Любви все роботы покорны (сборник) - Ринат Мусин

Секретарь заводит меня в темное помещение без окон, вежливо улыбнувшись, плотно закрывает за собой дверь.

Внутри темно. Пахнет пылью и чем-то резко химическим, с лимонными нотками, вроде очистителя для раковины.

Я ставлю банку сгущенки на центр комнаты. Как подношение, как символический дар.

Раздается резкий хлопок. Я вздрагиваю.

Нечто вроде узкого длинного лезвия, проткнув банку одним точным ударом, утягивает ее во тьму.

Из тьмы на меня смотрят сразу шесть глаз. У него вытянутый каплевидный череп, пепельно-серая кожа. Гибкое скорпионье тело поддерживают пять тонких и невозможно длинных ног, коленными суставами упирающиеся чуть ли не в самый потолок, похожие на изогнутые клинки, остриями прочно утвержденные в паркет. Шестой ногой-клинком он подносит банку к серому лицу. Моргает, втягивая запах.

– …подарочек за благодарю щедро щедро мотылек с-с-с…

Его круглые черные глаза – паучьи, обрамляющие их алые ресницы – почти человеческие. В том месте на черепе-капле, где должен располагаться рот, – только ровная пепельно-серая кожа в редких багровых крапинках.

Банку сгущенки он принимает жвалами в подбрюшье сегментарного тела, с хрустом и чавканьем вжимает в себя, сводя пластины.

Он говорит телепатически, голос его звучит в моей голове, и это как хор множества голосов, как хор массовки в театре, полифонический шепот, слова в котором по странной прихоти переставлены задом наперед. Фраза каждый раз на полуслове обрывается свистящим «с-с-с»… Начинается с него и им же заканчивается, как обрывок радиопередачи в переключаемом приемнике:

– …мотылек ко мне зачем пришел хочешь спросить что у Пле Те Льщи Ка ссс…

– Ну, я встречаюсь с девушкой, – начинаю я, пытаюсь подобрать слова и шевелю пальцами. – И это, в общем…

– …похвально это, похвально молодое дело ссс…

Понимаю, что Плетельщик шутит. У него своеобразное чувство юмора. Но вообще он довольно обаятельный.

– В общем, смотрите, я хочу сделать ей предложение…

– …стало дело за чем ссс…?

– Она одна из наших. И… она «белянка».

– …не прикажешь сердцу не ты трепетных волнений печаль советовать тебе, что банальных слов кутерьма Плетению ровному противоречит мальчик чувствам доверься ссс…

Чего-то такого я и ждал. А потом удивляются, почему весь их предсказательский бизнес находится в таком глубоком кризисе.

– Плетельщик, мне действительно нужен ваш совет.

– …кошмаров черную сладость ест кто мотылек ответ ты это в мареве ночных туч ловишь тоску чужую боль чужую страх чужой сссс… не такая она в сиянии соткана вся из света притягивает мечты как вино пьет жадно их ссс… решать самому психея ты ответ луна знает ссс…

Я молчу, раздумывая.

– …что еще хочешь просить мотылек сссс… молоко сладкое не вполне переварил я спрашивать еще можешь ссс…

Я развожу руками:

– Ну, не знаю… Как бы вот миллиона два долларов мне достать, а?

– …работать работать работать ссс…

Пожимаю плечами. Думаю, о чем бы еще спросить, раз уж пришел.

– Как наши со «Спартаком» сыграют в пятницу?

– …цска спартак один два вперед бело красные вперед ссс…

Это уж меня вовсе не удивляет. Хоть и расстраивает немного.

– А на Марсе-то есть жизнь, Плетельщик, вы не слыхали? – улыбаюсь я.

– …полегче что спроси сссс… все все вышло время сожалею я… мотылек приятный человек молодой тебе успехов желаю ссс…

И он растворяется во тьме, уходит за границу измерений, ловко переступая своими невозможно длинными лапами-клинками.

За спиной у меня скрипит дверь, секретарь вежливо кивает, мол, пора.

Мы с Винни выходим навстречу шуму Садовой, протяжным гудкам и выхлопам бесконечной пробки, он говорит:

– Ну как, прояснилось в башке?

Я отрицательно мотаю головой, прячу руки в карманы пальто.

Винни заглядывает мне в глаза, кладет руку на плечо:

– Чувак, нууу… Ну, тогда я не знаю, что тебе предложить. Разве что… давай нажремся?!

– Давай!

Я думаю – завтра мы с Надей встретимся, и я сделаю ей предложение.

Но перед этим я должен буду сказать ей, кто я такой на самом деле. Должен показать ей.

У нас есть что-то общее с вампирами – вечная жажда, тоска по ночи, умение убедительно врать.

Как-то я разговорился с одним из этих пареньков в «Дягилеве» (где-то за полгода до того, как он ушел в историю, а пропитанный гарью серый дым ушел в сторону области). Довольно приятный парнишка, без конца травил разные байки. Правда, руки у него дрожали, а из внутреннего кармана пиджака в стиле «в.з.ф., нигга?» торчала плоская термофляжка. При мне он из нее ни разу не отпил. Зато раза по два в час он с извинениями отлучался в сортир, а возвращался оттуда румяным и бодрым. Перед самым рассветом он свалил, оставив меня наедине с двумя мгимошными красотками. Они рассказывали мне о том, что бейс-джампинг вставляет сильнее секса.

Я даже не пытался спорить. И умолчал о том, что знаю одну штуку, которая вставляет сильнее бейс-джампинга…

Сижу в офисе, пялюсь в монитор, старательно закрашиваю в фотошопе мимические морщины одной нашей потускневшей дивы, крупному плану которой предстоит украсить обложку грядущего выпуска нашего мегаактуального и гипераутентичного журнальчика.

С вялой улыбкой прокручиваю в памяти события вчерашней ночи.

Похожая на сырную голову полная луна в разрывах туч. Мы с Винни и Даноном, удолбанные в хлам, летим по городу, нарезаем круги над россыпью цветных огней, ловим ветер в крылья. Мы, перевертыши-психеи, ведущие такую скучную жизнь среди людей, здесь, в небе, ночью, при полной луне – здесь мы становимся сами собой. Возвращаемся к истокам.

Мы летим от крошечной лужицы Останкинского пруда, кружим вокруг стройной иглы телебашни, летим над скучными кроватными квадратами спальных районов и будуарными изгибами и извивами дореволюционной застройки.

Летим над Москвой-рекой, в мутных глубинах которой прячутся странные существа, перепончатые, многоглазые, с мириадами зубов, шипастыми гребнями и широкими ластами. Лишь в такие ночи они рискуют подбираться поближе к затянутой бензиновой пленкой поверхности, таинственно светят и перемигиваются зелеными и голубыми огоньками.

Мы летим над столицей и напиваемся, опьяняем себя нашим главным наркотиком – кошмарами спящих людей. Всей темной стороной сна.

Когда вам снится, что вы падаете со страшной высоты навстречу острым, как колья, еловым ветвям, навстречу талому снегу в узорах птичьих лап, навстречу клубящейся океанской бездне, в которой притаился Неназываемый, – есть два варианта развития событий: