда более важных вещах. Итак, где артефакты?

- У меня их нет. Во всяком случае, их нет для вас.

- Что ж… - в голосе настоятеля было слышно нескрываемое раздражение. - Что ж, если вы не желаете прислушиваться к голосу разума и рассудка, то я вынужден отдать вас отцу Валу, а у него даже немые обретают способность говорить.

- Знаете, что я думаю? - слова Бела звучали твердо. - Пусть лучше артефакты пропадут - Танусия и Уреал как-нибудь разберутся промеж собой насчет того, как они будут делить Руславию. Это куда лучше и безопасней, чем оказаться под властью и влиянием таких беспринципных типов, как вы, или принять мораль Двуликого.

- Это ваше окончательное решение?

- Да.

- Жаль, Действительно, мне искренне жаль, но вы сами сделали свой выбор. Отец Вал… - обратился настоятель к довольно ухмыляющемуся мужчине, который только что не потирал руки от удовольствия… - отец Вал, отдаю этих недостойных в ваши руки, вернее, в ваше полное распоряжение. Очень надеюсь, что в самое ближайшее время вы сумеете объяснить этим грешникам всю глубину их заблуждений, а я узнаю все то, о чем они так и не пожелали мне поведать, несмотря на все уговоры.

На неприятном лице отца Вала проявилось нечто, напоминающее счастливую улыбку. Просто как кот, наконец-то схвативший сидящую перед ним мышь, которую до того ему не разрешали трогать. Довольный мужик чуть шагнул вперед и проскрипел своим неприятным голосом:

- Сейчас, богохульники, мы спустимся в подвал этого святого дома, и там я наставлю вас на путь истинной веры и почитания Двуликого!.. - и отец Вал с видимым удовольствием поднял свой хлыст и с оттяжкой хлестнул сидящих перед ним людей.

Вернее, он попытался это сделать, но когда ремень хлыста взвился в воздух, то внезапно все пошло не так, как рассчитывал отец Вал. Дело в том, что именно этого момента так долго ожидала Олея, и вот теперь пришло ее время. Внезапно мужчины увидели, как до того неподвижно сидящая на стуле женщина вдруг просто-таки слетела со своего места, и протянула левую руку по направлению опускающегося ремня, прямо под удар, причем та рука совершала небольшие вращательные движения, будто описывала в воздухе круги. Неожиданно для всех присутствующих, и, прежде всего, для отца Вала, ремень не ударил женщину, а несколько раз обвился на ее вытянутой руке. Больно, конечно, но терпимо… Резкий рывок - и рукоять хлыста не просто вылетела из руки отца Вала, а, можно сказать, понеслась к Олее, которая правой рукой легко перехватила ее в воздухе - для женщины это не составило ни малейшего труда. Еще бы - ранее все это сотни, если не тысячи раз было отработано ею на тренировках с дядюшкой Генаром.

Еще миг - и с левой руки женщины слетели кольца ремня, и теперь уже она послала удар хлыстом в сторону охранника, стоявшего неподалеку от нее, причем ударила так сильно, что мужчина кубарем покатился к стене, а от второго удара отлетел в сторону второй охранник, стоящий за спиной Бела. Все это произошло в течение нескольких ударов сердца, и настолько быстро, что вначале никто ничего не мог понять.

Тем временем отец Вал, который все это время в растерянности взирал на творящиеся перед его глазами безобразия, наконец, сообразил, в чем дело, и с воплем кинулся к Олее, чтоб отобрать у нее свой хлыст. Очередной удар с подсечкой коленей сзади - и отец Вал нелепо грохнулся на пол, но женщине было не до того, чтоб в подробностях наблюдать за его приземлением. Дело в том, что теперь уже третий охранник бросился к Олее, на ходу выхватив недлинный кинжал. Ничего страшного, ее и с этим научил управляться дядюшка Генар. Еще один удар плетью - и кинжал полетел в сторону, а мужчина с короткой руганью схватился за вывернутую кисть руки.

- Стойте на месте! - крикнула Олея, но ее голос предательски дрогнул, и для мужчин это послужило чем-то вроде сигнала о том, что женщина просто ошалела от происходящего, и опасаться ее не стоит - настолько лихо махать плетью у бабы вышло с перепуга. А что, в жизни случается и не такое! В общем, всерьез женщину они не приняли, хотя негласно все пришли к одному и тому же мнению: отобрать у бабы хлыст и отходить им эту безголовую дуру так, чтоб впредь неповадно было поднимать руку на мужчин!

К ней кинулись четверо - трое разозленных стражников, и все тот же улыбчивый жрец. Ладно! - зло подумала Олея. - Ладно! Не хотите по-хорошему, будем действовать по-плохому. Как говорил дядя Генар: главное в схватке - сразу дать понять, на чьей стороне сила и удача, и в первую очередь необходимо сохранять хладнокровие. Новый удар хлыстом - и тот мужчина, что был всего в паре шагов от нее, страшно закричал, схватившись за глаза. Понятно, отчего ты так заорал! - невольно отметила про себя Олея. - Думаю, глаза тебе я не выбила, только ты их в самое ближайшее время все одно не решишься открыть - страшно… У него должны быть повреждены веки - это, конечно, крайне неприятно, но не смертельно. А чтоб не орал, для надежности надо будет дать ему разок хлыстом по шее - пусть замолчит, а не то на его вопли охрана со всего монастыря сбежится… Фу, наконец-то умолк! Так, один пока вышел из игры. Поваляйся на полу, мешайся под ногами остальных…