Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2) - Николай Берг

— Поэтично! Так вот — то, что еще помню, опять же относится к производственному циклу…

— Пирамиды строил в Иджипте? Или наяривал таксистом в Нью-Дели?

— Не. Еще проще. Из-за кучи навороченных компьютеров в мире стали происходить пробои из виртуальной в реальную реальность. Понимаешь?

— В общем — да. Чай стынет. К слову — сегодня отменный заварила. С бергамотом. Пахнет вкусно! И цвет красивый.

— Ну ладно, я коротко. В общем из компьютерных игр периодически вываливаются в реальность разные действующие персонажи разных компьютерных игр… Ну, ты в компьютерные игры не играла, да?

— Почему же. Косынка, тетрис. Что я дикая совсем что ли? — поднимает бровки Надя.

— Эх, этот бы сон да Сашке рассказать. Или ботану-связисту… Впрочем не, не катит. Мне гораздо приятнее смотреть на тебя, чем если бы тут сидели расхристанные ботан с Сашей… Ладно, нет в жизни полного счастья, слушай дальше…

— Это, значит, я сижу расхристанная — делает неожиданный вывод женщина и начинает демонстративно застегиваться на все пуговички. Но застегивается вроде и суетливо, но получается медленно. А я знаю, как быстро она умеет одеваться, как солдат или опытная секретарша. Или как фельдшер Скорой помощи, когда будят на выезд.

— Да нет же, господи! Но сама посуди, какая мне радость от вида Саши или ботана с декольте? Ну совершенно нечем любоваться, у них на груди даже шерсть не растет! Слушай, чай стынет, сон вымерзает — ну потерпи чуток, а? И не застегивайся ради бога, ну пожалууууста! И то, что застегнула — расстегнула бы обратно, а? Вот эту пуговичку?

— Закончишь рассказ — так и быть, расстегну. Может быть — многозначительно рисует перспективы девушка.

— В общем короче говоря — прихлебываю я чай — есть специально команда «Тукикбекеров» — возвращателей…

— Какой ты образованный, это что-то! Даже сны на английском смотришь! — голосом Калягина, который в роли донны Розы Д, альвадорес, заявляет Надька. Иронично так выходит.

— И действительно, сам не заметил. Так вот в зависимости от того, что за игра — получается или смешная работа или тупая или опасная. Потому что выпавшие из игры «Симс» туповатые члены многочисленной семьи не так опасны, как например орки из… черт, забыл название, ну фиг с ним, а самые неприятные — это из разных серий "Лефт фо дед". Не слыхала про такое?

— Дед? Слыхала. У меня самой был дед. Даже двое. А что?

— Ну в общем я был в команде, которая их ловила и возвращала в виртуал.

— Эко как! Да ты работу не то, что на дом берешь, а даже и во сне видишь! А я в твоем сне была?

— Была, но чуток раньше, ты прибежала домой, как была на дежурстве — в одном халатике…

— И с пистолетом в кармане?

— Ну разумеется, ты же без него никуда… — признаю я очевидный факт.

— А потом? — блестит глазами Надька.

— А потом мы целовались совершенно чудно… эээ…

— Это что такое за ээээ? — с легким оттенком возможной в ближайшем же будущем грозы вопрошает самым спокойным тоном девушка.

— Гм… Я хотел сказать, что ты была прекрасна, но — вот помолчи секунду, я знаю, что ты тут же спросишь, дескать это что, я была тогда, а сейчас я уже и не прекрасна что ли, так ведь? Угадал?

— Ты же велел мне молчать! Или могу ответить?

— Ты и сейчас прекрасна! Только чуточку по-другому. А эта халва откуда?

— Купила. Не съезжай с темы, так когда я была прекраснее? И к слову — тебе что, получается нравятся волосатые груди?

В общем завтрак получился веселый и вкусный… Хотя на этих волосатых грудях я подавился чаем и долго чихал и кашлял самым убогим образом… Память у женщин работает совершенно непонятно.

