Позывной ’Хоттабыч’ 3 (СИ) - "lanpirot"

Едва рука Мимара покинула ротовую полость, черепушка вновь сомкнула зубы, а Магистр обратил внимание, что глаза, в которые превратились кристаллы-Накопители, постепенно тускнеют и, как бы, уменьшаются в размерах, словно растворяются в металле. Когда глазницы ожившего черепа вновь опустели, он вновь «застыл», превратившись обратно в обычный оголовок рукояти меча.

Только сейчас Магистр понял, как сильно рисковал – он легко мог остаться без руки. Но молчаливый зубастый охранник Яйца отчего-то «решил», не препятствовать Магистру в присвоении самого ценного Артефакта Кощея – его Смерти. В чем смысл этой странной Реликвии, Мимар так до конца и не понял – слишком туманными на этот счет были древние летописи. Но это однозначно была не смерть Кощея в прямом понимании этого слова. Иначе, отчего он сейчас лежит на полу перед Магистром большой, неподвижной и напрочь высохшей «воблой»? Ведь Яйцо, в котором, согласно не только Орденских летописей, но и великого количества сказок и легенд, где Дайтьи Кощей выступал в роли одного из главных героев, его Смерть хранилась именно в Яйце. Куда подевались сказочные утка, заяц, сундук и прочие фантастические твари, так или иначе участвующие в процессе хранения Святыни, азиат не ведал. Но Яйцо – вот оно! Цело-целехонько! И если сказки и Орденские летописи не врут, то внутри этого Яйца должна содержаться Игла, которая и была Кощеевой Смертью.

Раз Яйцо цело, - логически размышлял Магистр, - значит, пока чисто теоретически, Игла тоже должна сохраниться в целости и сохранности. Тогда непонятно, отчего умер Первый Повелитель Навов, раз его Игла не сломана? Все источники: и сказочные, и летописные сходились лишь в одном моменте – Кощей окончательно умрет, только в том случае, если уничтожить Иглу. Даже банально сломав её. До тех пор, покуда цела Игла, Владыка Кощного Царства Бессмертен и, практически, неуязвим.

Эта неувязка слегка «напрягала» Мимара, заставляя его сгрызать ногти до мяса и нервничать. Да и еще потеря большого количества Живительной Энергии не лучшим образом отражалась на его мыслительных процессах. Да, что говорить, он откровенно трусил, не решаясь проверить свою догадку. Ведь доставь он этот Артефакт в Орденский Замок, его непременно наградят… Хотя… были на этот счет и определенные сомнения… А если нет? Может так статься, что найденная случайно Реликвия просто уплывет из его рук, а о её дальнейшей судьбе ему просто позабудут сообщить. Противостоящий ему «анклав» молодых да ранних Магистров, сумевших его сначала потеснить на Орденском Олимпе, а затем затереть, а после и вовсе упечь в такую глушь, что о возвращении домой оставалось только мечтать.

Мимар долго не мог решиться на тот отчаянный поступок, который мог кардинальным изменить всю его жизнь – поднять на невиданные высоты, или окончательно погрузить в такую задницу, откуда выхода больше не будет. Если «Зеленый Дракон» узнает о том, что опальный Магистр сейчас собирался сделать, о возвращении в Орден можно было и не мечтать. Можно было позабыть не только о возвращении, но и о самой жизни! Такого своеволия «Человек в зеленых перчатках» не спускал никому.

«Да и пошел он в жопу! – Неожиданно разозлился Мимар, вспоминая годы своего унижения. – Я нашел эту Святыню! Я! Значит и мне решать, как с ней поступать!»

После этих крамольных мыслей, он решительно сжал Яйцо в руке, давя с сочным хрустом токую золотую скорлупу. Яйцо «сложилось», рассыпаясь на острые кусочки в ладони Мимара, и он непроизвольно вскрикнул, когда один из них больно воткнулся ему в руку.

Она все-таки оказалась на месте – эта пресловутая Игла! Большая! Прямо «цыганская». И именно она, а ни какая не скорлупа, пробила ему мясистую часть ладони в районе большого пальца. Сцепив зубы – было действительно больно, Магистр сыпал на пол раздавленную скорлупу и потянул Иглу за хвост. Однако выдернуть её не получилось, он лишь спровоцировал очередной приступ жгучей боли. Артефакт крепко впился в мышцу, словно пустил в нее корни и, если Мимара не обманывало зрения потихоньку погружался в его плоть все глубже и глубже.

