Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Евгений Юрьевич Спицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А уже в начале октября 1980 года последовали два трагических события: 2 октября ушла из жизни жена его старого друга Прасковья Дмитриевна Тихонова, которую он на домашний манер называл Шетой, а 4 октября в автомобильной катастрофе в возрасте 62 лет трагически погиб один из самых популярных советских вождей, кандидат в члены Политбюро ЦК и Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Петр Миронович Машеров, занимавший свой пост более 15 лет.
Еще в период горбачевской перестройки в советской историографии впервые возникла ныне довольно известная и популярная версия о том, что гибель П. М. Машерова была вовсе не случайна. Сначала ее публично озвучили Е. К. Клепикова и В. И. Соловьев[1098], а затем подхватили и ряд других авторов, в частности Н. П. Машерова, Н. А. Зенькович, А. В. Русецкий и В. Ф. Кебич[1099]. При этом одни авторы утверждали, что П. М. Машеров стал очередной жертвой кровавых внутрипартийных «разборок», за которыми стоял не кто иной, как шеф тайной полиции Ю. В. Андропов, упорно и методично расчищавший себе путь к высшей власти. А другие уверяли, что П. М. Машеров попал в жернова соперничества двух влиятельных группировок, каждая из которых ни при каких условиях не желала видеть его на посту нового председателя Совета Министров СССР вместо заболевшего А. Н. Косыгина. Причем Ф. И. Раззаков в своей новой книге «Глубинный КГБ», о которой мы писали ранее, утверждает, что именно А. Н. Косыгин согласовал с самим Л. И. Брежневым кандидатуру П. М. Машерова в качестве своего преемника и тот якобы согласился с ним. Правда, в том же абзаце своей книги он пишет о том, что выбор П. М. Машерова был во многом связан с тем, что премьер-министр страны через своего первого зама К. Т. Мазурова и заместителя главы Госплана СССР Н. Н. Слюнькова давно был тесно связан с «белорусами», которые всегда оппонировали «украинцам» в лице самого Л. И. Брежнева, Н. А. Тихонова, А. П. Кириленко, В. В. Щербицкого и К. У. Черненко…
На сегодняшний день наиболее подробный разбор всех возможных версий гибели П. М. Машерова содержится в известной работе Н. А. Зеньковича «Покушения и инсценировки. От Ленина до Ельцина». Формально автор этой книги как бы пытается быть объективным, однако де-факто, как и многие другие авторы, он находится в плену собственных конспирологических построений, которые с первых же строк не вызывают доверия. В частности, он утверждает, что буквально за две недели до этой автокатастрофы произошла совершенно необъяснимая смена в руководстве белорусского КГБ и на место генерал-лейтенанта Я. П. Никулина, занимавшего свой пост ровно 10 лет, в Минск прибыл генерал-майор В. Г. Балуев, бывший до того начальником Новосибирского УКГБ, а затем и заместителем начальника Инспекторского управления КГБ СССР. Однако на самом деле эта смена власти в белорусском КГБ произошла ровно за два месяца до гибели П. М. Машерова — 4 августа 1980 года. А, как известно, маленькая ложь рождает большое недоверие…
На взгляд многих адекватных авторов (В. С. Шевелуха, А. А. Музафаров[1100]), гибель П. М. Машерова была трагической случайностью, одновременно ставшей закономерностью, вызванной «двоевластием» на всех автотрассах, по которым передвигались правительственные кортежи, а также неисполнением сотрудниками личной охраны своих должностных инструкций. При этом надо учесть и тот факт, что П. М. Машеров был далеко не первым и не последним в череде трагических смертей в вип-кортежах. Достаточно сказать, что в той же Белоруссии 10 апреля 1970 года в самом центре Минска в автоаварии в своей служебной «Чайке» погиб заместитель председателя Совета Министров БССР Григорий Яковлевич Киселев. А 26 декабря 1976 года в такой же «Чайке» в автоаварии в Беловежской пуще погиб председатель Президиума Верховного Совета Белорусской ССР Федор Анисимович Сурганов.
Между тем уже 9 октября 1980 года, на следующий день после похорон П. М. Машерова, состоялось заседание Политбюро ЦК, на котором был решен вопрос с его преемником. Судя по брежневскому дневнику, на пост Первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии рассматривались две кандидатуры — второй секретарь ЦК КПБ Владимир Игнатьевич Бровиков и заместитель председателя Совета Министров СССР Тихон Яковлевич Киселев, который в 1959–1978 годах был председателем Совета Министров Белорусской ССР[1101]. Однако в личном разговоре с Л. И. Брежневым В. И. Бровиков взял самоотвод, и вопрос решился сам собой. Поэтому уже 16 октября на XXIV Пленуме ЦК Компартии Белоруссии Первым секретарем ЦК единогласно был избран Т. Я. Киселев.
Через пять дней, 21 октября 1980 года, состоялся и очередной Пленум ЦК, на котором, помимо традиционного обсуждения докладов Л. И. Брежнева, Н. К. Байбакова и В. Ф. Гарбузова и принятия привычного Постановления ЦК «О проектах Государственного плана экономического и социального развития СССР и Государственного бюджета СССР на 1981 г.», были приняты важные кадровые решения[1102]. Во-первых, в отставку с постов члена Политбюро ЦК и председателя Совета Министров СССР был отправлен один из старейших и авторитетных членов высшего советского руководства Алексей Николаевич Косыгин, который еще в конце июля перенес обширный инфаркт. Конечно, он усугубил и без того не богатырское здоровье премьера, который за последние два года (после известного «утопления» на Москва-реке) окончательно потерял былую сноровку и колоссальную работоспособность. Поэтому вопрос о его отставке был, по сути, предрешен. Как свидетельствуют ряд очевидцев, по просьбе Л. И. Брежнева приватный разговор на столь деликатную тему с тяжело болевшим премьером провел К. У. Черненко, который смог заполучить от него собственноручное заявление в Политбюро о своей отставке[1103]. Тогда же Пленум ЦК принял решение рекомендовать на пост нового главы советского правительства Николая Александровича Тихонова, который уже два года де-факто время от времени замещал А. Н. Косыгина во время его болезни. А 23 октября 1980 года очередная сессия Верховного Совета СССР узаконила все решения Пленума ЦК по данному вопросу.
Между тем есть косвенное свидетельство того, что первоначально Л.
