Пуля для императора - Андрей Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уверен?
– Нет, – почти нежно улыбнулся он. – Можешь, рради меня, прросто прристррелить эту брританскую сучку!
Я дёрнулся было в его сторону, но в тот же миг в спину мне упёрлись сразу два ружейных ствола. Более чем красноречивое напоминание о том, кто тут хозяин положения, не так ли?
– Ещё двое поторропите своих, – приказал француз.
Парочка китайских солдат с напряжёнными лицами взяла винтовки наперевес и скрылась в сарае. Тишина. Ни звука, ни крика, ни выстрела.
– Diable! Что здесь прроисходит?!
Это были его последние слова. В воздухе раздался короткий свист, и француз изумлённо уставился на наконечник стрелы, торчащий из его груди.
– Кто… посмел стррелять?!
– Я стрелял, однако, – из-за соседнего забора встал высокий курыкан с обезображенным шрамом лицом. – Ты моего шамана напал, да-да! Плохой человек!
– Donnerwetter, – немец выхватил револьвер. – Что происходит?!
Вместо ответа двери сарая со скрипом распахнулись, а на пороге стояла сама Смерть!
Именно так, Смерть с большой буквы. Она была невероятно бледной, пошатывалась, носила черкеску и черную папаху, а в руках её был длинный казачий кинжал.
– Матвей?!
Я не мог поверить собственным глазам.
Папин казак без каких-либо лозунгов, боевых кличей, всяких там «Ура» или «За Бога, царя и Отечество», молча бросился вперёд, врываясь в ряды остолбеневших китайцев, как волк в овечье стадо. Это было жутко и страшно…
В один момент со всех сторон загрохотали ружейные выстрелы, раздался громкий русский мат, стоны, крики, и я не сразу понял, что началось. Меня сбили с ног, я откатился к стене сарая, хохоча, как сумасшедший, а во всём селе началась дичайшая резня!
Те самые простые сельские мужики, на исчезновение которых сетовал предатель-староста, внезапно возвратясь и объединившись с охотниками-курыканами, ведомыми вождём племени и стариком шаманом, с двух сторон взяли китайцев в клещи.
Бойня была страшная, кровь лилась рекой, и пощады не было никому. Я в этом не участвовал. К моему глубочайшему стыду и сожалению, встать на ноги со связанными руками и режущей болью в отбитых ребрах я уже не смог.
Матвей только разок глянул в мою сторону, убедился, что живой, и, прихрамывая, пошёл вперёд. Он был похож на какой-то кошмарный призрак из подвалов Тауэра. Воскресший мертвец, безумные глаза, ломаные движения, с опущенного вниз обоюдоострого кинжала капает тёплая кровь…
Всё закончилось очень быстро, меньше чем за полчаса. Весь отряд китайских оккупантов был просто вырезан. Сколько людей потеряли местные и курыканы, я не знаю, возможно, двух, или трёх, или больше, потому что китайцы тоже пытались дорого продать свою жизнь.
На их стороне были скорострельные винтовки новых моделей и армейская дисциплина. Но нападение было слишком неожиданным и так хорошо организованным, что у противника не оставалось ни малейшего шанса. Китайский офицер пытался бежать, но получил плотницкий топор меж лопаток…
Меня освободил старый шаман, дедушка Айгуль. Он разрезал маленьким ножом верёвки на моих руках и похлопал ладонью по щекам:
– Живой, однако? Хорошо, что живой, да-да! Зачем сразу не сказал, что ты Цепной Пёс?
– Не знал, что вам это важно…
– Цепные Псы – большие люди, да, – широко улыбнулся старик, отчего его глаза превратились в две узкие щёлки. – Ничего не боятся, ни тайги, ни зверя, ни духов! С нами дружат, да-да. Я им помогал, однако!
– Спасибо. – С его помощью мне кое-как удалось встать на ноги. – Там, в доме старосты, моя спутница. Её надо спасти.
Шаман понимающе кивнул и сунул мне в руку свой нож.
Забегая вперёд, скажу, что, к моему глубочайшему сожалению, он (в смысле нож) мне не понадобился. Там всё уже было решено без меня. И когда я добрёл от сарая до улицы, обходя трупы убитых китайцев, прямо от ворот мне на шею бросилась ревущая дочь английского посла. Живая…
Я прижал её к груди, и мы забыли обо всём на свете, даже земной шар словно бы прекратил вращение.
– Энни…
– Майкл… Я так… я боялась, что они убьют тебя!
– А я боялся, что тебя убьют.
– Не хочу больше тебя терять.
– Я сам больше не отпущу тебя, любимая…
Не знаю, сколько времени мы так простояли в обнимку.
Казалось, что никакая сила на свете не заставит меня разжать рук.
Я всё хотел ей сказать – о своих подозрениях и о своих чувствах, о том, что я каждую минуту только и думал о ней и что если бы ради неё мне пришлось бы расстаться с жизнью, то я с радостью…
– Здорово дневал, твоё благородие, – тихо раздалось за моей спиной.
Я даже не пошевелился. Но мисс Челлендер вдруг резко подняла голову, быстро поцеловала меня в щёку и вывернулась из моих рук.
– Дядя Матвей! Вы живой?! Живой!!!
На миг я ощутил болезненный укол ревности, но это столь же быстро прошло. Мы обернулись и вместе с Энни от всей души обняли старого конвойца, которого считали погибшим. Господи, да мы оба видели, как он рухнул под ливнем пуль.
– Да ерунда, – ответил он, не дожидаясь моего вопроса. – Два свинца в газыри стукнулись, одна пуля в плечо по мякоти насквозь прошла. Нешто казака этим остановишь?!
Я смотрел на этого непонятного человека и не верил своим глазам.
Лицо серое, руки в крови, на черкеске почерневшие дырки от пуль и ножей, на губах полупрезрительная усмешка, в глазах какие-то безумные чертенята прыгают.
Его же убили! Он на моих глазах в реку упал, и унесло его в луже крови, а он вернулся, нашёл нас да ещё и деревенских мужиков на войну поднял.
Нашёл куруканов, сорганизовал с русскими, расставил по местам и ударил по превосходящему противнику так, что китайские наёмники даже опомниться не успели.
– Всех взяли? – Матвей, не глядя, поймал пробегающего рябого мужичка с новой китайской винтовкой на плече.
– Узкоглазых-то? Поди всех!
– Так там ещё иноземец был?
– А-а, немец-перец-колбаса, – замялся мужичок. – Так тот утёк! На коня сиганул, и давай бог ноги! Мы уж стреляли вслед, да вот толку…
– И братца моего, дружка закадычного, тоже никто не видел, – сумрачно пробормотал папин денщик. – Как они на нас под Белой горой навалились, так я об нём больше не слыхал. По всему видать, с парой верных людей по другому делу ушёл. А может, где тайно хоронится. Я б сам так и сделал, если б за свою шкуру дрожал…
Энни, не скрываясь и никого не стесняясь, вновь шагнула ко мне, крепко взяв меня за рукав. Матвей покосился на нас, но не сказал ни слова. Молча сунул руку за пазуху и протянул мне записную книжку моего отца.
– Как вы нашли её? Я же…
– Захочешь чего спрятать, хлопчик, дык получше следы заметай. А то разворотил в углу всю солому, так и любой дурак найдёт!
