Сто лет и чемодан денег в придачу - Юнас Юнассон

— Это что-то значит? — спросил он.

— Несомненно, — ответил кинолог.

И объяснил, что у Кикки есть разные способы указывать на объект, в зависимости от того, что она хочет сообщить.

— Так расскажите, что она имеет в виду! — сказал комиссар Аронсон, которого все больше охватывало нетерпение, и указал на собаку, по-прежнему стоявшую на трех ногах и лаявшую.

— Это, — сказал кинолог, — означает, что на дрезине находилось мертвое тело.

— Мертвое тело? Труп?

— Труп.

В первую минуту комиссар Аронсон увидел внутренним взором, как член группировки «Never Again» убивает несчастного столетнего старца. Но потом новая информация соединилась с уже имеющейся.

— Да наверняка все наоборот, — пробормотал он и ощутил явное облегчение.

Прекрасная подала на стол котлеты с картошкой и брусничным соусом, а к ним — пиво и настойку, «Старую датскую». Гостям уже хотелось есть, но еще больше — узнать, что это за зверь у нее в хлеву так ревет.

— Это Соня, — сказала Прекрасная. — Моя слониха.

— Слониха? — сказал Юлиус.

— Слониха? — сказал Аллан.

— Мне показалось, я узнал по голосу, — сказал Бенни. Бывшего владельца уличной закусочной постигла любовь с первого взгляда. И теперь, уже со второго взгляда, ничего в этом отношении не изменилось. Непрерывно сквернословящая рыжая и высокогрудая хозяйка словно сошла со страниц какого-нибудь романа Арто Паасилинны! У этого финна, правда, нигде не написано про слонов, но это, решил Бенни, дело времени.

Слониха появилась тут год назад — августовским утром она стояла в саду Прекрасной и обрывала яблоки с деревьев. Умей она говорить, она рассказала бы, что накануне вечером сбежала из цирка в Векшё, потому что ей захотелось пить, — но служителю, приставленному к слонихе, захотелось того же, и он, вместо того чтобы исполнять свои обязанности, отправился в город.

В сумерках слониха пришла к озеру Хельгашён и решилась на большее, нежели просто утолить жажду. Прохладная ванна тоже не помешает, подумала слониха, и побрела по мелководью.

Тут отмель неожиданно кончилось, и слонихе пришлось воспользоваться врожденным умением плавать. Логика слонов, как правило, отличается от человеческой, и слониха подтвердила это, переплыв на другую сторону залива шириной два с половиной километра ради того, чтобы снова выбраться на берег, — вместо того чтобы развернуться к берегу, который был от нее в четырех метрах.

Эта слоновья логика повлекла за собой два следствия. Первое состояло в том, что тут же была констатирована гибель слонихи — персоналом цирка и полицией, которая в конце концов прошла по слонихиным следам до самого озера и залива пятнадцати метров в глубину. А второе — что в высшей степени живая слониха, никем не замеченная под покровом темноты, добрела до яблони в саду Прекрасной.

Всех этих подробностей Прекрасная, разумеется, не знала, но догадалась, когда прочитала о пропавшей и якобы погибшей слонихе. Прекрасная подумала, что у них в округе сейчас вряд ли бродит так уж много слонов, и предположила, что та погибшая слониха и нынешняя, в высшей степени живая и находящаяся под ее присмотром, — видимо, одна и та же особь.

Прекрасная начала с того, что дала слонихе имя. Назвала ее Соней, в честь своего кумира Сони Хеденбратт[6]. Затем последовало несколько дней разборок между Соней и овчаркой Бастером, прежде чем оба смирились с фактом существования друг друга.

Потом наступила зима с вечным поиском еды для несчастной Сони, которая ела, соответственно, как слон. Очень кстати старик отец Прекрасной приказал долго жить и оставил миллион крон в наследство своей единственной дочери (он, двадцать лет назад уходя на пенсию, продал свое успешное предприятие по производству щеток, а затем удачно распорядился деньгами). Теперь Прекрасная смогла оставить работу в регистратуре поликлиники в Роттне и все свое время посвятить своим деткам — собаке и слонихе.

А потом пришла весна, и Соня снова смогла кормиться травой и листьями, а потом во двор приехал этот вот «мерседес» — первая машина после визита покойного отца два года назад. А Прекрасная не имеет обыкновения спорить с судьбой, поэтому ей никогда и в голову не приходило прятать Соню от посторонних.

Аллан и Юлиус сидели молча, осмысляя рассказ Прекрасной, а Бенни спросил:

— Но почему Соня так ревела? Наверняка у нее что-то болит.

