Интуиция (сборник) - Михаил Борисов

– Ну и ладно. – Джок отвернул морду в угол. – И пойду. Только ты там долго не задерживайся, погостишь – и давай домой…

Несущий крейсер «Рузвельт» изъявил готовность помочь всеми имеющимися средствами. Капитан мягко, но настойчиво попросил одну «Валькирию» со свободным местом стрелка, и желательно без сопровождения. Спустя четырнадцать минут «Валькирия» стояла в гостевом шлюзе. Капитан, втискиваясь в скафандр, отводил глаза – ребята из причальной команды заглядывали в лицо, словно хотели сказать что-то. Но никто ничего не сказал, кроме обязательных фраз, и капитан был благодарен им за это.

Топая по стыковочному рукаву, капитан кожей чувствовал, как смотрит ему в затылок сопровождающий лейтенант. Подошли к люку «Валькирии», и капитан понял, что его провели: на люке красовались цифры «ноль один», это была машина командира «Рузвельта». Он повернулся раздражённо, зыркнул на лейтенанта, словно тот был в чём-то виноват, и обречённо полез в люк.

Радж Леннарт, старый друг, невозмутимо наблюдал, как капитан усаживается на место стрелка, справа от пилотского. Лейтенант с «Независимого» помог пристегнуться и замер в ожидании. Радж кивнул ему, поднял кверху большой палец в перчатке, и лейтенант заторопился, козырнул и с трудом принялся выбираться. Внутри «Валькирии» и для двоих было тесновато.

Капитан дождался, пока задраится люк, потом раздражённо ткнул пальцем в сенсор внутреннего переговорного устройства:

– Ну и что это за выходки?

– Шеф, разве я доверил бы тебя кому-то из молодых? Нет уж, сам довезу. – Леннарт немного пошевелился, что можно было истолковать как пожатие плечами под скафандром.

– Я гляжу, эскадра пошла вразнос. – Капитан исподлобья смотрел на капитана. – Полная анархия. Командовать некому, все норовят разжаловаться.

Створки шлюза начали медленно раскрываться.

– Отставить разговоры. – Командир «Рузвельта», а в данный момент пилот «Валькирии» положил руки на органы управления. – Стрелку – доложить готовность. Старт по команде «Независимого», расчётное время – тридцать секунд. «Валькирия» «ноль один» – «Независимому»: двигатель на режиме, основные системы на режиме, готовность к старту минус двадцать семь…

Капитан хотел было сказать ещё что-то, но поймал себя на том, что руки уже выполняют полузабытые с курсантских времён действия. Обзор боковых полусфер – есть, кормовой обзор – есть, системы ведения огня – взведены, на предохранителе, доложить пилоту готовность, резервные системы – активированы, на предохранителе… Капитан потратил несколько минут на то, чтобы хоть немного восстановить навыки многолетней давности. Для боевой машины не существует оправданий, сел в кресло – изволь соответствовать. Он почти не почувствовал, как Радж набрал тягу. Старики не любят рвать с места так, чтобы трещали переборки. Это забава для молодых, горячих… и неопытных.

«Валькирия» выходила за пределы боевого охранения по плавной гиперболе. Капитан краем глаза отметил участки темноты, сквозь которые не проникал даже звёздный свет – там находились сторожевики. На покинутый флагман он старался не смотреть.

Радж вёл спокойно, разговорами не досаждал, и капитан, немного освоившись, сказал:

– Ладно, нечего прятать ведомого. Зрение он у тебя испортит – всю дорогу в выхлопе болтаться.

Леннарт покосился на стрелка и недовольно буркнул:

– «Ноль первый» – «ноль четвёртому»: строй – левый уступ, расстояние… на усмотрение. – И, переключившись на внутреннее, спросил с досадой: – Как же ты его разглядел, а?

– А я его не видел. – Капитан, занятый своими мыслями, отвечал неторопливо. – Но он должен был быть, знаю я тебя. Кстати – мы так и будем плестись всю дорогу?

Кроме ведомого, которого командир «Рузвельта», несмотря на просьбу капитана (это звучало именно как просьба, а не как приказ – «без сопровождения»), всё-таки взял с собой, за пределом видимости пассивного радара шёл ещё и малый сторожевой корабль в режиме «тень», и Леннарт поддерживал одинаковую с ним скорость. Теперь предстояло от него оторваться. Командир сказал надо – значит, надо, сторожевик придётся оставить. Запас топлива его не беспокоил – Леннарт заранее договорился с командиром Первой эскадры. «Нахимов» выслал заправщик, до точки встречи четыре часа ходу.

