Россия всегда права! - Александр Афанасьев

Верно говорили в первом году – надо поменять президента и вице-президента местами. Может быть, тогда эта страна не находилась бы в такой глубокой… в какой она находится теперь.

Но кое-что надо прояснить.

– Сэр, полагаю, что эта неприкосновенность… более чем иллюзорна. Британцы, например, не будут ее соблюдать. Скорее наоборот.

Это был намек. Намек, который Мисли мгновенно понял.

– Вон вы про что…

– Про это самое, сэр. Весьма неприятно жить под прицелом.

– Согласен. Но варианты есть. Например, как насчет личной охраны из спецподразделения министерства обороны?

Я внезапно понял, что те парни, которые встречали нас наверху – они не из Секретной службы. Скорее всего морские пехотинцы. Да, они получают жалованье и от нефтяной компании – но кто-то их прикомандировал к вице-президенту Северо-Американских Соединенных Штатов. И я даже знал кто.

А это значило – одно из двух. Либо в САСШ, светоче демократии, готовился военный путч – либо он уже произошел. Просто никто этого не видел.

Или – видел?!

– Пентагон. Десятое сентября, – коротко ответил я.

Мисли улыбнулся, глаза его были холодными как лед.

– Рад разговаривать с умным человеком. Не будьте только слишком умным, хорошо. Итак?

– Итак, сэр, полагаю, что встречу с Его Величеством вам можно устроить. Но мне нужно что-то более весомое. В подтверждение ваших намерений.

Если идешь обедать с дьяволом – готовь большую ложку. Вот только правило это работает в обе стороны.

Вице-президент пошел в сторону лестницы, махнув мне рукой.

– Следуйте за мной.

В каюте, которая была рассчитана на четверых нефтяников и в которой сейчас была одна лишь Иден, немедленно удалившаяся, Джек Мисли достал из-под кровати небольшой атташе-кейс, открыл кодовый замок. Там лежали какие-то папки, судя по красной диагональной полосе – совершенно секретные. Он достал одну из них, бросил ее на кровать рядом со мной.

– Вы ведь здесь кое-что ищете, господин Воронцов, не так ли? То, что вы искали в Мексике, в Аргентине, в Бурской Конфедерации. Полагаю, это и есть фунт мяса, который в этой игре предназначен для вас. Откройте, посмотрите…

Ночь на 29 августа 2002 года.

Тихий океан.

Южнее острова Святой Елены

– «Звезда», «Звезда», я «Сокол-четыре», плохая слышимость, повторите.

– «Сокол-четыре», я «Звезда», повторяю – неустойчивый радиолокационный контакт, к северу от вас, повторяю – к северу от вас неустойчивый радиолокационный контакт. Примерно восемнадцать миль от вас, курс – норд-вест, скорость около четырехсот. На запросы не отвечает, как поняли?

Господи…

– «Звезда», я «Сокол-четыре», это за пределами нашего сектора. Вопрос – что вы от нас хотите?

– «Сокол-четыре», я «Звезда», Главный хочет, чтобы вы проверили контакт. Возможно, это русский ракетоносец, как поняли, прием?

Командир тактической авиационной группы дальнего рубежа капитан-лейтенант ВВС Дик Бримли переключился на внутреннюю сеть, которая связывала лишь четыре самолета его группы.

– Парни, Главному мерещится русский ракетоносец в восемнадцати милях от нас.

– Черт, этому ублюдку опять геморрой спать не дает… – послышался усталый и раздраженный голос капитана Ника Аройо, позывной «Сокол-три».

– Осторожнее с выражениями. Старик может услышать с расшифровки, и тогда крышка, – предупредил третий из их группы, самый молодой и самый рассудительный из всех, лейтенант Дик Хеншо, позывной «Сокол-один».

– Плевать. У меня на расшифровке знакомый работает. Верней, знакомая… – легкомысленно отозвался Аройо.

– Черт, может, это «Треска»[21] к нам летит? – предположил вслух Бримли.

– Может быть…

– «Сокол-четыре», куда вы пропали! – надрывался пост управления на авианосце. – «Сокол-четыре», вернитесь на основную частоту, немедленно!

Капитан-лейтенант переключился на основную частоту.

– «Звезда», это «Сокол-четыре». Если это приказ, то мы отработаем контакт. Но после этого – готовьте посадку, я чертовски устал тут болтаться, и у меня мало топлива.

