Статьи разных лет - Виктор Острецов

Вопросов много. Но в этих вопросах содержится не только горький упрёк нашим предшественникам, нашим родителям, родственникам и соотечественникам тех лет. Бог им судья. При такой постановке вопроса мы имеем и ясный ответ — что нам надо делать, чтобы выбираться из ямы. Перво-наперво, надо вернуть себе дары, которые суть и основа нашего национального сознания, наших исторических заветов.

Подводя итог, нелишне ещё раз подчеркнуть принципиальную сторону русского Самодержавия. Оно было сильно доверием народа к власти и покоилось на единстве исповедуемых религиозных верований, осуществление которых не требовало от власти насилия. Эту природу русского Самодержавия прекрасно выразил Лев Тихомиров в своём фундаментальном труде «Монархическая государственность» (1904). Эта природа русского Самодержавия была ясна и многим иностранцам (как, например, французу Дрюмону, англичанину Скрину).

В частности, Френсис Генри Скрин писал в своей книге «Рост России» (перевод с англ., 1904 г.).

«Россия есть организм единственный в истории мира. Она занимает пространство, превышающее и все завоевания Александра Македонского и всю территорию древнего мира, всю площадь набегов Чингиз-хана или Тамерлана. Возникновение такого громадного государства из группы олигархий, постоянно враждовавших между собой, может показаться чудом, потому что олигархии эти были объединены не военной силой, как во всех предшествующих империях. Россия обладает способностью пропитывать своих подданных чувством общего гражданства, принадлежности к единому общественно-государственному телу. Чудесность этого факта исчезает, однако же, если мы сообразим, что развитие России совершалось по законам естественного роста, данным самою природою и одинаковым как для великой Империи, так и для ничтожной былинки в поле. Раз народился народ, обладающий колонизаторским инстинктом и приученный своею обстановкою к выносливости и победам, раз явилась абсолютная власть, глубоко коренящаяся в народной религии, — результатом неизбежно будет современная Россия. Самым же выдающимся фактом в развитии России является Самодержавие, отличающее её от всех других государств Европы и придающее ей особый интерес» (цит. по кн.: В.В. Есипов. «Революция в России». Варшава, 1907 г.).

И последнее. Ставить целью сегодня восстановление Самодержавия — это значит не понимать его сущности, ибо в основе его лежит единство религиозно-нравственного идеала народа, исповедуемого большинством практически, а теоретически — всеми. Но и не ставить себе в конечном итоге целью восстановление Самодержавия было бы глубокой ошибкой, равносильной отказу больного от восстановления здоровья. Самодержавие есть венец усилий нации в своём самоутверждении и утверждении правды Божией в своём сердце. Путь лежит через активное усиление влияния православия среди молодёжи, в школе, в создании православных братств, и, главное, издательств, которые бы приступили к поиску авторов и выпуску историко-религиозной литературы, написанной людьми православными, посвящённой истории русского народа, полемике с материалистами, хулителями святых его заветов, и всем вопросам бытия нашего. Пока картина в этом отношении грустная. Страницы «патриотической печати», созданной явными или «перестроившимися» коммунистами, заполнены большей частью все той же ядовитой похлёбкой. Кто привёл страну к разрухе и вовремя бежал от Чека, те и в фаворе. А кто знает имена таких замечательных русских мыслителей, публицистов, историков, как Сергей Шарапов, Клавдий Посхалов, Надежда Муромцева, Павел Фёдорович Булацель, Николай Михайлович Павлов, Алексей Иванович Соболевский (крупнейший учёный — славист и историк, публицист, языковед, академик), Дмитрий Иловайский, Антон Семёнович Будилович (академик многих академий Европы, славист и публицист, основатель Русского Окраинного Общества), протоиерей отец Иоанн Восторгов (крупнейший общественный деятель предреволюционной поры, педагог, миссионер, публицист, издатель-редактор и руководитель крупнейшего в Москве издательства «Верность», последний настоятель храма Василия Блаженного, расстрелянный большевиками в 1918 г.), Фёдор Фёдорович Берг (редактор-издатель газеты «День» православно-монархического направления), Н. М. Соколов (автор многих замечательных сочинений по истории России, например, «Об идеях и идеалах русской интеллигенции», СПб. 1904 г.), Дмитрий Иванович Булатович, Георгий Алексеевич Шечков, Фёдор Дмитриевич Самарин, Андрей Семёнович Вязитин… Несть им числа, и ни разу и никто их сейчас не упоминает, и даже их имена никому и ничего не говорят. Для нас пропала русская национальная коренная мысль… И вертят наши издательства и редактора одну и ту же обойму «великих и значительных», прошедших апробацию в кадетско-большевистских лабораториях на «нужность» их идеям и целям. На остальных — херем, проклятие.

