Седьмой - Андрей Михайлович Фофанов

на встречную полосу, врезался в бордюр, машину занесло, она врезалась в стену большого дома. Всю водительскую сторону сильно смяло. Не уж-то насмерть?

Я остановился в несколько десятков метров от него и вышел из машины. Люди начали подбегать к нему, кто-то кричал про скорую помощь, кто-то начал бегать вокруг его машины.

Независимо от результата – минус один. Облегченно вздохнув, я закурил, сел за руль и уехал.

Зал суда

Я внимательно изучал присяжных. Двенадцать человек, которые вынесут мне приговор. Почему-то чем больше заседаний, тем больше я волнуюсь. Может то, что я не боюсь приговора и тюрьмы – это маска? Может, я все-таки боюсь? Просто еще больше боюсь себе в этом признаться? Мои мысли переполняют терзания. Неуверенность. Буквально несколько недель назад я был горд собой, но сейчас что-то происходит. Юля ни разу не пришла ко мне. Данил не пришел. Но почему? Они хоть раз должны были прийти ко мне. Мой единственный лучший друг и моя любимая девушка забыли про меня. И от этого мне особенно плохо. Кроме них мне не на кого положиться. Юля ничего не знает обо мне. Я ей не говорил ничего. Немного рассказов на курсах, да и только. Я вдруг вспомнил момент из жизни.

Юля! Я просто восхищался ею. Как она прекрасна. Вообще я не романтик и все такое, но Юля…

Помню, мы зашли в какое-то кафе после очередной ее лекции, и она стала расспрашивать о моем детстве. Я врал. Не то, чтобы я ей не доверял, просто не хотел вызывать жалость с ее стороны. Да и к тому же, я у нее был на хорошем счету. Наверное. Потом мы перешли к ее биографии. Если честно, это было скучно, да и я не слушал особо. Я пялился на нее и продумывал как с ней дальше себя вести. А самое забавное заключалось в том, что она знала, что я ее совершенно не слушаю, она же психолог все-таки, но вида не подавала. И меня это устраивало. Но нельзя было просто встречаться. Надо было дарить цветы, подарки и так далее. Ведь Юля девушка видная, а я своим не умением ухаживать за девушками могу только все испортить. И я решился.

В выходной день, я взял в охапку букет, коробку конфет, и кассету с Элвисом Пресли. Подъехал к ее дому. Во всяких мелодрамах, которых я почти не смотрел, все гораздо проще – включаешь громко романтическую музыку и стоишь под окном девушки. Она сразу же выходит на балкон, говорит какой ты прекрасный и тому подобное. А тут я, видимо, не рассчитал, она никак не выглядывала. Номера телефона ее у меня не было, а в домофон звонить и говорить, мол, пожалуйста, выйди на балкон, тут я под окном тебя караулю с цветами, было бы не так как-то. Начал кидать камни в ее окно. Пробил окно случайно. Мне потом было так неловко перед ней. Зато выглянула. Конечно, ей не подпортил особо настроение этот казус, она меня страстно поцеловала, сказала, что это все очень романтично, но осадок остался.

Интимная жизнь у нас тоже не хромала. Юля умеет заводить. Нам было хорошо вместе. И на ее лекции я продолжал с удовольствием ходить. Правда, порой я чувствовал себя некомфортно. Она на меня как посмотрит, я на нее тоже начну засматриваться, и тут Даня как начнет улыбаться. Естественно, не к месту и не к теме лекции. А потом как все заканчивается, Даня пожелает мне удачи с улыбкой на лице, он порой ведет себя как маленький ребенок, не отказывает в удовольствии себе подколоть меня как-нибудь, и пойдет куда-нибудь, а я остаюсь ждать уважаемую Юлию Евгеньевну.

Все воспоминания, связанные с Юлей – очень и очень светлые и теплые воспоминания. Но вряд ли эта была любовь. Я вообще не знаю, могу ли я любить после того, как меня морально изнасиловали и изуродовали. После всего пережитого, я вообще перестал чувствовать. Пустота. Да и только. Ах да, разве что чувство мести и какой-то справедливости имели хоть какое-то место внутри. Я надеялся заполнить пустоту пятью инвалидами в колясках и одним трупом. Ошибка? Возможно. Посмотрим, как все повернется.

Из моего бреда воспоминаний меня вывел голос моего адвоката:

– Аристарх Борисович, расскажите суду, правда, что вы торговали этим снотворным?

Мой адвокат очень хороший человек. Единственное, что он мне пообещал, что поможет смягчить приговор. Я на другое и не рассчитывал.

Торговля снотворным. Я вспомнил тот день, когда пришел ко мне человек, благодаря которому я начал строить свой капитал.

12 апреля 2008 года

Я был в лаборатории один. Все давно разошлись по домам или еще куда-нибудь, в то время как я заканчивал очередной эксперимент. В отличие от многих моих одногруппников, я с первого курса начал создавать такие вещи, о которых многие узнают на старших курсах. Естественно, это видели мои преподаватели. Особенно, когда я создал это снотворное, которое способно усыпить и муху, и слона. В зависимости от дозировки. Мне преподаватели запретили работать над составом этим. Я сохранил формулы в голове, одну колбочку дома и забыл про это.

С тех пор прошло несколько недель. Я изучал слизь южноамериканской жабы, когда услышал стук в дверь лаборатории. Не успел я ответить, как дверь распахнулась, на пороге появился человек в костюме, с идеально чистыми лакированными туфлями.

– Преподавателей уже нет, – брякнул я и опять уставился в микроскоп.

– Кто сказал, что я к ним? Я к вам, Аристарх Борисович, – сухой и тихий голос. Я не ожидал такого ответа и немного опешил.

– Что, простите?

– Я к вам, – он подошел ближе, сел на свободный стул.

– Зачем? Кто вы?

– Назовем меня анонимный источник, – он улыбнулся и взял одну из книг про жаб и лягушек. Немного нахмурившись, он опять улыбнулся и посмотрел на микроскоп. – Жабы? Это интересно. Что за жаба?

– Bufo marinus, – без интереса сказал я.

– Что в ней привлекательного?

– Слизь, – резко ответил я. – Так кто вы и зачем здесь?

– Аристарх, расслабься. Я друг. Мне просто интересно, чем ты занимаешься.

– У меня только один друг и вы не он, – я встал из-за стола и подошел к окну. Время было почти 17:00 и в здании университета никого почти не было. Поэтому я позволил себе покурить, прям тут. Подкурив, я посмотрел на незнакомца. Странный он. Анонимный источник. – Источник? Источник чего?

– Разумеется, денег, – он опять засмеялся и достал из кармана пачку денег. По моим подсчетам, там около трехсот тысяч.

– Денег? Я вас не понимаю.

– Ладно. Я буду более конкретно говорить. Ты создал лекарство, способное прекратить бессонницу. Я хочу его купить.

– Купить? Но я не продаю его. Да и тем