Возвращение - Олег Говда

К сожалению, тех, кто увидел, Бог не сподобил владеть слогом, а гениям пера и чернильницы нипочем не описать того, чего нельзя вообразить. А жаль, — имей человечество такую возможность, наша история была бы совсем иной. Ибо даже самый последний циник, входя в храм, снимает шляпу и вспоминает о чем-то возвышенном и духовном…

Тут планета, кстати, даже отдаленно не напоминающая глобус, резко прыгнула мне навстречу. Мазнула по лицу пухом уплотнившихся облаков, и я узрел океаны и континенты. Много синевы всех оттенков и разноцветную аппликацию суши. Калейдоскоп был слишком яркий, я падал, явно превышая гравитационное ускорение и без парашюта, а осознание этого факта неприятно даже во сне, поэтому береговые линии как-то не зафиксировались в сознании. А еще мгновение позже я завис на высоте, достаточной чтоб иметь возможность более-менее внятно разглядеть часть Terra Incognita, эдак с полтысячи километров в диаметре. Из ассоциаций, больше всего напоминающую сильно потолстевшую Индию. Или — отрезанную по десятой параллели южную оконечность Африки.

«Лети, лети, лепесток, через запад на восток…»

Север пока отставим в сторонку, а вот юг — самое то. Вокруг суши, почти на гране восприятия, но еще не сливаясь в одно с небесами, плескалось море-океан. При этом западные и юго-западные земли подбирались к воде вплотную, вместе с двумя дельтами больших рек и десятком голубых артерий поуже.

Южная оконечность полуострова была щедро окрашена в пятнистую желтизну пустыни. А с юго-востока и вдоль всего восточного побережья широкой полосой акульей челюсти вздымались зубья скал. И чем дальше на север, тем выше, суровее, белоснежнее… Упираясь, как хвост кобры в капюшон — в двугорбое жерло вулкана… Вроде потухшего… Но нервирующего одним только видом. Во всяком случае, случись мне очутиться неподалеку от его склонов, я бы дольше пары дней там задерживаться не стал. Подозрительный, в общем, вулкан… Дальше на север пошли невысокие, веселенькие желто-изумрудные сопки. С отчетливой победой зелени при продвижении на восток. И эта «зеленка» становилась все гуще и темнее, заливая всю доступную моему взгляду северную часть суши.

Внутреннюю часть полуострова занимала холмистая равнина, отчасти самой природой, отчасти усилиями человеческого ума и трудолюбия приспособленная для народного хозяйства. Соответственно и обитания. О чем наглядно свидетельствовали примерно дюжина-полторы населенных пунктов крупнее ПГТ, с башенками и стенами, рассредоточенных вдоль крупных рек. Кроме них, как на макете, наличествовало и несколько десятков сел размерами поменьше, избравших себе для проживания берега приток или озер, а также россыпь, как я догадался, хуторов и деревень. А завершал картину один большой город. Почти в углу границы восточного пляжа и темно-зеленого севера.

Еще я успел заметить местами, в пределах горного хребта, скученность своеобразных ласточкиных гнезд, а в лесном массиве — некие невнятные, но довольно крупные (если смог разглядеть), сооружения… И тут, трансляцию «Клуба кинопутешествий» неожиданно прекратили. Наверное, электричество закончилось.

Меня стремительно потащило вниз, в сторону юго-востока, но не к самим горам, а чуть ближе к обжитой местности. Да так шустро, что я и глазом сморгнуть не успел, как вновь оказался на своей лежанке.

Угу, будем считать, что первый платеж в счет квартплаты духами без определенного места жительства был произведен…

Глава пятая

«…Утро красит ярким светом…»

Именно так начиналась каждая новая глава в интереснейшей книге — без автора, начала и конца, — зато зачитанной до дыр всем личным составом отдельной… Теперь уже не важно. Так вот, в том увлекательном романе главному герою тоже несладко пришлось в другом мире. Но, в отличие от меня, ему по ходу движения все время какие-то бонусы очень в тему выпадали. Вот бы мне хоть парочку тех умений, помимо навыков, приобретенных в рядах вооруженных сил. Хотя, кажется, я вчера прикупил неплохую карту к своему раскладу. Во всяком случае — хуже точно не стало. А если прислушаться к собственным ощущениям, не пеленгующим даже фона от бодуна, то даже лучше.

— Доброе утро, Владислав Твердилыч!

О, это ко мне. И что характерно, утро и в самом деле доброе. Уж своему-то опыту утренних побудок я могу доверять с достоверностью до третьего знака после запятой. Пивка засосали почитай ведро, а нынче голова ясная, как у сдавшего экзамен студента. Если сосредоточиться, то наверняка свист гуляющего в пустоте сквозняка можно услышать.

— Завтракать будете? Или рассолу подать?

Моя заботливая хозяюшка стоит в шаге от кровати и пристально выискивает на лике мужчины следы вчерашнего загула, а не найдя таковых, облегченно вздыхает и радостно улыбается.

— Буду, солнышко, обязательно буду! — не менее радостно улыбаюсь я ей в ответ, беря за руку и утаскивая к себе на ложе. — Страсть, как проголодался, со вчерашнего дня-то…

— Ой, — взвизгивает Листица для порядка и негромко смеется. — Что это вы удумали, средь белого дня, охальник этакий?.. Сейчас же отпустите меня… Вот щас как съезжу тряпкой. Ой! — В ее голосе уже нет прежней уверенности. — Нехорошо это, Влад… А если войдет кто?

— Да кто к нам придет-то? — пытаюсь успокоить я молодицу и непосредственно перейти к утренним процедурам.

Угу, помянешь беду, как она уже на пороге.

— Кхе, кхе… — Похоже, голос старосты скоро станет преследовать меня, как рык дежурного по роте. — Не помешал? Кхе, кхе…

Листицу словно ураганом с ложа унесло.

Ярополк еще и откашляться, как следует, не успел, шаркая сапогами на пороге, а хозяюшка моя уже стояла у плиты и чем-то там усердно гремела. Причем — одетая и заправленная по всей форме. Чего никак нельзя было сказать обо мне.

— Извини, Твердилыч, за столь ранний визит… — Яркость освещения за окном, вопреки словам старосты, насмешливо утверждала, что уже наступило, как минимум, время второго завтрака. — Я подумал, что тебе… Ты, конечно, моложе и покрепче меня, старика, будешь. Но все-таки…

С этими словами Ярополк Титыч произвел на свет божий пузатый глиняный сосуд в виде калача на ножках. Куманец, кажется…

— Вот…

Понятно, староста, как истинный виновник вчерашнего злоупотребления, решил взять на себя заботы и расходы по восстановлению здоровья арендованной обществом боевой единицы. А заодно и самому сурьезный повод подлечиться.

— Спасибо, Ярополк… — Я резво выпрыгнул с лежанки, от чего сердобольный староста едва челюсть не уронил. Он-то, по своим прикидкам, к ложу, если и не смертельно больного, то очень уставшего человека шел, а тут такой пассаж. — Листица, подавай к столу. Я сейчас ополоснусь и обратно… — И выбежал за дверь, предоставив им самим разыгрывать немую сцену.