День «N». Неправда Виктора Суворова - Андрей Бугаев

По-иному подошел к решению проблемы двойного движителя американский конструктор М. Кристи. Созданная им после ряда неудач модель, получившая марку «М.1931», оказалась во многом революционной. На местности танк двигался, как и обычные гусеничные машины. Когда же танк выходил на дорогу, гусеницы снимались, укладывались и закреплялись на надгусеничных полках ремнями. Кстати, подобное же закрепление снятых гусениц предусматривалось и на всех «БТ»[180]. Крутящий момент с ведущего колеса заднего расположения при помощи наружной цепной передачи передавался на заднюю пару опорных катков, которые имели большой диаметр и индивидуальную подвеску. Для поворота было предусмотрено управление передней парой опорных катков, по аналогии с автомобилем, при помощи штурвала. Машина вышла удачной, что и привлекло внимание советской стороны.

Дело в том, что к началу 30-х годов отечественное танкостроение зашло в тупик. Выпущенный небольшой серией «Т-24» оказался слишком сложным в производстве и эксплуатации и ненадежным. Не отвечал современным требованиям и «МС-1». В то же время создание новых образцов оказалось делом хлопотным, да и после первых неудач неизвестно еще, что сулило. И

«30 декабря 1929 г. Комиссия во главе с начальником Управления механизации и моторизации Красной Армии… И. А. Халепским в составе ответственного сотрудника управления Д. Ф. Будняка и инженера Н. М. Тоскина отправилась за границу…

В Германии смотреть было нечего…

В Англии же фирма «Виккерс» с большим удовольствием предоставила нашим специалистам возможность ознакомиться со своими последними конструкциями…[181]

Затем Халепский вернулся на родину, а Тоскин выехал в США…

Великолепные маневренные характеристики танков Кристи заинтересовали руководителей Красной Армии. Для нашей страны с ее огромными просторами вопрос оперативной подвижности танков стоял, может быть, на первом месте.

…Кристи уведомил Госдепартамент, что он продал «Амторгу»[182] два трактора…»[183]

Советские конструкторы, сохранив корпус в неприкосновенности, вместо цепной передачи применили шестеренчатое устройство — гитару и, по существу, по-новому сконструировали башню под вооружение отечественного производства. Вновь созданная машина получила обозначение «БТ-2» и явилась прототипом для целого семейства колесно-гусеничных танков в СССР.

Чтобы сомнения читателя развеялись окончательно, упомяну, что в 1939 году в Польше без ведома и согласия Дж. Кристи под маркой «10ТР» разрабатывался свой колесно-гусеничный танк, чье сходство с «БТ-5» бросается в глаза. Если следовать логике В. Суворова, на Востоке в условиях традиционного нашего бездорожья подобным образцам делать было нечего, но мы же не станем утверждать, что поляки готовили танково-кавалерийский рейд на Берлин?

Но читаем дальше.

«Первый танк этой славной серии — «БТ-2». Он весил 10 тонн, имел броню 13-мм, 37-мм пушку и 1–2 пулемета. По этим характеристикам он соответствовал лучшему, что имел Гитлер в 1939 году…

В 1933 году вместо «БТ-2» начался выпуск танка «БТ-5». Улучшение: вместо 37-мм пушки — 45-мм. В. 1939 году, вступив на землю Польши, Гитлер еще не имел таких пушек… По броне «БТ-5» равнялся германским танкам, а по ходовым качествам превосходил их настолько, что ни Германия и ни одна страна мира не могли с этими характеристиками сравниться тогда, как не могут сравниться и в начале XXI века[184].

В 1935 году Советский Союз начинает производство «БТ-7».[185]

Все вышесказанное, возможно, и имело претензии на истину в середине тридцатых, но к 1939 году ситуация резко изменилась. Первый тревожный звонок прозвучал в Испании, где броня «бэтушек» не выдерживала огня малокалиберной (речь о 25-мм) скорострельной артиллерии франкистов, по существу, крупнокалиберных пулеметов. Слабое же бронирование явилось причиной тяжелых потерь, понесенных советскими танкистами и на Халхин-Голе. Потребность в среднем[186] танке с противоснарядной броней стала очевидной. Но… «Увлечение колесно-гусеничной техникой среди руководства РККА было почти всеобщим. Оно определило и направления конструкторских работ: пытались изготовить не только легкие (что еще куда ни шло), но и средние танки[187], хотя, казалось бы, с самого начала должно было быть ясно, что тяжелая машина с подобным движителем окажется сложной, дорогой, ненадежной и трудноуправляемой, да и проходимость ее на колесах не сможет быть удовлетворительной. Дорогой ценой, в том числе и многими жизнями, заплатили танкостроители за постижения этой истины. Понадобилось много времени, опыт войны в Испании и на Карельском перешейке, чтобы убедиться в этом»[188].