– Ладно, прибавим…

Капитан только кивнул. Больше он за всю дорогу не произнёс ни слова – ни при дозаправке, ни на подходе к Луне. Леннарт видел, что он не дремлет – время от времени шевелит руками, касаясь органов управления. На дозаправке, где стрелку отводится основная роль, отработал аккуратно, но медленно – видно было, что вспоминает по ходу дела. Шестичасовой перелёт перенёс без единого звука. «Валькирия» уже состыковалась с орбитальной станцией, когда Леннарт решился его потревожить:

– Шеф…

– А? – Совсем не по-военному отозвался капитан, занятый своими мыслями. – Извини, Радж. Задумался.

– Шеф, возвращайся скорее.

Капитан замялся, хотел что-то сказать, но передумал, неуклюже махнул рукой и полез в люк.

На станции он сдал скафандр пожилому сержанту-механику. Сержант смотрел сочувствующе, и капитан подумал с горечью, что летай хоть со скоростью света – а плохие новости всегда распространяются быстрее. Он сделал необходимые отметки в документах, подхватил чемоданчик, козырнул и вышел в гражданский сектор.

Юноша за стойкой отвечал подробно, время от времени сверяясь с экраном. Капитан может лететь прямо сейчас – челнок на Пекин стоит в четвёртом шлюзе, отправление через восемь минут, свободные места есть. Нужно в Женеву? Из Пекина нет прямого рейса, но можно добраться кругосветкой с посадкой в Милане или континентальными линиями. Впрочем, быстрее получится, если дождаться европейского челнока – он прибудет через час десять, через час сорок пойдёт обратно, посадка в Висбадене. Капитан кивал, чувствуя себя неловко – мундир под скафандром измялся, надо было взять запасной и переодеться в военном секторе.

Пришлось поступить по-другому – поблагодарив юношу, капитан отошёл в сторонку, снял мятый китель и перекинул его через локоть. Быстро пересёк зал и вышел к лифтам, ведущим на шлюзовую палубу. Средние двери распахнулись, и капитану пришлось отступить в сторону – из лифта с гомоном хлынула ватага школьников, летевших с экскурсией на лунную обсерваторию. Зал ожидания сразу стал похож на многоцветный растревоженный муравейник. Капитан сочувственно кивнул сопровождающим парню и девушке – если лунный челнок задержится хотя бы на пять минут, то жертв и разрушений избежать не удастся. Обсерватории можно только посочувствовать.

На шлюзовой палубе капитан присел в углу возле информационной консоли, достал старенький коммуникатор (служебный оставил на «Независимом») и принялся за работу. Прибывали и отправлялись челноки, люди высыпали из дверей и исчезали в них, словно волны выкатывались на морской берег. Палуба ненадолго пустела, чтобы через несколько минут вновь наполниться шумом голосов и спешащими пассажирами. Иногда капитан поднимал голову, вглядывался в лица проходящих мимо людей, и снова тыкал пальцами в консоль. Через час двадцать работа была закончена. Капитан поднялся, критически осмотрел помятый китель, вздохнул и снова перекинул его через руку.

В шлюзе уже толпились ожидающие посадки пассажиры. Капитан дождался, пока пройдут вперёд самые нетерпеливые, и позволил стюардессе провести его в салон.

– Извините, я, наверное, заняла ваше место. Мне так хотелось посмотреть в иллюминатор…

Старушка в какой-то пёстрой накидке смотрела на него с лукавой улыбкой. Видимо, этот фокус всегда ей удавался; удался и сейчас. Капитан, естественно, предложил ей остаться, а сам занял её место возле прохода. «Интересно, – подумал капитан. – Сколько же ей лет, если она называет мониторы иллюминаторами?» Вслух он, конечно, ничего не сказал. Старушка поблагодарила «молодого человека» за оказанную любезность, капитан кивнул и прикрыл глаза.

По проходу между креслами из кабины шёл второй пилот челнока, привычно оглядывая пассажиров. Возле капитана он замедлил шаг, присмотрелся внимательнее.

– Сэр?

Капитан поднял голову.

– Прошу прощения, сэр. У нас в кабине есть свободное место, мы иногда разрешаем кому-нибудь из пассажиров… Я хотел сказать – вы могли бы провести полёт с экипажем, сэр.

Капитан оглядел пилота. Конечно, форма пассажирского флота гораздо красочнее обычной военной, но если на этого парня примерить тёмную рубашку или скафандр…

– Мы встречались раньше?

– Нет, сэр. Мой отец был с вами на Рее, сэр.

– Ну да, конечно…

Упрямый взгляд, выступающие скулы и характерно приподнятая левая бровь. Конечно, у сына черты лица мягче, волосы светлее. Капитан не решился спросить, жив ли отец. Пилот ожидал ответа, чуть наклонив голову, и этот жест тоже был капитану знаком.