Между тем, крупнейшим мыслителем второй половины XIX века был, на мой взгляд, не компилятивный Владимир Соловьёв, а Никита Петрович Гиляров-Платонов, своеобразнейший русский историк и публицист. О Михаиле Никифоровиче Каткове уж не говорю, как и о К.П. Победоносцеве. Все они имели один «недостаток» — они были именно русскими людьми, православными, твердо стоящими на русской почве, монархистами и активнейшими противниками розово-красной заразы от кадетов до большевизма.

О том, чтобы прикоснуться к здоровой струе русской национальной мысли — сегодня даже нет и помыслов. Так и топчется дар в грязи копытами. Между тем, с молитвой сделать можно многое и сегодня. И нужно. Это долг каждого русского человека. Хочет он того или нет. От сыновства можно отрекаться, но отречься нельзя.

«Слово» № 1, 1994

Союз народных защитников

Украденный проект

Если правильно выражение, что прошлое есть залог будущего, то надо признать откровенно — советские историки украли у нас не только прошлое, а и будущее. И в сказанном нет решительно никакого намека на желание автора пооригинальничать. Если говорить сжато, то украли у целого народа самое важное, о чем сегодня пишут ученые-социологи и просто умные люди: украли историческую перспективу, исторический проект.

Сегодня вся проблема нашего бытия, печального и безысходного, как раз и состоит в отсутствии у народа и его политиков именно исторического проекта. Все идеи прошлого, осуществлением которых занималась наша страна можно сказать с Петра I, в своем реальном воплощении потерпели полный крах. Ценой разрушения огромной страны они показали всю свою внутреннюю несостоятельность.

А ведь в истории стран и больших народов проигрываются на разных уровнях — интеллектуальном, культурном, политическом и религиозном — разные варианты развития. Одни остаются в виде всплесков какой-то борьбы в том или ином месте страны, не всегда и захватывая ее всю, иногда выражают себя в виде бунтов и мятежей, другие остаются на бумаге. Историки оценивают события, исходя из своих представлений о их ценности для сегодняшнего дня. В прошлом они отыскивают то, что им представляется самым важным, и оставляют в стороне «неважное». Если им кажется, что без «демократии» жизнь невозможна на планете, то понятно, что они найдут совершенно незначащее для своего времени событие, какого-нибудь Радищева, и затем будут публиковать о нем тысячи исследований и романов, писать о нем и писать, публиковать и публиковать. О значимом с любой стороны, хоть в религиозном, хоть в политическом рассуждении, митрополите Московском Филарете будет сказано две строки, а о каком-то никому не ведомом Радищеве, написавшем никем не читаемую книгу, миллионы трудов. И таким образом сам историк «лепит», как скульптор, свою историю, но называет ее громко — «История России». Лепит, понятно, не по произволу, а согласно принятой в исторической науке доктрине.

Сегодня историческая наука находится, в сущности, в глубоком кризисе. Все, что считалось прогрессивным, передовым и с позиций чего оценивались все события в царской России, вдруг предстает как реальная предтеча ГУЛАГа, Чека, рабовладельческого строя, в котором 85 процентов всего населения подверглось самому обыкновенному апартеиду или было превращено просто в государственных рабов. Весь финал деятельности не только большевиков, но их союзников либералов-интеллигентов из лагеря кадетов — в этом факте. От него никуда не уйти. Про труды и подвиги большевиков не приходится и говорить. Стремление европеизировать страну сначала усилиями либералов в царской России, затем кадетами при Временном правительстве и, наконец, при большевиках — опередить Европу и первыми с гиком и революционными песнями ворваться в райские кущи закончилось полным крахом.

Этап героической индустриализации страны привел в своем финале к тому, что плодом всех усилий целых поколений ударников — комсомольцев и заключенных концлагерей воспользовались абрамычи, абрамовичи и прочие граждане государства Израиль. И это факт — и политический, и юридический. О нем можно ничего не говорить, а продолжать отмечать даты рождений великих писателей, на чьих трудах росли все мы, включая и наших абрамычей и абрамовичей, и заполнять этими торжественными датами всё информационное поле, предназначенное для сообщений о Большом мире. Так чаще всего и делается. Но если что-то надо осмыслить и понять, тогда приходится говорить: вот, собственно говоря, и весь финал того — «освободительного движения», в котором участвовали интеллигентные круги России от времен декабристов и Герцена.