Прекрасная изумленно вытаращила глаза:

— А это-то ты как расслышал, едрена сатана?

Бенни ответил не сразу. Сперва он приступил к еде, чтобы выгадать время для раздумий. После чего сообщил:

— Я ведь почти ветеринар. Какую версию желаете длинную или короткую?

Все согласились, что длинная версия лучше, но Прекрасная сказала, что сначала они с Бенни сходят в хлев и почти ветеринар осмотрит Сонину левую переднюю ступню.

За столом остались только Аллан и Юлиус, оба недоумевали, как ветеринар с конским хвостом вдруг оказался незадачливым владельцем уличной закусочной в сёдерманландской глуши. Ветеринар с конским хвостом — кстати, это вам как? Правду говорят — порвалась связь времен. То ли дело при Гуннаре Стрэнге[7], тогда издали, бывало, видишь, у кого какая профессия.

— Представляешь — министр финансов с конским хвостом, — захихикал Юлиус. — Нет, вообще…

Бенни уверенно провел первичный осмотр Сони: ему уже приходилось подобным заниматься во время практики в Кольморденском зоопарке. Под вторым ногтем застряла веточка, отчего часть стопы воспалилась. Прекрасная попыталась вытащить занозу, но сил у нее не хватило. Бенни же это сделал за две минуты — при помощи спокойной беседы с Соней и регулируемых пассатижей. Осталось снять воспаление.

— Нужны антибиотики, — сказал Бенни. — С килограмм примерно.

— Ты только скажи, что именно нужно, а рецепты я беру на себя, — сказала Прекрасная.

Но за рецептами ехать надо было ночью, и чтобы скоротать время до поездки, Бенни и Прекрасная присоединились к общему застолью.

Все ели с большим аппетитом, запивая ужин пивом и «Старой датской», кроме Бенни — он пил сок. Поужинав, все переместились в гостиную, в кресла у камина, и предложили Бенни развить начатую тему и рассказать, почему он почти ветеринар.

Все началось с того, что Бенни и его на год старший брат Буссе, оба родом из Эншеде, ближнего южного пригорода Стокгольма, не раз проводили лето у своего дяди Франка в Далекарлии. Дядюшка — которого никогда не называли иначе как Фрассе — был успешный предприниматель, владевший и руководивший целым рядом местных фирм. Дядюшка Фрассе торговал всем, от автодомов до гравия, включая большую часть того, что попадает в интервал между тем и другим. Кроме сна и еды в его жизни существовала только работа. За плечами у него было несколько неудачных романов, потому что все женщины очень скоро уставали от дядюшки Фрассе, который только и делал, что работал, ел и спал (а по воскресеньям принимал душ).

Тем не менее в шестидесятые годы Бенни и Буссе регулярно ездили к дядюшке Фрассе на лето — их отец, старший брат Фрассе, считал, что детям нужен свежий воздух. С этим пунктом, впрочем, вышло так себе, потому как племянников тут же стали учить работать на камнедробилке в гравийном карьере дядюшки Фрассе. Мальчишкам это нравилось, несмотря на то, что работа была тяжелая и дышать приходилось больше пылью, чем воздухом. Вечером дядюшка угощал их ужином и моралью, причем излюбленной темой у дядюшки Фрассе было: «Вы уж постарайтесь выучиться получше, ребятки, не то закончите как я».

Впрочем, ни Бенни, ни Буссе не считали, что это так уж страшно — закончить как дядюшка Фрассе, по крайней мере пока тот по оплошности не погиб внутри той самой камнедробилки, — но дядюшка Фрассе всю жизнь терзался из-за того, что недоучился в школе. Он едва умел писать, с трудом считал, не понимал ни слова по-английски и с грехом пополам мог сообщить, что столица Норвегии зовется Осло, взбреди кому-нибудь его об этом спросить. Единственное, в чем он соображал, был бизнес, благодаря которому дядюшка и сделался богат, как тролль.

Точный размер состояния дядюшки Фрассе на момент кончины остался неизвестен. Погиб он, когда Буссе было девятнадцать лет, а Бенни вот-вот должно было стукнуть восемнадцать. Им позвонил адвокат и сообщил, что они оба упомянуты в дядюшкином завещании, но что тут есть свои тонкости, требующие очной встречи.

И вот Буссе и Бенни встретились с адвокатом в его адвокатской конторе, где и узнали, что каждого из них ожидает неизвестная им, но значительная денежная сумма, и достанется она им в день завершения ими обоими послегимназического образования.