Волк среди волков - Ханс Фаллада

— Помилуйте! — запротестовал ротмистр. — У меня у самого постоянные затруднения…

— Кто хочет участвовать в поездке, — заявил офицер с совершенно непонятной, ни единым словом беседы не вызванной горечью, — должен заблаговременно взять билет. Может быть, даже не зная наперед, куда едет, — поняли?

Ротмистр не понял, но глубокомысленно кивнул головой…

Неизвестный, фамилию которого он так и не мог припомнить, посмотрел на лейтенанта. Лейтенант ответил на его взгляд, но ничем не выразил своего согласия…

— Полагаю, — сказал офицер, несмотря на это, — у вас есть автомобиль?..

— Нет, — заявил ротмистр. — Но я собираюсь купить…

— Сегодня? Завтра?

— Во всяком случае, в самое ближайшее время…

— Сегодня или завтра, поздней ни к чему, — настойчиво сказал офицер и опять уткнулся в газету.

— Я не знаю, — робко сказал ротмистр. (Неужели этот человек с моноклем представитель автомобильной фирмы?) — Все же это значительная сумма… Я не знаю, будут ли деньги…

— Деньги! — презрительно воскликнул тот и громко зашуршал газетой. — С каких это пор за машины платят деньгами? Вексель! — И он исчез за газетой.

На этот раз молодой лейтенант не пришел на помощь. Он сидел в углу с неприступным видом и так упорно смотрел на дым от сигареты, что ротмистр пересел в другой угол купе и принялся за свои газеты, которыми тоже стал громко шуршать. Но читать по-настоящему он не мог, он размышлял над загадочными речами офицера, над его туманными вещаниями о деловом, излишне деловом тесте, о билете, который надо оплатить заблаговременно, и об автомобиле, за который вовсе не надо платить…

Несмотря на то что ротмистр около месяца отдыхал в санатории, он почувствовал довольно сильное раздражение, вспомнив, как обошелся с ним в лесу молодой человек; он решил, что тот случай далеко не исчерпан; однако, сопоставив его со странным разговором, который только что произошел у него с этим высохшим как пергамент человеком, он пришел к заключению, что назревают какие-то события…

Те двое, что сидели напротив, начали шептаться; ротмистр нашел, что шептаться неделикатно, тем более что они несомненно шепчутся о нем. В конце концов он не глупый мальчишка, а заслуженный офицер и преуспевающий помещик. Если такие вопросы не обсуждают при дамах, то тем более нельзя шептаться в присутствии пожилых мужчин! Ротмистр вскипел, он ударил по газете, хотя это был не какой-нибудь бульварный листок, а "Дойче Тагесцайтунг". Оба господина посмотрели на него, можно было начинать ссору, но тут поезд пошел медленнее. Они подъезжали к Франкфурту, ротмистру надо было пересаживаться, необходимо поскорее дать выход гневу.

— Высаживаетесь, господин ротмистр? — вежливо спросил лейтенант и потянулся за ротмистровым чемоданом.

— Пересаживаюсь! — гневно крикнул ротмистр. — Пожалуйста, не трудитесь!

Лейтенант все же снял чемодан с сетки на скамейку.

— Мне поручено вам сообщить, — сказал он тихо, не глядя на ротмистра, что послезавтра, первого октября, у нас в Остаде, так сказать, товарищеская встреча. Прошу вас быть в шесть часов утра. В военной форме. Захватите какое у вас есть оружие.

Теперь он взглянул на ротмистра, ротмистр был потрясен. Он был так потрясен, что сказал: «Слушаюсь».

— Носильщик! — крикнул лейтенант из окна купе и занялся багажом ротмистра. Сейчас, когда дошло до интересных дел, ротмистру надо было вылезать.

Он посмотрел на господина в углу, господин в углу вытянул длинные ноги, монокль болтался на ленте, глаза были закрыты, казалось, он спит. Неуверенно, однако почтительно перешагнул ротмистр через ноги спящего и пробормотал: "Честь имею!"

— Но с машиной, поняли? — пробормотал человек-мумия и опять заснул.

Ошеломленный, стоял ротмистр на перроне; носильщик в третий раз спрашивал, куда нести багаж. Сначала ротмистр сказал в Нейлоэ, затем в Остаде.

— Ах, вам в Остаде? — сказал носильщик. — Ну, так вы не там слезли, надо было проехать до Ландсберга.

— Нет, нет! — нетерпеливо воскликнул ротмистр. — Мне нужна машина! Можно здесь купить машину?

— Здесь? — спросил носильщик и посмотрел сначала на ротмистра, а потом на перрон. — Здесь?

— Да, здесь во Франкфурте!