А мой рассказ ее совершенно не заинтересовал. Ну в общем ожидаемо. Не ее тема. А такой сон был — выпуклый реальный, но стремительно тающий в памяти. Черт, всегда так. Жаль, не писатель, получился бы недурной фантастический рассказик, особенно если пригладить некоторые несуразицы — например во сне присутствовал Енот, но почему-то с лицом известного писателя Круза, у которого при том были усы Липского. Это после пробуждения как-то стало смущать. А во сне все было вполне приемлемо. Никакого удивления даже не вызвало. И персонажи. Вывалившиеся из игры «Симсы» — симулятор семейной жизни — вели себя как глупые подростки. Хотя один из них был седой бабушкой в инвалидном кресле. А бакланил — чисто малолетний гопник. То есть бакланила. А с орками оказалось договориться вполне реально, хотя на мой вкус они скорее напоминали викингов со старательно прокрашенными зеленкой физиономиями. И в игру они вернулись с удовольствием, попугивали их реалии реала. А вот с зомбаками из "Лефт фо дед" мы намучились и был шанс, что они нас завалят. Еле-еле отбились, хорошо, что наш «Рейкер» — полная, добродушная женщина, почему-то в английской колониальной форме — ловко и четко сгребла хватательной таскалкой и Прыгуна и Толстяка. Вот с танком пришлось возиться. Эх, хороший рассказ бы вышел… Как этот танк по стенкам прыгал! Здоровый гад! Но я не писатель… А ведь интересное дело — понять — откуда у писателей идеи возникают. Про вываливающихся из виртуала в реал персонажей у Лема точно было. Только там из телевизоров вываливались, не было в то время еще компьютерных игр. Кто-то у старика Лема из телика вылез, не иначе. Как в японском кино «Звонок». Вот про его роман «Непобедимый», где мощный, хорошо вооруженный крейсер космофлота с таковым названием прибыл на пустынную необитаемую планету Регис-3, чтобы найти такой же крейсер «Кондор», бесследно исчезнувший на ней и нашел искалеченный корпус этого суперсовременного космолета в пустыне — с полным запасом продовольствия и воды, с исправными системами связи и вооружения, но с мертвым экипажем — мне понятно, откуда ноги растут. Пустыня, погибший гигант, чудо инженерной мысли, целые запасы всего необходимого, нетронутые запасы — и скелеты и мумии в летных комбинезонах, медицинских костюмах и обмундировании техперсонала, черепа и кости в песке, разбросанные вещи, неиспользованные баллоны с кислородом и полная неизвестность — почему произошла такая катастрофа, которой быть не могло — все это было в забытой уже газетной шумихе того давнего времени. Параллели уж больно показательны. Нашли в 1958 году в ливийской пустыне нефтяники потерпевший аварию бомбер Б-24. Пустой, разбитый, но с исправными пулеметами и работающей рацией — они снятой с разбитого самолета рацией заменили свою, сильно барахлившую. И запасами продовольствия и воды с самолета воспользовались. Все целехонькое было. Не хватало экипажа, парашютов и почему-то спасательных жилетов. Но это никого не заинтересовало, с войны такой техники много где осталось, бывает, и шумиха поднялась куда позже — через пару лет, когда опять же нефтяники нашли в пустыне пять мумий — полускелетов в летной американской форме. Мертвый лагерь. Всякие вещички — фляжки, фонарики, остатки снаряжения, куски парашютов, котрые пользовали как защиту от солнца пустыни. По отлично сохранившимся документам стало ясно, что это экипаж валяющегося более чем в ста тридцати километрах от лагеря мертвых бомбера. И имя бомбера выяснили — "Леди, будь паинькой!" называлась эта махина. И вот тут запахло тайной. Как же — пустой самолет, пустыня, мумии и скелеты… Ну а тайна — это сенсация, дело вспухло, стали искать тщательно, нашли в тридцати километрах от бомбера место с брошенными парашютами и спасжилетами. Явно место сбора приземлившихся горемык. Стали разбираться с оставшимися записями и бумагами…