Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный. - Полен Парис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – ответил оруженосец, – но они шли так ходко, что вам будет нелегко их догнать.
Он снова поддал шпоры и достиг долины в тот самый миг, когда похититель взбирался на вершину холма, соседнего с нею. Он по-прежнему не терял надежды нагнать их. У подножия холма были раскинуты десять шатров вблизи прекрасного родника, а у шатров развешаны четыре щита и десять глеф. Показался рыцарь в доспехах и громогласно потребовал или принять бой, или отдать оружие.
– Я охотно приму бой; но у меня нет глефы.
– Об этом не волнуйтесь. Вот моя; а я возьму одну из тех, что вы видите здесь.
Они сошлись, и с первого удара Сагремор выбил противника из седла.
– Ладно вам! – сказал он, – садитесь снова верхом; довольно и того, что я вас сбил; я тороплюсь найти одну похищенную девицу.
– Я мог бы вам сказать о ней кое-что, если вы одарите меня первым же даром, какой я запрошу.
– Если это в моих силах, я согласен.
– Ступайте по этой дороге, она приведет вас к шатру, увенчанному золотым орлом; там вы найдете искомую девицу; а ежели ее там нет, я освобождаю вас от вашего дара.
Сагремор, мигом пришпорив коня, достиг того шатра, вошел в него и увидел за столом четырех рыцарей с девицей среди них. Он подошел поближе и сказал, не приветствуя рыцарей:
– Сударыня, вас увезли насильно, а я вас заберу по вашей воле.
Один из сотрапезников схватился за нож.
– Ни с места, – сказал Сагремор, – или я отрублю вам голову.
Тот, однако же, метнул нож; он пробил кольчугу и до половины вонзился в плечо. Сагремор почувствовал, что ранен, выдернул клинок и разрубил обидчика до зубов. Другие ринулись к своим доспехам; но он не дал им времени взять их; первому он вспорол живот, еще двое бежали. Тогда он усадил девицу на своего коня и увез.
– Сир, – спросила она, – куда вы меня везете?
– К вашему другу.
– Прекрасно!
По дороге он разглядывал ее, слегка сожалея о том, что позволил другому рыцарю положиться на его честное слово. На обратном пути, минуя десять шатров, он увидел, как оттуда выходят десять воинов в полных доспехах и едут к нему; они заявили, что не позволят увезти девицу.
– Но почему?
– Наш сеньор, герцог Каренгский, желает прежде узнать, кто она такая.
– Он меня разозлил, он этого не узнает.
– Мы ее отнимем у вас силой.
– Да, только если я не смогу ее защитить.
Он тут же помог девице спешиться.
– Теперь нападайте, – сказал он рыцарям, – будь вас хоть шестьдесят, вы не отнимете эту девицу до моего последнего вздоха.
Тут показался одиннадцатый рыцарь в доспехах, сочетанных в шахматном порядке.
– Ваши речи, – сказал он Сагремору, – исполнены великой доблести.
И он оглядел его пробитый щит, его помятый шлем, его окровавленные руки.
– Сир рыцарь, – сказал он, – придется вам сдаться вместе с девицей.
– Разве что не по доброй воле; но я бы с большей верностью доставил ее обратно к ее другу, если бы не я вам сдался, а вы мне.
– Вот и поглядим. Друзья мои, отойдите немного: я хочу испытать, чего стоит этот рыцарь. Но для начала, как вас зовут, сир?
– Я Сагремор Шалый, – ответил он.
– Ах! Сагремор, милости прошу: вас-то я и желал увидеть более всего. А я Брандегарт, тот самый герцог Каренгский, за которого вы бились против Модуита Черного на Сухом острове. Я так жалел, узнав, что вы уехали не прощаясь, что дал себе слово не приклонять головы в пути, пока не найду вас снова.
– Сир, – ответил Сагремор, – вы оказали мне совершенное почтение и наилучший прием. Хотел бы я в знак признательности побыть в вашем обществе; но я вынужден им пренебречь: во-первых, чтобы вернуть эту девицу ее другу, во-вторых, чтобы вовремя успеть на свидание, назначенное мне королевой у Родника Фей.
Видя, что попытки удержать его напрасны, герцог велел дать девице ездового коня, и Сагремор простился, поблагодарив его за великую любезность. Он привез девицу в шатер, откуда ее похитили, но они уже не застали там ни Калогренана, ни ее возлюбленного.
– Я не знаю, как мне быть, – сказал он ей тогда. – Ведь я обещал проводить вас к вашему другу; но где его найти?
– Вы исполнили обещание, вернув меня в этот шатер, – ответила она, – не волнуйтесь теперь за меня, я прекрасно позабочусь о себе и без вас.
– Но если явятся другие рыцари и нападут на вас, как вы уцелеете?
– Что вам за печаль? Ступайте с Богом!
– Раз вам так угодно, сударыня, я продолжу свой путь.
К полудню он прибыл к дому Матамаса. Это был высокий и прочный дом, окаймленный широкими, глубокими рвами с толстыми заостренными сваями по краям. Войти туда можно было через единственные медные ворота, богато изукрашенные. Он миновал эти ворота и въехал верхом в главную залу. В это время Матамас садился за стол со своими людьми; но при виде вооруженного рыцаря все замолкли, чтобы выслушать, что он скажет. Сагремор подался вперед и заговорил, не приветствуя:
– Матамас, королева Гвиневра изволит передать тебе, чтобы ты отослал ей своих кушаний к Роднику Фей, где она в этот час пребывает со своими девицами.
– Если ты из ее дома, – ответил Матамас, – меня удивляет, что ты вошел в мой.
– Я вошел сюда по ее приказу.
– Посмотрим, как она тебя защитит. К оружию! – крикнул он своим людям, которые тут же пошли надевать доспехи.
– Теперь твое дело защищаться, Матамас, – сказал Сагремор, – я тебя вызываю.
И с мечом наготове он ожидал, пока Матамас вооружится; но вместо этого изменник выбежал и затворил за ним дверь. Пока Сагремор негодовал, вошли двадцать вооруженных рыцарей и заградили другие выходы из залы. Он понял, какую допустил оплошность; но он, по крайней мере, дорого продаст свою жизнь. Напав на него всей толпою, рыцари поначалу убили его коня; он подошел и оперся о столб, бывший посреди залы: там он встретил их отважно и многих вывел из боя; но когда сломался его меч, он утратил последнюю надежду уйти от них живым. Иссекшие его раны едва оставили ему сил отбиваться щитом, и смертельный удар был уже недалек, когда явился Матамас и велел ему сдаваться.
– Нет.
– Они тебя убьют.
– Пускай сделают, что сумеют.
– Нет; сдайся, прошу тебя.
– Я не могу сдаться врагу моего сеньора короля.
– Тогда убейте его, – приказал Матамас
