Новые мифы мегаполиса - Дмитрий Колодан

Горели огромные «цветки» фонарей, пылали некоторые окна, с башенок били в небо столбы белого света.

А еще в воздухе висело нечто вроде дымки, мешавшей заглянуть дальше, чем на сотню метров, — обернувшись, Юрка обнаружил, что не видит колоссального черного столпа, будто тот вовсе пропал, да и чешуйчатые стены Кремля бесследно растворились в сумраке.

Юрка шел и снимал, и фотоаппарат вроде бы работал нормально.

На сегодня Юрка планировал прогулку от центра города к своему дому, променад по тем местам, где он ни за что не пошел бы в обычном городе. Он опасался столкновений с жителями этого странного места и поэтому баллончик держал под рукой, но пока не видел никого.

На первого аборигена Юрка наткнулся лишь в районе площади Свободы. Тот выступил из прохода между домами, узкого и темного, как щель, так внезапно, что Юрка едва не заорал. Поспешно вскинул оружие, но высокий и худой мужчина в цветастом халате не обратил на чужака внимания.

Прошел мимо, равнодушно посверкивая золотистыми глазами и держась за рукоять висевшего на поясе меча.

«Он что, меня не заметил?» — подумал Юрка, глядя аборигену вслед и оценивая не совсем человеческие пропорции фигуры: слишком короткие ноги, узкие плечи, руки с двумя локтями.

Неподалеку от Оперного театра, на месте которого в чужом городе стояла мрачная, без единого огонька крепость, Юрка встретил запряженную двумя ящерами повозку. Фургон из стальных прутьев, слегка покачиваясь и подпрыгивая, прокатил мимо, и возница на облучке, с ног до головы закутанный в тряпки и поэтому похожий на мумию, чужака тоже не увидел.

За спиной возницы, в фургоне, возились существа, описать которых Юрка не смог бы при всем желании — торчащие в разные стороны конечности, многочисленные светящиеся глаза, когти и жвала в самых неожиданных местах.

Глядя на них, Юрка не выдержал и вздрогнул.

Фургон скрылся в распахнувшихся воротах крепости, а Юрка пошел дальше, держась обочины и стараясь не шуметь — то, что его не заметили до сих пор, не означает, что он останется невидимым навсегда…

Кроме того, тот старик в феске уж точно не был слепым.

Юрка миновал еще один храм, низенький, словно утопленный в землю, крыша которого светилась алым огнем, прошел алтарь, на поверхности которого дымилась лужа похожей на кровь жидкости. А когда открылся вид на Ванеевский мост, невольно замедлил шаг, а затем и вовсе остановился.

Мост был почти обычным, а вот овраг, через который его перекинули, здесь порос густым ельником. Темно-зеленые ветви сплетались, образуя сплошную завесу, и под ней что-то шевелилось и похрустывало.

Юрка ощутил, что из зарослей за ним наблюдают, мелькнула мысль вернуться в родной мир, чтобы перейти мост там. Но он тут же отругал себя за трусость, проверил, на месте ли топорик, и зашагал вперед, мимо первой пары фонарей ко второй, чей свет казался таким слабым…

От шороха за спиной он вздрогнул и, обернувшись, увидел, как качаются еловые лапы прямо за перилами моста.

— Ч-черт… — прошептал Юрка, дрожащей рукой вытаскивая из кармана газовый баллончик.

Но никто на него не напал, лишь раскоряченная тень, непонятно кем отброшенная, упала на серебристое дорожное покрытие. Полежала и исчезла, словно растворилась, а вслед за ней неожиданно пропал и испуг, словно его и не было вообще.

Юрка вытер со лба пот и ускорил шаг — задерживаться на мосту не хотелось.

Там, где в обычном городе располагалось трамвайное кольцо, а здесь — площадь с алтарем в центре, показалось, что за ним кто-то идет. Он уловил мягкие, крадущиеся шаги и завертел головой, пытаясь понять, откуда они доносятся, но сделать этого не сумел.

Звук шел одновременно со всех сторон, а затем неожиданно затих.

Тут Юрка решил больше не рисковать и сосредоточился, чтобы вернуться в родной город. В этот раз получилось не сразу, пришлось напрягаться, словно тащил на себе невидимую тяжесть, но он все же проскочил через тьму и обнаружил себя там, где и ожидал, — на Ванеева, рядом с забором частного дома.

Тут занималось утро, по розовеющему небу плыли облака. «Что-то устал я», — подумал Юрка и потащился в сторону дома.

Десять минут, и он у себя в квартире… примет душ и упадет спать… сегодня суббота, и вставать на работу не надо… поэтому можно дрыхнуть хоть до полудня и выспаться, наконец!

Но проснулся он намного раньше, чем думал, — от прозвучавшего за окном крика.

Сев на кровати, Юрка сообразил, что крик был женским и что кричат в два, а то и в три голоса… Бросил взгляд на часы — семь тридцать, рановато для истошных воплей, и метнулся к окну…

Около мусорных баков, приложив руки к груди, замерла баба Люба, соседка из первого подъезда: рот открыт, глаза выпучены, к ногам прижался визжащий комок шерсти, ненавидимая всеми, кроме хозяйки, болонка по имени Боня. Взгляды обеих обращены туда, где на дорожке, что уводит за угол дома, в луже крови лежит молодая женщина — руки разбросаны, в одной зажата сумочка, лицо изуродовано, светлые волосы разметались по асфальту.

Увидев подобное, Юрка не поверил собственным глазам.

Неужели убийство? Как такое возможно? В их тихом и спокойном дворе, где даже мальчишки дерутся редко, а алкоголики поколачивают жен так, чтобы об этом не знали соседи?

«Ничего себе…» — подумал он, размышляя, не стоит ли выйти на улицу.

Баба Люба на миг замолкла, но лишь для того, чтобы набрать воздуха — теперь она вопила одна, но справлялась с задачей отлично. Щелкнул шпингалет одного окна, второго, хлопнула дверь подъезда, где жил Юрка, затем соседнего, и на улице начали появляться соседи.

«Нет, не пойду, — решил он. — Милицию и без меня вызовут, а чего там еще делать?»

Спать тем не менее не лег, остался у окна, укрывшись за занавеской, чтобы его не было видно с улицы. Почему — сам не смог бы объяснить, скорее всего из болезненного, извращенного любопытства, воспитанного в людях двадцать первого века смакующим кровавые новости телевизором.

Ему было прекрасно видно и слышно все, что происходило на улице.

— Да как же это! Да что же это! Господи! — причитала прекратившая орать баба Люба, купаясь в лучах всеобщего внимания. — Я вышла Бонечку выгуливать, и тут она идет! На работу, наверное! Потом кусты как зашуршали, согнулись, точно из них кто выскочил! И она закричала, а ее наземь повалило и чуть пополам не разорвало! О Господи, мне почудилось, что я зверя увидела! Он ее внутренности грыз, а затем морду поднял!

Судя по всему, у бабки с перепуга поехала крыша — откуда хищник в мегаполисе?

Милиция и «скорая» прикатили с удивительной быстротой — через пятнадцать минут рядом с домом объявились люди в серой форме и белых халатах. Тело осмотрели, погрузили в машину с красным крестом, а бабе Любе вкатили успокоительного и увели допрашивать к ней же в квартиру.