Карл Великий - Дитер Хэгерманн

Этот раздел обнаруживает непосредственную, в том числе содержательную, связь с еще одной, значительно более известной главой, посвященной приграничной торговле со славянами и аварами. Фактически же данное изложение — директивы, касающиеся экспорта и торгового эмбарго. Пространственно-локальных указаний на этот счет нет ни в отношении товарообмена по крупным водным путям с притоками — Рона, Сона, Рейн, Дунай, Луара или Маас, ни даже в отношении сухопутной торговли, хотя уже в 779 году и повторно в 783-м в капитуляриях были прописаны соответствующие ограничения по торговле оружием.

Однако эти запреты противоречат упоминаемым в литературе бездоказательным утверждениям о тогдашней нехватке железной руды, что не в последнюю очередь привело к застреванию экономики на примитивно-архаичном уровне. Целенаправленные положения насчет эмбарго указывают, наоборот, на технологически ремесленное превосходство ружейного производства в государстве франков. В пользу этого говорит прежде всего оснащение кавалерийских эскадронов и военное превосходство континген-тов монарха. Так был наложен запрет на продажу щитов и кольчуг в другие государства. Как высоко ценилась кольчуга, следует из предписания, что даже средней руки сеньеры должны были носить с собой эту защитную одежду во время походов под угрозой лишения полученного в аренду имущества. О качестве рубящего оружия дают представление результаты многочисленных археологических раскопок — это прежде всего так называемые ульфбертские мечи (скорее всего здесь идет речь об оружейной мастерской под таким названием), изображенные на миниатюрах рукописей того времени. Впрочем, технологический прогресс, связанный с производством оружия, не ограничивается только этой сферой.

Возрастающее использование мельниц, рабочих приспособлений из железа и прежде всего лемеха плуга указывает на возрастающую потребность в высококачественном металле именно в гражданском секторе аграрного общества. Ярким показателем технического прогресса является также своего рода налог за использование железа. Он возмещался землевладельцам в виде слитков или же готовых изделий, например лемехов плуга, а впоследствии и подков для лошадей.

В Дидетховенском капитулярии 805 года, в котором отмечается обязательный характер упомянутого эмбарго, приводится целый список приграничных торговых центров, расположенных вдоль Эльбы, Дуная вплоть до реки Энс. По этому маршруту осуществлялись основные экономические связи со славянским миром и контакты с аварами. Упоминаются Бардовик, Шезла (не расшифровывается), Магдебург, Эрфурт, Гальштадт близ Бамберга, Премберг в Верхнем Пфальце, Регенсбург и Лорш. Также перечисляются ответственные должностные лица, графы и королевские эмиссары, к примеру, уже упоминавшийся выше Аудульф, де-факто префект Баварии, в сферу ответственности которого входили Премберг и Регенсбург, а также Вернер в связи с Лоршем. В контексте этой торговой цепи обращает на себя внимание запланированное Карлом объединение водных путей Рейна и Дуная путем создания ряда водохранилищ. Военная цель такого проекта не вызывала ни малейшего сомнения. Но требовала осмысления его экономическая целесообразность в межрегиональной торговле с юго-востоком, заключавшаяся в обмене товарами, на которые распространялось эмбарго, — оружие, шкуры, меха, мед, но прежде всего люди и военнопленные. Вплоть до 1000 года Прага оставалась центром восточной работорговли.

Насколько неэффективны тогдашние требования эмбарго и сколь слаба административная структура, не способная успешно контролировать реализацию подобных запретов, не в последнюю очередь демонстрирует раздел, регламентирующий передачу конфискованного владения нарушившего эмбарго торговца в следующих пропорциях: половина — пфальцу, другая — по долям королевскому эмиссару и доносчику.

Другой раздел содержит инструкции королевским эмиссарам по принесению повторной присяги, причем настолько однозначной ее редакции, чтобы никто не мог ее повторить, за исключением клятвы верности императору и собственному сеиьеру — «только для нашей пользы и на пользу своего господина»!

Более поздние феодальные отношения в своих ранних формах становятся настоящим катализатором формирования государства франков, к которому все чаще прибегает и сам король, чтобы привлечь на свою сторону аристократов, если он не может или не хочет предоставить им высокие должности. Так Карл бывает вынужден требовать для себя своего рода оговорку верности, ограничивая число привилегированных собственной персоной и еще одним господином. Здесь корень последующей, прежде всего в западных регионах империи франков утвердившейся формы преданности (ligesse). Она верность королю ставит превыше всех прочих обязанностей, таким образом пытаясь предотвратить столкновение интересов между короной и вассалами.

Далее текст посвящается борьбе с заговорами. Поскольку ущерб от них очевиден, зачинщик заслуживает смертной казни, а соучастники должны стегать себя плетью и отрубать носы. Если заговору предшествовало принесение клятвы верности, то его участники заслуживают такого же публичного уголовного судопроизводства, как и виновные в клятвопреступлении, за которое полагается отрубание правой руки.

Унаследованная структура общества, зиждевшаяся на принципе повиновения вассалов во главе с королем, стала рассыпаться, затронув прежде всего внутреннюю взаимосвязь короля со свободными (вольными) франками. Данное обстоятельство отражается в разделах, посвященных именно этим свободным, составлявшим основу воинского набора и, по сути дела, всего франкского общества. Все больше представителей этого слоя населения, на который буквального опиралась государственная власть, стремится избежать участия в военных походах, предпочитая связать жизнь со служением Богу в качестве клириков и монашествующих или будучи вынужденными пойти по этому пути, поскольку других смущает их движимое и недвижимое имущество. Но прежде чем сделать этот шаг, они должны были заручиться согласием короля. Фактически персональные обстоятельства уклонения от призыва одновременно требуют социально-политического разъяснения, если предписание гласит, что бедные свободные, то есть менее состоятельные, не должны быть объектом давления со стороны более могущественных в целях принуждения их к продаже своей собственности или передаче права собственности притеснителям. Этого следует избегать, ибо тогда их наследники, лишенные средств пропитания, не будут отвечать требованиям королевства, а из-за нужды даже могут превратиться в нищих, разбойников и злодеев. Расширение разделенной на две части системы правления базировалось в значительной мере на не всегда добровольном вовлечении свободных дворов в качестве mansus ingenuilis в господствующую систему хозяйствования, вызвав тем самым одновременно изоляцию бедных свободных от королевства. А это, в свою очередь, перекрывало королевству доступ к действенному потенциалу, каковым являлось главным образом участие в воинском призыве и в судебной общине. Таким образом, через раздачу должностей и феодальные отношения королевство попадало в зависимость от руководящих элит в государственной и церковной сферах.