Исполнитель - Валерий Карышев

Почти каждый день я тренировался. Помимо того, что я выезжал за город и пристреливал оружие, мне показали подъезд такого же, как у Толстого, дома. Конечно, было глупо тренироваться в том самом подъезде, где жил Толстый, поэтому пацаны нашли аналогичный. Хорошо, что дома у нас сделаны по одним и тем же проектам! Толстый должен был подняться на первые пять-шесть ступенек, а потом повернуть на другую лестницу, чтобы подойти к лифту. Там был небольшой закуток. В нем я и должен был прятаться. Предварительно ребята обязаны были вывернуть лампочку, чтобы меня не было видно. Потом в считаные секунды я должен был покинуть подъезд.

Кто-то из ребят изображал Толстого. Я подходил к нему и делал условный выстрел почти в упор, затем быстро делал второй, контрольный, бросал оружие и покидал подъезд. На всю операцию мне отводилось не больше двух минут. Единственное условие – машина с охраной должна отъехать. Но это меня не очень волновало, так как во дворе находились наши ребята и в случае чего должны были прикрыть меня – открыть по этой машине автоматный огонь.

Время тянулось очень медленно. Меня стала пугать неопределенность, и возникло чувство, что ничего не состоится. Слишком уж много времени прошло, больше недели, а никто не назначал день задания. Я стал надеяться, что окажусь прав. Но наше относительно спокойное существование неожиданно было нарушено.

У бильярдного зала был расстрелян автомобиль, в котором ехали Рыба с Максом. Рыба был ранен в ногу, Макс не пострадал и сумел отвезти Рыбу в ближайшую больницу. Было ясно, что это дело рук команды Толстого. Теперь нам нужно было нанести ответный удар.

Вскоре день был назначен. Я заранее был предупрежден об этом, чтобы мог морально подготовить себя к заданию.

С утра меня поочередно опекали Виктор и Эдик. Не знаю, зачем это было нужно. Может быть, боялись утечки информации. Но не пойду же я сам себя закладывать! А может быть, таков порядок, чтобы морально не расслаблялся...

Эдик постоянно повторял:

– Ничего, Ромка, не дрейфь, все будет нормально! Все через это проходили... Потом будет легко.

Во второй половине дня Эдика сменил Виктор. Он был моим дублером.

Примерно около девяти часов вечера меня привезли на обычной машине к дому, где жил Толстый. Мы с Виктором вышли. Виктор держал в руке фонарик. На голове у меня был надет рыжий парик, подстриженный немного. Сверху – вязаная шапочка, фирменная, финская. Шапочка имела свои особенности. В ней были вырезаны дырки для глаз. Так что если натянуть ее поглубже на голову, то получается не шапочка, а черная маска. Кроме того, на мне были мягкие кроссовки и перчатки. Один пистолет находился за поясом, другой был приклеен к ноге специальным пластырем, который можно было легко оторвать. Еще у меня была небольшая рация.

Я вошел в подъезд. Лампочка оказалась вывернутой. Виктор посветил мне фонариком и сказал:

– Вот твое место, парень. Ну, все, – он обнял меня, – не оплошай! Главное – не теряйся: первый выстрел, второй – обязательно в голову. Это контрольный, наша гарантия. Если что – мы рядом. Помни об этом, ты не один!

Виктор ушел. Я остался стоять в темноте в одиночестве. «Вот как может повернуться жизнь, – думал я. – Вроде меня брали в группировку на хозяйственную работу, курьером, потом я постепенно стал боевиком, а теперь выполняю роль киллера! Надо же, как не вовремя этот Вася сбежал! Интересно, будут они с ним разбираться?»

Я взглянул на часы. Предусмотрительно я надел командирские часы со светящимся циферблатом. Уже прошел час. Время от времени мимо меня проходили жильцы – кто-то входил, кто-то выходил. Интересно, как сложится ситуация, если Толстый войдет не один, а с кем-нибудь посторонним? Мне об этом ничего не говорили! Вообще-то мне было все равно: один Толстый будет или с кем-то, я прекрасно понимал, что люди будут в шоке, так что я успею скрыться. К тому же я помнил, что я не один, что как минимум десять человек подстраховывают меня.

Разные мысли мелькали в моей голове. Мне совершенно не хотелось исполнять роль киллера. Как я буду сейчас убивать человека? Смогу ли я это сделать? Нет, смогу, конечно. Я прекрасно знал, что бывает с людьми, которые не выполняют приказ. Для них один приговор – смерть. Поэтому выбора у меня не было.

Прошел еще один час. Я то и дело смотрел на часы. Рация молчала. Значит, сигнала, что Толстый приближается к дому, еще нет. Я опять занялся самоанализом. Теперь получается, что я творец судеб человеческих. Живет, например, Толстый сладкой жизнью... Конечно, у него тоже бывают проблемы. Но сейчас он, наверное, где-то в сауне с девчонками или на бильярде разминается...