Ну, что ж, - Магистр прекратил попытки вытащить найденную Реликвию из руки, и обессилено осел на пол, привалившись спиной к каменным ступеням пьедестала. Не к этому ли он подсознательно стремился, после того, как познакомился с Возрожденным Дайтьи Святогора? Похоже, что обнаруженный им в Золотом Яйце Артефакт – Игла со Смертью Кощея, выполняла те же функции, что и Ритуал Возрождения. Только Игла была «заточена» на автоматическое выполнения своего предназначения. И, если предположения Магистра окажутся верны, Дайтьи Кощей тоже должен возродиться, только теперь уже в его, Мимара, теле. Не даром же его прозывали Бессмертным!

Вот только насколько сохранится собственное «я» Мимара, Магистр старался не думать. Однако, в процессе общения со стариком, выбравшим себе такое странное имя – Хоттабыч, он не заметил каких-либо особых странностей. Личность Возрожденного Дайтьи не взяла верх над человеческим разумом, и не поглотила его полностью, что логичнее всего было предполагать. Однако, по всей видимости, этого не произошло. Значит, есть шанс, что сознание Мамира тоже не раствориться в разуме Первого Повелителя Навьев и сохранит свою индивидуальность. Магистр надеялся на это всеми «фибрами» души. Должно ему, наконец-то, крупно повезти в этой жизни? Ну, а если все пойдет и не так, как он надеялся, то сколько ему осталось прозябать в безвестности на этом свете? Еще десяток лет, пока он окончательно не превратятся в старую и никому, нахрен, не нужную развалину? Скорее всего, если «Зеленый Дракон» раньше не подкинет ему еще одно абсолютно невыполнимое задание. Пусть лучше так…

Широко раскрытыми глазами наблюдал Мимар, как Кощеева Смерть медленно погружается в его ладонь, принося Магистру невыносимые страдания. Было больно. Очень больно! Боль заполонила все его естество, не давая продохнуть и выдавливая слезы из его глаз. Но Магистр стойко молчал, судорожно сжимая челюсти до зубовного хруста. Перед глазами уже все мельтешило и расплывалось, когда он почувствовал привкус крови на губах, по всей видимости, стекающей из его носа. Магистр провел по верхней губе трясущейся рукой и ощутил скользкую и липкую влагу. Свозь мельчешение ярких пятен в глазах он сумел рассмотреть на руке красное – действительно кровь. Состояние Мимара ухудшалось – в ушах нарастал болезненный гул, перед глазами темнело, а сердце уже буквально выскакивало из груди. Голова едва не раскалывалась от пронизывающей острой боли и избыточного внутреннего давления, которое грозилась вот-вот разорвать на куски черепную коробку. Но Магистр продолжал стойко терпеть, ибо вмешательство в процесс адаптации посторонних, особенно Возрожденного Дайтьи Святогора, могло пустить под откос все чаяния и мечты Мимара об обретении подобного же Могущества и Силы древних правителей мира.

Наконец, в один «прекрасный» момент боль достигла своего пика, после которого Мимар «выключился», потеряв сознание и распластавшись ничком на ступенях к костяному трону Повелителя Кощного Царства. Благословенное забвение освободило его от терзающей боли и на окровавленных устах неподвижно лежавшего Магистра играла застывшая кривая улыбка. Однако никто из его случайных «товарищей по несчастью» этого даже и не заметил, поскольку все были заняты другими, не менее интересными делами.

- Как думаешь, командир, - стоя на пороге «подсобки», забитой под завязку пыльным оружейным хламом, поинтересовался я, - здесь есть что-нибудь стоящее?

- Судя по сказкам и былинам, - усмехнулся оснаб, - этот бородатый «хрен с горы» туевую хучу богатырей укокошил, у которых, если верить тем же сказкам, амуниция особо примечательной была. Все сплошь редкие Артефакты! Я не думаю, что он бы всяким ржавым хламом свои закрома набивал, - продолжил он, скользя взглядом по многочисленным вешалкам, полкам подставкам, крючкам по которым были разложены, расставлены и подвешены разнообразные мечи, копья, шиты, шлемы, латы, кольчуги - всего не перечесть.