Бешеный прапорщик - Дмитрий Зурков

Когда в несбывшемся будущем я носил курсантские погоны, наши преподы, дабы показать серьезность момента, вдалбливали нам в головы, что Уставы написаны кровью… Как сейчас помню: «Часовому запрещается: есть, пить, курить, отправлять естественные надобности и т. д.». Немцы, точнее немец этого еще не знал, или не придавал значения, но табачным дымом из окопа явственно тянуло. Нарушение Устава вредно для Вашего здоровья, может привести к летальному исходу. Уже привело. Часовой присел на корточки, прислонился к стенке окопа и заснул. Вечным сном. Дальше ползем медленно и «на цыпочках». Вот и разбитый блиндаж. Как его интересно разбило… Пулеметное гнездо, оборудованное тремя амбразурами, замаскированными обломками бревен и досок, а внутри… Внутри стоит, выражаясь «современным» языком, ружье-пулемет «Мадсен». И как же он сюда попал? А рядом кемарит его несчастливый обладатель.

Смазанное движение в сумерках, еле слышный вздох-хрип… и все. Выпрямляюсь в окопе, оглядываю это чудо-юдо, действительно «Мадсен», похожий на древний мушкет, только с магазином, торчащим вверх. Поворачиваюсь к Михалычу, спрашиваю одними губами: «Берем?» Тот утвердительно кивает, помогает вытянуть пулемет из окопа, тяжелый, черт, килограмм 10 будет. За ним следуют четыре магазина с патронами, сумка с какими-то железяками. Все взяли, ничего не забыли? Нет, забыли. Забыли немца посмотреть, бумажки какие забрать, если найдем. Оп-па, а что это у нас такое красивое на ремне висит в длинной кожаной кобуре? А это у нас пистолет такой красивый висит, люгер. И опять «Артиллерийская модель». Теперь их у меня уже три будет! Это мы оч-чень удачно зашли «в гости». Обшариваю немца на предмет медальона, тесака, патронов и вылезаю из окопа. Все в сборе, поползли домой. Стоп. А привет передать? Что-то меня на приколы потянуло. Берем нетолстое бревнышко от блиндажа, две длинные щепки, благо есть из чего выбрать — этого добра море, отрываем у Михалыча кусочек бечевки, стягиваем щепки крестом, втыкаем наподобие сошек в землю, сверху кладем бревнышко. Теперь последний штрих. В кармане нахожу огрызок «химического» карандаша, слюнявим, пишем почти наощупь на бревнышке: MASCHINENGEWEHR. NUR FUR DEUTSCHEN. (Пулемет. Только для немцев). Эксклюзив, типа, пользуйтесь, камрады. Теперь все, уходим домой.

Доползли нормально, без происшествий. В землянке, которую нам выделили, несмотря на поздний час нас дожидался ротный, которому мы и продемонстрировали нашу «высокотехнологичную» добычу. Все сгрудились возле нар, где в свете керосиновой лампы поблескивал необычный пулемет.

— Ну, теперь понятно, как они пулемет перетаскивали. Это — не станковый, на плечо взвалил, и вперед. А второй номер патроны тащит. — Михалыч был явно доволен «уловом».

— Вот если бы можно было его нести и стрелять во время атаки, — я взял пулемет и показал как, — представьте, что бы творилось у противника на бруствере в это время.

— А ничего бы не творилось, сидели бы германцы на донышке и ждали, когда мы им на голову спрыгнем, — кровожадно отозвался штабс-капитан, — Господин прапорщик, а давайте утром опробуем сей механизм.

— Извините, но я думаю, надо побыстрее доставить эту игрушку в штаб, чтоб ее там спецам показали и их авторитетное мнение выслушали.

— И кому это авторитетное мнение нужно? — обиделся ротный.

— Ну, хорошо, отстреливаем два диска, чтобы посмотреть, как он ведет себя во время стрельбы, и мы уходим…

Поспать нам дали немного, чуть более часа, до рассвета. Пока не пришли менять часового и не увидели наше художество. Я был разбужен беспорядочными, частыми винтовочными выстрелами, и полез из землянки наружу. Германцы, оценив наше «произведение», устроили громкие и продолжительные «бурные аплодисменты, местами переходящие в овации». Ротный был уже тут как тут.

— Повылезали, гады, лупят в белый свет, как в копеечку! Давайте опробуем трофей!

Тем временем Михалыч и оба моих разведчика уже тащили пулемет по окопу, выискивая хорошую позицию для стрельбы. Устроившись в одной из бойниц, урядник стал готовить пулемет к бою.

— Урядник, справишься?

— А то как же, Вашбродь!

— Добро, я дальше прогуляюсь! Вадим Викторович, — это уже штабс-капитану, — поторопитесь, а то мои все патроны сожгут!