Танки «БТ» пользовались известной популярностью в войсках и являлись действительно неплохими машинами, но… лишь для своего времени. Советским конструкторам удалось найти оптимальное сочетание огневой мощи и бронирования, а следовательно, и веса боевой машины, при котором применение двойного движителя оставалось еще эффективным. Следует отметить, что «бэтушки» вовсе не были столь беспомощны на советской территории. По сухим грунтовым дорогам они прекрасно передвигались и на колесах и буксовали, лишь попав на бездорожье.

Так что говорить о том, что «БТ» были созданы «для Германии» и являются звеном многопланового сценария Сталина, не приходится. К середине 1941 года Вермахт имел уже мобильную противотанковую артиллерию достаточной мощности. В этих условиях «БТ» не мог успешно справляться с ролью танка сопровождения пехоты[189]. Гипотетические успешные рейды этих танков по тылам противника также вызывают большое сомнение. К беззащитным складам, портам, заводам и промышленным центрам их просто бы не подпустили. Подмеченная В. Суворовым привязанность «БТ» к шоссейным дорогам резко ограничивала свободу маневра. Немцам достаточно было бы организовать на пути их движения артиллерийские засады, привлечь авиацию, и колонны легких танков не спасла бы никакая скорость. Пробить выставленные на дорогах заслоны они были не в состоянии, уязвимость обрекала их на скорое уничтожение. Для подобных действий требовался иной танк. Принципиально иной. Средний.

Не лишены были «бэтушки» и конструктивных недостатков. Сложность движителя не могла не сказаться на эксплуатации и вела к частым поломкам. Сказывался и возраст боевых машин. Вот что пишет о проведенных перед самой войной в одной из дивизий 6-й армии тактических учениях И. Х. Баграмян: «Ночью он (командующий КОВО генерал Кирпонос. — А.Б.) приказал поднять дивизию по боевой тревоге. Танкисты действовали неплохо. Уложились в установленное время и вышли в районы сосредоточения вполне организованно. Несколько огорчил Кирпоноса последовавший вслед за этим учебный марш. По маршруту движения танковых полков мы увидели по обочинам немало остановившихся машин. Чем дальше, тем их оказывалось все больше… Когда прибывший командир дивизии начал докладывать о ходе марша, командующий перебил его:

— Почему, полковник, такой беспорядок у вас? Танки на марше останавливаются, а что же будет в бою?!

Командир дивизии пытался объяснить, что остановились лишь наиболее изношенные танки «Т-26» и «БТ»…»[190]

И подобные случаи были не в диковинку.

Нельзя не упомянуть и огнеопасность «БТ». Собственно, о том, что танки эти вспыхивали, как спички, говорили многие. Однако В. Суворова возмутило почему-то вскользь оброненное в целом высоко оценивающим действия танковых подразделений на Халхин-Голе Жуковым замечание:

«Очень хорошо дрались танковые бригады, особенно 11-я, возглавляемая комбригом Героем Советского Союза Яковлевым, но танки «БТ» были слишком огнеопасны»[191].

Гневной тирадой отвечает он покойному маршалу:

«Жукова не судили потому, что режиму вовсе не надо было разбираться с причинами разгрома 1941 года. Причины надо было замять, замазать, затереть. Сам Жуков этим и занимался: «Работали танки на бензине и, следовательно, были легковоспламенимы… Танки «БТ-5» и «БТ-7» слишком огнеопасны…

Зачем повторять?

Чтобы все усвоили…[192]

Жуков правду пишет… но забывает сказать, что во всем остальном мире были точно такие же бензиновые двигатели.

…Только в Советском Союзе была осознана необходимость иметь сверхмощный скоростной танковый дизель. Задолго до войны он был создан, отработан, поступил на вооружение. Только Советский Союз на момент начала войны имел дизельные двигатели»[193].

Что в СССР был создан дизельный танковый двигатель «В-2»[194], не имеющий аналогов в мире и позволивший создать в ходе войны боевые машины, превосходящие технику противника, это правда.

Что дизельное топливо склонно к возгоранию куда меньше бензина, тоже факт.