Брошенная - Лариса Олеговна Шкатула
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вообще, что ее муж о себе возомнил? С чего вдруг решил, что Марина хуже его? Что ее надо стесняться?..
Ишь как ее пробирает! Запоздалое возмущение. Что-то раньше она этому не противилась.
Главное — такие хохмы, наверное, можно было проделывать только с ней! — сам Михаил на море бывал. То на семинаре молодых специалистов в Дагомысе, то в творческой командировке в Сочи…
Однажды он приехал из командировки не то в Курск, не то в Тверь с отличным морским загаром, но она отчего-то постеснялась спросить его об этом. Можно подумать, что была не его законной женой, а так, приживалкой! Уговаривала себя, что ей это только кажется. Ведь не пойман — не вор, тем более что он так складно объяснил: директор фабрики — этакий негодяй! — пригласил его к себе на дачу и заставил вкалывать почем зря, а отказаться было неудобно, потому что от него так много зависело…
Догадывалась — да чего уж там, точно знала: врет! Он всегда так нарочито не отводил глаз, честно пялился в ее глаза, когда говорил неправду. Будто это врала она, Марина. Не он, она смущалась и холодела: врет, но как это докажешь? Скажет, что у нее от ревности едет крыша…
Почему она раньше не замечала убогости своей семейной жизни? Каждый день одно и то же, серое и привычное, как один и тот же сон, который знаешь наизусть, а он все снится и снится…
Наверное, поэтому она самой себе и всем желающим рассказывала сказки о счастливой семейной жизни. Муж в этих сказках был внимательный, добрый, любящий. А что поздно домой являлся, так и этому находилось объяснение: он просто работящий. Трудоголик. Беспокоится о своей семье, пашет как вол, все несет в дом.
Такая идиллическая картина успокаивала и, главное, не требовала от Марины никаких дополнительных усилий. Плыви себе по течению, да и все…
Неужели и на отдыхе она будет постоянно думать о своей прошлой жизни и ошибках, которые в ней наделала? Все, немедленно забыть о Михаиле, о его скучной дуре-жене, а думать о другой, молодой и счастливой женщине, которая приехала отдыхать на целых две недели! На самое синее в мире Черное море… Как в песне поется.
В конце концов Марина выбрала для отдыха небольшую более-менее ровную площадку среди нагромождения обломков скал. Место не слишком удобное — даже в воду входить здесь попросту было опасно. Эти обросшие водорослями глыбы были скользкие и таили под водой такие расщелины, что, попади туда нога… Правда, ее это не слишком расстраивало. Марина решила искупаться на обратном пути, а сейчас просто полежать на солнце, позагорать.
Никого из отдыхающих поблизости не было. Те кучковались подле кабинок для переодевания, пунктов проката лежаков и лодок, киосков и кафе. Из пляжного радио сюда доносились лишь тихая музыка да в перерывах неясное бормотание диктора. Красота!
Марина переоделась в купальник, завернувшись в большое полотенце, — кабинка ей не понадобилась. Киоски? Но у нее с собой было несколько отборных помидоров, которые она купила на рынке возле дома. Что может быть лучше, чем поесть их с хлебом и солью? Два-три потерянных килограмма только улучшат ее внешний вид.
Она оглядела себя в купальнике. После десяти дней ее лежания, когда Марина почти ничего не ела, и отсутствия аппетита в другие дни она похудела на восемь килограммов и приобрела фигуру, почти схожую с той, девической, которой когда-то восхищался ее муж.
Смешно сказать, за день до отъезда она даже отыскала на лоджии велотренажер, заваленный тряпьем и стопками со старыми учебниками, который пылился там больше пяти лет, и позанималась на нем полчаса…
Этот тренажер — подарок Михаила ко дню ее рождения. Значит, он не всегда был равнодушен к тому, что она полнеет и не следит за собой. Этим подарком он попытался намекнуть, что пора бы Марине обратить на себя внимание. Опять она думает о нем, как себе ни запрещала!
Как, оказывается, легко обвинять во всем других, а начнешь разбираться, не так все и однозначно. Вначале он, видимо, хотел, чтобы Марина вернула себе прежнюю форму, а потом решил, что так-то оно и лучше. У него в рукаве теперь был спрятан козырь: ты посмотри на себя в зеркало! И она бы посмотрела, и ужаснулась, и в глубине души поняла, почему его интересуют другие Женщины…
Хорошо, когда у женщины всего один мужчина. Для него… Во-первых, женщине не с кем его сравнивать. Во-вторых, что он ни делает, все правильно, ведь она не знает, как НАДО. А в-третьих, она боится, что другой может быть еще хуже.
Если, например, секс с мужем ее откровенно не радует…
Теперь Марина стала думать еще и о сексе. С чего бы вдруг? Она никогда без секса особо не страдала. Или, наоборот, прежде она не очень его жаждала. А если еще точнее, секс с Михаилом не доставлял ей никакого удовольствия. И об этом она тоже не думала, принимала тягостные супружеские обязанности как должное.
В любовных романах женщины чуть ли не сознание теряли от удовольствия. Марина объясняла это себе так: сказки. Ловушка для женщин. Стоны и вздохи в порнофильмах — один она как-то посмотрела — всего лишь игра артисток…
От этих сумбурных мыслей Марина не заметила, как заснула.
Приснился ей муж Михаил. Он обнимал за талию какую-то фигуристую блондинку, которую Марина никогда прежде не видела. На незнакомке был купальник без верха, и муж ее откровенно лапал. При этом он еще смеялся над Мариной.
— Посмотри, — говорил он, — ей нравится, когда я ее щиплю или кусаю. Она не протестует, она ловит от этого кайф!
Он и вправду укусил блондинку за шею, а та изогнулась и засмеялась, как зарычала: гры-гры…
Потом Михаил оставил блондинку и, плотоядно ухмыляясь, стал кусать за спину Марину короткими болезненными укусами. Причем она никак не могла от него высвободиться и только стонала от боли…
Почему-то ему всегда доставляло удовольствие
