Воин-паразит: Стать человеком - Богдан Костяной

— Я хочу убить её, говорю в последний раз! — скрипнул зубами Эспен. — Но мне интересно вот, что… Допустим, тебе нравится, когда баба сверху и заставляет вылизывать ей сапоги, но разве ты не в курсе, что она совершала? Ты говоришь, что все фанатики — конченные кретины, но ты не осуждаешь её деяния, за которые ей сидеть вечно во льдах Нижнего Царства!

— Кто сказал, что не осуждаю? — приподнял бровь Джефир. — То, что она делала не имеет никаких оправданий, тут я с тобой не спорю. Но ответь мне, Эспен: будем ли мы с тобой лучше неё в том же возрасте? Если ты не знал, то Рене уже шестьдесят три года…

— Я в курсе, — шикнул паразит, припоминая даты из дневников проклятых.

— Скольких мы с тобой убили ради собственной выгоды? Ты не похож на святого. Разве имеет значение из-за чего погибли крестьяне: ради нужд культа или потому, что тебе нужны были деньги? — поинтересовался Джефир.

Эспен и правда убил множество тех, кого убивать было не обязательно. Особенно в первые пару лет после смерти Грезе, когда он бесцельно шастал от таверны к таверне, ища работу и способы стать сильнее. Он неоднократно преступал закон, грабил одиноких прохожих, если рядом никого не было, убивал стражников и тюремщиков при побеге. Он вырезал всё беззащитное потомство кобольдов ради кольчуги, которая прослужила ему пару недель и была разорвана в бою с культистами.

В конце-концов, из-за его ошибок погибли Яхтир, Мак, Фелуция и Моди! И всё же… Разве это оправдывало поступки Магистра хотя бы на йоту? Может и не ему судить, но Эспен имел право на месть. За жену, за боевых братьев, друзей и пасынка.

— Мне жаль её, — произнёс вдруг Джефир. — Правда. Она достойна иной судьбы. Иногда она была со мной откровенна. Много говорила о тебе. Я не уверен, но мне кажется, что она тобой восхищается.

— Ты ходишь по охеренно тонкому льду, — прошипел Эспен. — Учти, мой меч под боком и хорошо заточен!

— Честно, я тебе завидую, Эспен, — не обращая внимания на угрозу паразита продолжил Джефир. — Она ни о ком так часто не говорит, как о тебе. Даже о Патриархе. Ты заставил её сомневаться в собственных идеалах… И поэтому я здесь не только ради неё, но и ради себя. Я не могу спокойно жить, зная, что где-то по Карцеру ходит мужчина, способный биться сердце моей женщины чаще, и этот мужчина — не я.

— Значит, ты выбрал смерть, — кивнул Лис Пустыни.

— Она стоит того, чтобы убивать и быть убитым, — улыбнулся опальный принц. — Твои люди ничего мне не сделали. Коль умрёшь — пусть уходят. Я здесь только по твою душу. Да и на культ мне плевать. Я заберу Рене силой и постараюсь сделать её счастливой, хотя она и может убить меня одним ударом… Что же, я постараюсь что-нибудь придумать.

— Глупый поступок, Джефир, — ответил паразит, вставая на ноги.

— Ну… Я просто влюблённый дурак. Наверно, это так и должно быть, — пожал плечами парень и убрал скатерть внутрь перстня.

— Все, сделайте десять шагов назад! — скомандовал Эспен. — И даже не вздумайте вмешиваться!

Войско отступило, давая двум адептам вдоволь места для манёвров.

— На самом деле, должен признаться тебе, Лис Пустыни, — произнёс Джефир и выставил кулаки. — Я не трогал мост. Ты хоть сейчас можешь по нему бежать, просто мне очень хотелось решить этот вопрос по-джентльменски.

— Джентль… Что, прости?

— Я услышал это слово от одного иностранца. Кажись, его страна лежит за Великой Степью, но я там никогда не был. Надеюсь, когда-нибудь мы с Рене туда попадём.

— Если всё произойдёт по-моему, вы с ней вскоре встретитесь, — цыкнул Эспен, обнажая катану.

Джефир сорвался с места. Лис Пустыни не ожидал подобной скорости от кого-то кроме… себя. Опальный принц в мгновение ока преодолел десять шагов их разделявших и замахнулся кулаком. Эспену не оставалось ничего, кроме так отпрыгнуть в сторону.

Удар Джефира пришёлся на землю, где тут же образовалась воронка глубиной с рост паразита. Представить, что ожидало бы Лиса Пустыни попади он под атаку было не сложно. Да, перед тем, как отправиться в поход, Эспен зашёл в гости к Ноланду и взял долг за освобождение гномьего народа в виде семи тысяч метеоритных доспехов, один из которых надел сам, однако сила от удара Джефира, вероятно, была в разы больше прямого попадания из зачарованной пушки.

— Быстрый, — хмыкнул опальный принц и задрал левую пятку до головы, обрушивая её на макушку Эспена. Паразиту пришлось отпрыгивать второй раз за поединок. На этот раз, от атаки Ключника разошлась по земле длинная трещина.

Стоило Джефиру открыться, как Лис Пустыни попытался полоснуть его по груди, но напоролся на защитную формацию. Вокруг опального принца возник синий квадрат защитного поля, выступающий примерно на десять сантиметров вперёд от кончика носа.

По ощущениям, это был удар о сверхпрочное стекло. Катана Эспена врезалась в него и даже смогла проделать брешь, но затем застряла. Оттолкнувшись ногой от барьера, паразит вырвал меч из плена формации, но на месте, где он стоял уже возникла тень от другого куба. Посмотрев вверх, Лис Пустыни увидал трапецию, чем-то напоминающую гирьку для весов в торговой лавке. Формация буквально падала на него и он не успеdfл двинуться с места, а потому выкрикнул:

— Fulgur! — и разряд молнии, способный испепелить здоровую лошадь, разбил на тысячи эфемерных осколков огромную гирю.

— Длань Тысячи! — подскочил Джефир и принялся бить раскрытыми ладонями. При том десять ударов казались сотней, от чего Эспен невольно задумался: а не с пауком ли он дерётся? Или, может, с осьминогом…

Каждый удар техники создавал небольшую воронку, разрывающую воздух. Эспен ловко отбивал кулаки опального принца, но вместо того, чтобы отсечь Ключнику руки, лишь царапал. Сам он не пострадал, хоть плащ и превратился в лохмотья.

Когда адепты вновь разорвали дистанцию, Джефир взглянул на свои пальцы. Содранные костяшки и ногти довольно быстро зарастали, на поверхности ладони нашлось место нескольким глубоким разрезам, кровь из которых орошала травку.

— Неплохо дерёшься! — в знак признания произнёс принц.

— Меня ты не сможешь обогнать. Лучше отступи и найди другую поехавшую, чтобы влюбиться! — решил дать ему последний шанс Эспен, но огонь озорства в глазах Джефира стремительно превращался в настоящий пожар.

— Это мир истинных мужчин, где отступают только мертвецы, ха-ха! — ответил Ключник, призывая куб вокруг Эспена. — Формация Небесного Молота!

Заключив паразита в клетку, принц сформировал в своих