Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

Пританцовывая вокруг близнецов, она заставляла их радостно смеяться, пуская бульки. Даже не оборачиваясь в мою сторону, чтобы показать насколько осведомлена о моем появлении, Мизери обратилась ко мне:

— Заходи Рейн. Будешь есть?

Это было странно и страшно одновременно. Мизери вела себя, чуть ли не так, как Самюель. Даже ее голос изменился так, чтобы быть похожей на мою маму. На ней были строгая блузка и юбка, возможно так же из гардероба Самюель, и держалась она в них так, словно по праву одела.

Так как я не двинулась с места и не произнесла ни слова, Мизери удивленно взглянула на меня, застывшую и не менее обескураженную.

— Тебя интересует мое поведение?

Ее невинное лицо почти взбесило меня.

— А как ты считаешь? Почему ты ведешь себя, как Самюель? На тебе даже вещи ее! — я выжидающе выдвинула подбородок.

— Я — имитатор, — просто сообщила мне Мизери, расправляя юбку, тем же жестом, что и Самюель.

— Не делай так, — предостерегла я, кривясь от омерзения. Это выглядело не нормально. — Ты меня пугаешь!

— Просто я заметила, как близнецы любят Самюель. И им легче когда я веду себя как она, — если Мизери думала, что это хоть какой-то малой частью объясняет ее действия, она ошибалась. Жутко было смотреть на нее со стороны. Она даже волосами тряхнула так же как моя мама, когда та не готова к какому-либо разговору.

— И что это значит — имитатор? — я все же вышла вперед на более освещенный участок кухни, но не стала подходить ближе. А вдруг Мизери сошла с ума? Кто их знает этих вампиров, как они ведут себя, когда сходят с ума? Осторожность не помешает. Чему я научилась за время, которое прожила с ними — так это осторожности.

— Это мой талант. И здесь мне так скучно, потому я попробовала хоть кого-то имитировать. Ничего личного, мне просто нравятся близнецы — им Самюель. Ты тоже очень им нравишься, но сымитировать тебя тяжелее — каждый день у тебя новые движения, любимые словечки, ты еще совершенно не стабильна.

Это прозвучало, чуть ли не как обвинение.

— Меня это должно радовать? — нахмурилась я.

Мизери улыбнулась почти лукаво, наклонив голову в бок. Это движение мне тоже не понравилось — так делала Самюель.

— Ты знаешь, тебя очень трудно понять, а тем более выучить.

Еще одно предложение Мизери поставило меня в затруднение.

— Не знаю. И ты меня все еще пугаешь.

— Настолько, что ты не можешь поесть? — удивление Мизери было до того комичным, что я не сдержалась от ответной улыбки. Возможно, выжившие из ума вампиры не опасны, зато очень смешны.

Близнецы уже давно тянули руки в мою сторону, но разговор с Мизери был слишком интересен. И все же, наконец, подойдя к ним, я позволила липким ручкам пройтись по моим волосам и лицу. Приятного мало, но им очень понравилось.

Пока я сидела возле детей, Мизери не спеша положила мне на тарелку макароны и щедро полила мясным соусом. Все точно так, как делала Самюель, вплоть до того, как она ставила салат возле тарелки. Потерев немного сыра, приглашающим жестом указала на еду. Я едва смогла сдержать озноб. Ну, прям какое-то де жа вю.

Я разглядывала ее украдкой, всматриваясь в профиль и черты лица, после косметики отдаленно напоминающее лицо Самюель. Светлые пышные волосы она заплела в тугую французскую косу, при этом несколько прядей выбивались из прически. Убранные волосы открывали идеальную кожу на шее. Безусловно, Мизери была красива, настолько красива, что ей могли завидовать все, но даже с косметикой она не могла сравниться с Евой или Самюель. Ей не хватало изюминки.

Но имитировала она движения моей мамы идеально. Все напоминало о матери, вплоть до походки, перемещения рук, сгибания шеи в мою сторону, когда я говорю, хотя Мизери этого и не нужно было делать, мы с ней были одного роста в отличие от Самюель. Такого явного физического таланта (если конечно она просто не сбрендила), мне не доводилось видеть. Терцо мог стирать память, Самюель очаровывать, Грем уговаривал, Калеб считывал воспоминания, Прат противостоял любым ментальным талантам. И на их фоне, Мизери выглядела очень странной. Зато этим объяснялась некоторая флегматичность Мизери. Чтобы имитировать других, нужно было отстраняться от своего я. Это было первым, что я нашла общего между нами. Мое Я тоже отступало, когда я касалась других сознаний. Мне упорно приходилось сдерживать себя, чтобы не растворяться, например, в сознании Бет, когда она обращалась.

— Как это началось? — я села к столу, и с готовностью занялась макаронами. Не знаю как, но и их она приготовила идентично готовке Самюель. Жуть, да и только.

— Говоришь так, словно у меня психоз внезапно развился, — рассмеялась Мизери, скидывая с себя образ Самюель на несколько мгновений.

— Нет. Но ты получила талант после обращения, не так ли? — я следила за тем, как макароны наматываются на зубчики вилки, и медленно поднесла их ко рту, стараясь не рассыпать. Следить за реакцией Мизери не было времени. Она же смолкла. Я, было, решила, что она задумалась, но Мизери просто вытирала лица близнецов от липкой фруктовой кашицы. Даже не знаю, кто из них больше этому радовался. Глаза Мизери прояснялись, когда она смотрела на них. Неужели ей так сильно хотелось иметь детей? Или просто это я еще не доросла до того возраста, когда материнский инстинкт становится действительно сильным?

— Не совсем, — дав малышам бутылочки с каким-то чаем, Мизери выиграла нам несколько спокойных минут разговора. Но так показалось лишь с начала — Рики все равно тянулся ко мне. Пришлось забрать его на руки с высокого детского стульчика — еще чего доброго выпадет. Откинувшись мне на грудь, Рики довольно засопел, все же дав мне поесть и послушать.

— Дело в том, что до встречи с Ричардом, я любила себе представлять, что не являюсь тем человеком, каким есть на самом деле. Так легко было окунуться в фантазии и поверить, что я кто-то другой, а не Мизери. В итоге, к восемнадцати годам кем я только не работала. Родителей к тому времени не было, никто меня не заставлял поступать в колледж, и уж тем более не отговаривал от желания стать моделью. А уже после обращения, я почувствовала, что время от времени меня тянет становиться кем-то другим. Глаза замечали особенности поведения людей, которые были мне интересны. Я отмечала, как кто-то поправляет волосы, дергает себя за ухо во время неуверенности, дергает носом, или потирает руки. Это было так органично попробовать сделать себе новый образ, что я не могла отказаться.

— А как же Ричард? Что он на все это говорит? Разве ему нравится, просыпаясь вдруг видеть незнакомку? — я говорила почти с набитым ртом.