С этими словами я нырнул снова в землянку. Схватил трофейный люгер, подсумок и вылез наружу. Штабс-капитан уже приложился к пулемету и короткими очередями пытался «успокоить» немцев. Солдаты уже занимали позиции, но мне все же удалось пробраться к сосновому пню, торчащему перед окопом. Отличная защита и маскировка. Раскатал лохматку, улегся, приклад присоединил, патроны в магазин, кто тут у нас на прицеле? Дальность — 200 метров? Отлично! Заряжаем, смотрим в прицел, видим какого-то ганса, который больше ругается, чем стреляет. Целимся ему в грудь, вздохнуть, на выдохе нажать. Хорошо попал, аж откинуло болезного. Ну еще бы 9 милиметров и длина ствола — 200. Следующий — хмырь с биноклем, что-то кричит, рукой машет. Выстрел… уже никто никуда не машет. Следующий… Следующий…

…Следующий остался жить потому, что сквозь грохот боя донесся свист приближающегося снаряда. Примерно посередине между окопами вспух взрыв.

— Михалыч, собирай манатки, уходим!

И мы повезли трофей в штаб, к капитану Бойко. Показать. Но отдать — только через мой труп!

Часть вторая

Валерия Антоновича в штабе ждать пришлось недолго. Узнав о нашем появлении, он в течение пяти минут закончил свои дела и пригласил в «кабинет». Михалыч поставил пулемет на пол и был отпущен покурить и пообщаться с земляками, дежурившими в этот день при штабе.

— Ну-с, докладывайте, Денис Анатольевич.

— Ваше приказание выполнено, господин капитан. С пулеметом разобрались, с пулеметчиком — тоже. Стрелять он больше не будет.

— Кто? Пулемет, или пулеметчик? — Улыбается довольный Бойко, стаскивая дерюжку, которая прятала «машинку» от лишних глаз. — Ого!.. Это что же за механизм хитрый? Хотя… Нам такой показывали в Офицерской стрелковой школе. «Мадсен», кажется, датского производства…

— Да, под патрон 7,62*54. Скорее всего был захвачен германцами в качестве трофея, отправлен на Западный фронт. Вы, кажется, как-то говорили, что немцы все трофейные пулеметы туда отправляли…

— Продолжайте, прапорщик. Я вижу, У Вас есть мысли на этот счет.

— Их две: главная и основная.

Капитанские брови удивленно взлетели.

— Это, пардон, как?

— Главная — это присутствие на нашем участке подразделения противника, прибывшего с Западного фронта. Вопрос: когда и зачем они передислоцированы? И что это — простая замена, или усиление немцев у нас за счет ослабления в Европе? По моему скромному мнению, было бы правильным связаться с другими разведотделами и обменяться информацией по этому вопросу.

Жетон пулеметчика тоже может дать какие-то сведения.

— Да-с, в логике Вам не откажешь. Я учту Ваше мнение… А основная мысль?

— Валерий Антонович, я в рапорте буду указывать, что в ходе боя пулемет получил повреждения, исключающие его восстановление. И прошу поддержать меня в этом.

— Хотите оставить трофей себе, Денис Анатольевич? Понимаю, ручной пулемет в группе — это неубиенный козырь. Хорошо, я согласен. Только помните, трофеи нравятся не только Вам.

Вот эта последняя фраза вкупе с подмигиванием что должна означать? Что непосредственный начальник тоже не отказался бы от чего-нибудь трофейного? Добро, сделаем. И на будущее надо «обменный фонд» создавать для всяких презентов тыловикам и прочим нужным господам. Ну это не горит.

— Я еще хотел попросить Вас, Валерий Антонович, о помощи в поисках нужных добровольцев. Мне нужны саперы, или в крайнем случае артиллеристы. Короче говоря, люди, разбирающиеся в минно-взрывном деле. И чтобы они могли выдерживать наши нагрузки…

— Хотите увеличить группу, Денис Анатольевич?

— Завтра хочу устроить экзамен своим. По действиям в качестве командира группы. Если выдержат, можно будет комплектовать еще четыре.

— А почему только четыре? Вас же пятеро.

— Один из казаков на командира еще не тянет, зато к данному агрегату, — я показал на «Мадсен», — воспылал прямо таки неземной страстью. Будет универсальный пулеметчик для всех групп.

— Хорошо, экзаменуйте своих казаков, а я попробую подыскать Вам пополнение…

На следующий день я устроил «молодым» выпускной экзамен на тему «Рейд в тылу врага», то есть собрались по-боевому, с полной выкладкой — карабин, две сотни патронов, сухпай на сутки, фляги, лопатки, лохматки вскатку на вещмешок, «Оборотни» на пояс. Я хорошо помнил по будущей жизни как выглядел «Оборотень-2» и сподобился в кустарных условиях повторить его форму. Правда без всяких наворотов типа стропореза, обжимки для детонаторов, раскладывающейся рукояти и т. д. Получился хороший такой нож с лезвием типа «ятаган», или на американский манер — «спир пойнт». Моим ребятам он очень понравился, они просто скопировали его и отдали заказ в слесарные мастерские местного депо. Железнодорожники постарались, и ножи удались на славу. Сбалансированные, хорошо лежащие в руке…