А может, разбор полетов в «бригаде» проводит. Короче, сейчас он на коне, он – лидер. И совершенно не подозревает, что через несколько часов он вернется к себе домой, и тут – вся жизнь его закончится. Я же – человек, который выполняет приговор, значит, я являюсь повелителем его судьбы...

Это льстило моему самолюбию. Хотя, с другой стороны, мне было неприятно. Неожиданно в голову пришла мысль: а что тут делает Виктор со «стволом»? Не выполняет ли он роль чистильщика? А вдруг старшие решили убрать меня? Никто меня толком не знает, я – новичок, в криминальном мире еще не засвечен. Вот уберу я Толстого, а потом Виктор или кто-то другой уберет меня. И спишут это на разборку...

А может, меня уберет охрана? Нет, этого наши не допустят, потому что понятно, что сразу меня не убьют. Сначала меня повезут в лес, пытать, допрашивать. Господи, да что же за мысли мне в голову лезут! Все будет нормально. Да и Виктор на такое не решится. Я в это не верю. Он же мой лучший друг теперь!

Неожиданно замигала лампочка рации. Я переключился на прием и поднес рацию к уху.

– Рома, как слышишь? Клиент подъезжает. Будь готов, – услышал я голос Эдика.

– Слышу нормально, все понял, – я отключил связь. Затем осторожно достал из-за пазухи «глок», еще раз проверил, надежно ли прикручен глушитель, и взвел курок. Я чувствовал, что руки у меня начинают трястись.

Вскоре лампочка на рации снова заморгала. Это значило, что Толстяк близко. Я выдохнул. Тут я услышал, как заскрипели тормоза возле подъезда...

И тут же услышал, как где-то недалеко, на втором или третьем этаже, открылась дверь квартиры. Неужели кто-то выйдет? Вот будет картина – Толстый входит в подъезд, и в это же время женщина с ребенком спускается вниз... Да нет, время около полуночи, никакой женщины с ребенком быть не может! Но кто-то же вышел...

Тем временем в подъезд вошли двое. Кто-то сопровождал Толстого. Шедший первым басом выругался:

– Сволочи, опять лампочку разбили! Ты это, разберись тут, пусть лампочку нормальную поставят.

Все, пора выходить. Я считал шаги. Вот они сделали первый шаг, второй... Тут я услышал, что вошедшие остановились. А вдруг они меня увидели? А вдруг они «стволы» достают? Да что, в конце концов, я дергаюсь? Надо ждать, пока они поднимутся выше.

Я увидел, что Толстый со спутником достали зажигалки и стали освещать ступеньки. Пламя на несколько мгновений осветило их. Толстый опять выругался. Вероятно, огонь обжег ему пальцы.

Им оставалось преодолеть несколько ступенек, повернуть направо. Там они окажутся в пролете, который освещается, и я смогу прицелиться.

Наконец Толстый достиг площадки, после которой должен был повернуть направо. Но вдруг он остановился. Оба замолчали. Мне стало не по себе. А вдруг сейчас Толстый разгадает, что в закутке стою я, поджидающий его киллер? И он начнет в меня стрелять?

Толстый двинулся по направлению к тому месту, где горела лампочка, к лифту. Я слышал, как кто-то спускается сверху. Вероятно, Толстый что-то заподозрил и остановился.

– Слышь, Толян, – снова услышал я его бас, – посмотри, кто там сверху спускается. Что-то мне это не нравится.

– Да ладно, не волнуйся! – ответил его спутник. – Все тебе в последнее время мерещится! Сейчас гляну, – и быстрым шагом Толян стал подниматься по ступенькам.

Все, мое время пришло! Я видел крупного человека, стоящего возле лифта. Рука его была в кармане. Толстый ждал, когда его кореш спустится и подаст ему знак.

Вытащив пистолет и наведя его на голову Толстого, я сделал шаг. Но в последний момент он повернулся ко мне. Я увидел его лицо. На нем застыло выражение удивления. В этот момент я поднял руку и нажал на спусковой крючок. Выстрела почти не было слышно. Толстый отлетел в сторону, настолько велика была сила выстрела. Он стал опускаться на пол. Руки у меня тряслись. Вместо того чтобы выстрелить второй раз в голову, я перевел дуло пистолета в область сердца и снова спустил курок. Все, работа сделана.

Я услышал, что Толян уже несется вниз. Я отбросил пистолет в тот угол, где стоял минутой раньше, и побежал к выходу. Левой рукой я доставал «ТТ».

Я знал, что если машина с охраной еще стоит на улице, то наши ребята тут же начнут стрелять в нее. Но, открыв дверь, я увидел, что машины нет. Навстречу мне бежал Виктор с пистолетом. Господи, вот сейчас-то он в меня и выстрелит... Я инстинктивно присел. И, как оказалось, сделал правильно. За моей спиной стоял тот самый Толян и целился в сторону Виктора. Но тот опередил его. Выхватив второй пистолет, он выстрелил из двух «стволов» одновременно. Я увидел, как тело Толяна мешком свалилось на землю.