— Ну конечно здесь можно купить машину, — успокоительно сказал носильщик. — Это здесь достать можно. Так почти все делают, берлинцы приезжают сюда поездом и покупают во Франкфурте машины…

Ротмистр не прерывал носильщика, он даже пошел за ним следом. Его осенило: он видел того самого офицера, которого ему описывали сотню раз, но которого ему ни разу не удавалось увидеть, — майора Рюккерта, организатора большого противоправительственного путча. Послезавтра в шесть утра начнется в Остаде, и он должен принять участие, с машиной!

Тесть — деловой человек, раньше чем покупать билет, он хочет посмотреть на путч, знать, удачно ли он окончится. Ротмистр не такой деловой человек, надо сейчас же купить машину, под вексель! Пускай это не по-деловому, зато правильно!

Безвольно последовал ротмистр за носильщиком в зал ожидания, в раздумье сел там, уплатил за услуги и заказал стакан кофе. Теперь его занимал уже не путч, не майор Рюккерт и не невежливый лейтенант. Это решено и подписано, послезавтра в шесть часов утра он будет в Остаде. Все сойдет хорошо, тут и думать нечего, он не сверхосмотрительный, хитрый тайный советник Хорст-Гейнц фон Тешов, он ротмистр фон Праквиц! И если коллега говорит ему: будем действовать заодно! — он действует заодно, без долгих расспросов. Он слышал мало, но он слышал достаточно: рейхсвер и Черный рейхсвер действуют заодно, значит, все военное сословие — и старики и молодежь, — и действуют они против правительства, которое печатает эти паршивые деньги, прекратило борьбу за Рур и собирается «договориться» с французами, — тут и думать нечего, тут все в порядке!

О чем ротмистр еще думал, помешивая в раздумье ложечкой кофе, так это о своей машине! Конечно, это уже была «своя» машина, хотя он еще даже не знал, какая она будет с виду. Но он так давно мечтает о машине! Только денег никогда на это нет — сейчас, собственно, денег тоже нет, напротив, он едет в Нейлоэ, чтобы быть на месте к трудному моменту выплаты аренды, к первому октября, то есть послезавтра. Ротмистр был как ребенок: пусть ребенок десять раз устоит и не разуется, чтобы поплескаться в луже, стоит только на одиннадцатый раз соседскому мальчику сказать: "Ах, ведь сегодня так тепло!" — и ребенок уже разулся и плещется в воде, несмотря на все запреты. Майор сказал, что ротмистру надо купить машину; с деньгами по-прежнему было туго, еще более туго, чем раньше, машине предстояло тут же попасть в опасную переделку, но обо всем этом ротмистр совсем не думал. Он даже не думал о путче и о правительстве, которое предстояло свергнуть, он думал только о том, что наконец-то он может купить себе машину! Этот путч замечательная штука, благодаря путчу у него будет машина!

Ротмистр мысленно перебирал автомобили всех своих друзей и знакомых, он колебался между «мерседесом» и «хорхом». О более дешевых машинах и речи быть не могло; если уж покупать машину, так во всяком случае не такую, как у какого-нибудь деревенского лекаря. Машина должна иметь вид, а раз покупаешь не за наличные, то чуть подороже или чуть подешевле — неважно… Нет, с машиной затруднений не будет, труднее так скоро достать шофера, шофера, который умеет прилично управлять и прилично выглядит за рулем, а то что за удовольствие сидеть в машине! Времени терять нельзя, так как через два, самое большее три часа он хотел уже катить по дороге в Нейлоэ в собственной машине… А затем вопрос о гараже — где лучше всего устроить в Нейлоэ гараж поближе к вилле?

Ротмистр весь погрузился в размышления. Он поразительно напоминал того самого ротмистра, который несколько месяцев назад сидел за игорным столом в притоне и в ажиатации, боясь хоть раз не поставить, никак не успевал усвоить правила игры. Ротмистр и сейчас опять не знает игры, но он уверенно ставит на карту, он зарывается, не рассчитывает сил — "можно бы купить гараж из рифленого железа, но они совсем не имеют вида…".

— Послушайте, господин ротмистр! — умоляющим голосом уже в третий раз произносит кто-то за соседним столиком.

— Ах! — Ротмистр пробудился от своих планов и грез и с удивлением увидел сидящего за кружкой пива лесничего Книбуша в парадной форме. — Что это вас, Книбуш, вдруг во Франкфурт занесло?

— Ведь я вызван сегодня в суд, господин ротмистр, — с упреком говорит лесничий. — По делу Беймера!

— Так, так! — Ротмистр одобрительно кивает головой. — Хорошо, что этого негодяя наконец посадят! Как вы думаете, сколько он заработает?

— Что вы, господин ротмистр! — с мольбой в голосе говорит лесничий. Обвиняемый я! Они хотят засудить меня! Я, видите ли, нанес ему увечье!