Вместо любви - Вера Колочкова

– Давай сначала на работу! Оформлю неделю без содержания. Думаю, дадут. Им же выгоднее – платить не надо. А потом – на вокзал, за билетом. На двенадцатичасовом поезде уеду, на проходящем. Завтра к вечеру там буду.

Уже поднимаясь по лестнице на третий этаж большого административного здания, где располагалась ее фирма, Инга учуяла стойкий запах табачного дыма – опять с утра курилку устроили! И что за необходимость у девчонок такая – с утра, и кофе не попивши, сразу сигарету в зубы совать… Как будто «доброе утро» друг другу иначе сказать нельзя, кроме как выпуская дым из ноздрей. И поделиться новостями тоже ни в каком другом месте невозможно, кроме как на прокуренном насквозь пятачке лестничной площадки. А вот и они, красавицы… Стильные, намакияженные, всегда чем-то озабоченные – то поисками сексуального партнера, то трудностями выплаты наспех взятого под большие проценты кредита, то обсуждением очередного всеядного фильма-зрелища. Ох уж эти модные фильмы! Тянут за собой в залы огромных кинотеатров толпу простодушную, как та дудочка крысолова… Сегодня, судя по репликам, обсуждают «Парфюмера». И резюме звучит одно на всех общее – круто. Хотя чего такое стоит за этим «круто», объяснить наверняка не могут. А может, и вообще ничего за ним не стоит. Круто, да и все тут.

– Привет, девчонки! – широко улыбнулась им Инга, проходя мимо. – Аракчеева не видели? На месте он?

– Да на месте, конечно. Куда он денется-то? – вскинула на нее большие с поволокой глаза секретарша Ксюха. – А зачем он тебе, Ин? По мне, так век бы эту сволочь не видать.

– Нужно очень, Ксюш. Заявление хочу написать, на отпуск без содержания.

– Зачем тебе? Деньги, что ль, лишние?

– Так надо, Ксюш.

– Ну, иди, попробуй… Устроит тебе сейчас наш Аракчеев допрос с пристрастием, от всех твоих «надо» камня на камне не останется. Сволочь.

Где-то глубоко в душе Инга с характеристикой этой была согласна, конечно. Заместитель директора Карачаев Петр Сергеевич по прозвищу Аракчеев был сволочью действительно первостатейной, то есть держал весь коллектив не то чтобы в страхе, но в вечном напряженном против себя раздражении. Гонял курильщиков, записывал в черный список опаздывающих, ставил вопрос о лишении премиальных, увольнял безжалостно – дисциплину свято блюл. Говаривали, что даже директор его слегка побаивается. Наверное, каждая фирма имеет в своих рядах такого вот Аракчеева. Который без лести предан. И каждая фирма имеет в своих рядах также и тайных заговорщиков-революционеров, мечтающих любым способом раскрыть глаза душке-начальнику на коварство этой без лести преданности. А остальной народ в это время безмолвствует – работает просто. Инга как раз себя к народу этому и относила. Сама по себе работа на фирме ей нравилась, дело она свое хорошо знала. Как пришла сюда с красным дипломом радиофака, так и прижилась на годы, в хороших специалистах числилась. Но Аракчееву, ему все равно, какой ты есть на самом деле специалист. Ему главное, чтоб человек на рабочем месте находился, с девяти до шести. Как в армии – маршировал от забора до обеда. Шаг вправо, шаг влево – побег…

Постучавшись вежливо в дверь кабинета, она просунула в приоткрытую щель голову, улыбнулась лучезарно в хмурое толстое лицо Аракчеева:

– Можно, Петр Сергеевич?

– Да. Что у тебя, Шатрова? Только быстро, у меня работа срочная!

– Я быстро, Петр Сергеевич… Вот… Подпишите мне заявление на отпуск. На неделю. Без сохранения заработной платы. Мне очень, очень нужно!

– А что у тебя случилось?

– Да у меня отец болен, в плохом состоянии находится. Надо срочно к нему съездить. Ну, сами понимаете…

– Телеграмму покажи.

– Какую телеграмму? – опешила Инга.

– Как это – какую? Врачом заверенную! Основанием для предоставления не санкционированного законом отпуска должна быть заверенная врачом телеграмма!

– Ой… – опустилась перед ним на стул Инга, сраженная тяжестью непробиваемой административной фразы, выстрелившей в нее из уст Аракчеева неожиданно и слишком уж быстро-безысходно, как слепая автоматная очередь. – А у меня нет никакой телеграммы. У меня только телефонный звонок…

– Звонок к делу не пришьешь, Шатрова!

– К какому делу, Петр Сергеевич? Вы что на меня, дело завели? Как в органах? А не слишком ли шикарно?

– В каком смысле – шикарно? – уставился ей в лицо мутными желтыми глазами Петр Сергеевич. – Что ты имеешь в виду, Шатрова?

– Во-первых, не ты, а вы. Чего это вы мне тыкаете? Во-вторых, у меня имя есть – меня Ингой Алексеевной зовут. Я ж к вам по имени обращаюсь, вот и вы такому же примеру последуйте, уж извольте приличия соблюсти… А в-третьих – полномочия свои вы несколько перешагнули, Петр Сергеевич. Можно даже сказать, сильно перешагнули. Штаны могут порваться. Это я все к тому говорю, что заявление мое вы сейчас непременно подпишете. Вот тут, в уголочке. Не возражаю, мол. А иначе я напишу другое заявление – по собственному желанию. И пойду с ним к директору. И он испытает очень сильное огорчение по этому поводу. Потому как не далее чем вчера он поручил мне разработать новую концепцию работы нашего направления, и…

– Хорошо, хорошо, Шатрова! То есть как вас там… Инга Алексеевна! Не надо меня пугать! Что у вас там, давайте, подпишу…

Выхватив из его рук свое заявление с поставленной на нем закорючкой подписи, она гордо прошествовала к двери, очень собой довольная. Не подводила, включалась в ней иногда заветная кнопочка. Та самая, от отцовской харизмы по генетическому наследству доставшаяся. Такую силу могла в обычный тихий голосок вложить, что сама она только диву давалась. И собеседника будто параличом прохватывало. Толик вон десять лет под этим параличом проходил, пока его вожделенно-толстомясые прелести не выручили…

– Ну что, подписал? – спросила Ксюха, выглянув из-за своего компьютера.

– А як же! – победно подняла над головой листок заявления Инга. – Куда ж он денется…

– Ну, ты даешь, Шатрова! Как это у тебя все лихо получается? Я вот так не могу… Он меня летом даже в отпуск не отпустил! Сказал, в декабре пойдешь…

– Ладно, Ксюх, пока. Передашь заявление кадровикам, ладно? И к моим в техотдел зайди, скажи, чтоб не теряли. Через неделю буду как штык. Все, пока.

– А ты куда, Инга? Что за срочность-то? Мужика, что ль, нашла? Замуж выходишь, да? – уже в спину ей выстрелила очередью любопытных вопросов Ксюха. – Так торопишься, прямо как на пожар…

– А по-твоему, торопиться надо только замуж, да? – рассмеялась от души Инга.

– Ну да… А куда еще-то? Пока берут…

– Нет, Ксюха, вовсе не замуж. Я там была уже. И ничего хорошего, честно-откровенно тебе скажу, в этом замуже я не нашла. А ты не грусти – тоже как-нибудь в те места сходишь. Какие твои годы!