Дядя Фёдор, пёс и кот. Полное собрание - Эдуард Николаевич Успенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слушатели — дядя Фёдор, кот Матроскин, Шарик и профессор Сёмин — издали коллективный вздох.
А Печкин их успокоил:
— Но это был не самый тяжёлый случай в моей жизни, — сказал он. — О самом тяжёлом я после расскажу.
— Может быть, сейчас? — попросил дядя Фёдор.
— Ни за что, — упёрся Печкин. — Это очень тяжёлый случай. Пусть другие рассказывают.
И он прекратил дозволенные речи.
История третья
Тяжёлый случай с Шариком. Как шарик попал в руки известного охотника Потапенко
Однажды Шарик без всякого фоторужья бегал по природе, искал интересные сюжеты и настроения.
И забежал он в соседнюю деревню Бекасово. Она была на краю леса. И там жили знаменитые охотники.
Вообще-то они были фермерами и механизаторами, но в этой деревне все считали себя охотниками с детских лет. И все имели ружья. Поэтому вокруг деревни уже несколько лет никакой дичи не было.
А что делают охотники или рыбаки, когда дичи или рыбы уже нет? Они тогда обзаводятся всё лучшими и лучшими ружьями и всё лучшими и лучшими снастями. И в том числе они обзаводятся собаками.
Но это в городе легко обзавестись собакой, там их как собак…
А в деревне каждая собака на счету.
Вот Шарик бежал и бежал по этой деревне Бекасово, и тут его один дяденька увидел, по фамилии Потапенко. И говорит:
— Бобик, Бобик, иди сюда.
Шарик и подошёл, он думал, что его погладят и косточку дадут.
А Потапенко его погладил, ошейник на него надел и говорит:
— Я вижу, ты всё бегаешь туда-сюда без толку. Теперь ты у меня на цепи посидишь, станешь дисциплинированной собакой. А потом мы с тобой на охоту станем ходить. Я тебя на утку натаскаю или на медведя.
Шарик про себя думает: «Лучше на утку».
Потапенко как будто подслушал и говорит:
— Это точно, лучше на утку.
Потом грустно продолжил, обращаясь к Шарику:
— Понимаешь, Бобик, без собаки плохо. У меня прошлую собаку медведь задрал. Тоже, как тебя, Бобиком звали.
Потом он ещё грустнее продолжил:
— Хорошо, что хоть ошейник от неё остался. И хорошо, что будка цела. Из неё даже блохи не успели уйти.
«Это точно, — думает Шарик, — никуда они не ушли. Вон целой стаей на меня набросились…»
Но Шарик молчит, как воды в рот набрал: «Узнает этот охотник, что я говорящий, ни за что не отпустит. Вот пойдём на охоту, я от него убегу».
Шарик голову лапами обнял, в будку залез и молчит.
Вечером охотник его покормил, по голове погладил и сказал:
— Всё-таки, Бобик, приятно, когда у твоего дома верный друг на цепи сидит.
«Тебя бы самого у твоего дома на цепь посадить, тогда бы ты узнал, как это приятно…» — вздохнул Шарик.
Два дня просидел Шарик на цепи, ни слова не говоря. Один раз за это время охотник вывел его в поле на длинном поводке, учил стойку делать на перепёлок.
У Шарика плохо получалось. Он перепёлок хорошо чуял, а вот стойку делать никак не мог. Он вместо этого лаять начинал.
— Ничего, — говорил охотник, — года не пройдёт, как я из тебя хорошую охотничью собаку сделаю. Все данные у тебя для этого есть.
«Данные-то есть, — думал Шарик, — а желания нет. Я бы лучше этих перепёлок фотографировал».
Ещё два раза Потапенко Шарика в поле выводил на перепёлок натаскивать. Что-то дело не очень шло.
Тогда Потапенко сказал:
— Охотничья собака из тебя плохо получается. Давай мы из тебя служебную собаку сделаем.
— Давай, — согласился Шарик.
— Опять голоса, — решил Потапенко, — надо к врачу идти.
Как-то вечером после работы Потапенко пришёл к Шарику, погладил его промасленной рукой по голове и говорит:
— Смотри, Бобик, какое я чудно́е объявление прочитал: «Пропала говорящая собака». Разве бывают говорящие собаки?
— Нет, — отвечает Шарик.
— Вот и я так думаю, — сказал охотник. — Сегодня заговорят собаки, завтра лошади. Что из этого получится?
— Ничего хорошего, — сказал Шарик.
— Точно, ничего хорошего, — подтвердил охотник. — Звери не могут говорить. Это против законов природы.
Шарик про себя подумал: «Может, ты не все законы природы знаешь». И вдруг сказал:
— А попугаи?
— Что попугаи? — спросил охотник.
— Они же говорят.
— На то они и попугаи, — упёрся охотник.
И вдруг задумался:
— Это ты со мной разговариваешь?
— Нет, — ответил Шарик.
— Правильно, — согласился охотник. — Говорящих собак не бывает. Это у меня голоса внутри головы появились. Такое бывает с очень умными людьми.
«У очень умных людей, — подумал Шарик, — и собаки говорящие бывают». И он вспомнил профессора Сёмина и дядю Фёдора, и ему так грустно стало, что он завыл.
А завыл он простую народную песню «Позабыт, позаброшен…»:
Позабыт, позаброшен С молодых юных лет, Я остался сиротою, Счастья в жизни мне нет.Тут Потапенко оторопел:
— У меня в голове