– «Сокол-четыре», вас поняла. Главный требует немедленной проверки…

– «Звезда», принято…

Капитан-лейтенант снова переключился в закрытую сеть.

– Идем отрабатывать контакт, я ведущий. Построились, парни.

– Вчетвером? – поинтересовался Аройо. – Может оставить меня и первого на рубеже? Вообще-то мы не должны выходить за пределы сектора.

– Может, это и вправду русский ракетоносец?

– То-то он мимо нас летит. Может, наркоту везут.

– Ее обычно в Африку возят, а не наоборот.

Шел… черт его знает, который день политического и военного кризиса в Персии, и все предельно устали. В Атлантическом океане один североамериканский авианосец – «Форрестол»[22] и два британских – «Кинг Георг I» и «Кинг Георг II» – противостояли четырем авианосным группам русских. Русские вывели на позиции «Цесаревну Ксению» – сверхавианосец дальнего рубежа, водоизмещением сто сорок тысяч тонн, с шестью дорожками – фотографию показывали на брифингах, жуткая штука. Русские действовали по плану «Завеса», их поддерживали германцы своими двумя авианосцами – итого шесть против трех, не самый лучший расклад. Они же вынуждены были держать авианосцы в Тихом океане – против Японии, в северном секторе Атлантики у самых берегов, и в Индийском океане, какой-то идиот сгрудил шесть современных авианосцев там, в Индийском и южной части Тихого океана. Русские и германцы действовали по плану «Завеса», они должны были отрезать американский континент от евроазиатского в случае начала большой войны – поэтому кроме авианосцев на позициях были три русских и три германских линкора, а также подводные лодки-охотники, в основном германские, океан ими буквально кишел. Сначала все думали о самом худшем, писали письма домой, каждое – как последнее. Сейчас все просто устали до предела, вот и все. Самолеты были на последнем издыхании, надо было проводить полную профилактику, а кое-где – полностью менять турбины. Пилоты чуть с ног не падали, налетали почти что годовую норму. Но в то, что там впереди русский дальний ракетоносец, капитан-лейтенант Бримли, командир дежурной группы прикрытия дальнего рубежа, не верил. Если до сих пор не началось, то и не начнется…

Возможно, просто какой-то грузовой лайнер, сбившийся с курса и не отвечающий на запросы из-за поломки. Ночь, да и ветер вон какой скверный, так и шатает…

Капитан включил радар своего «F18» в поисковый режим, если бы он подозревал, что там ракетоносец русских – он бы этого не сделал, чтобы не раскрывать себя. Радар почти сразу выдал точку, для истребителя она была весьма жирной. Больше всего это походило на транспортный самолет.

– «Сокол-один» и два, поднимитесь повыше, займите эшелон шесть тысяч.

– «Сокол-два», принято.

Как и положено было, ответил лишь ведущий.

Неизвестный самолет был достаточно тихоходным, «F18» быстро настигли его, поддерживая скорость примерно шестьсот пятьдесят миль в час. Видимость была скверной, если вторая пара на шести тысячах точно была выше нижнего края облачности, то они были как раз в облачном покрове, море штормило, и их шатало, как на русских горках, капитан-лейтенант, удерживая управление, осторожно сближался с целью, в такой облачности и при таком ветре можно было запросто столкнуться как со своим ведомым, так и с неопознанным объектом.

Неопознанный объект продолжал следовать своим курсом, не предпринимая маневров уклонения, что лишний раз доказывало, что это гражданский самолет, военный бы уловил излучение поискового локатора и попытался бы поставить помехи, уклониться, а то и ударить по преследователям из кормовой установки. Непонятно было, зачем он летит при такой турбулентности, в слое облаков, когда можно свободно подняться выше, где намного спокойнее. Если бы он летел в обратную сторону, со стороны Латинской Америки в Африку – капитан-лейтенант побился бы об заклад, что это крупный перевозчик кокаина. Но он летел наоборот – в Латинскую Америку.

– «Сокол-четыре», опасное сближение по фронту, «Сокол-четыре», опасное сближение по фронту, – забубнил речевой информатор.

Капитан-лейтенант чуть отдал ручку на себя, чтобы занять позицию выше – его болтало, как игрушку, в турбулентных струях летевшего впереди самолета, авиагоризонт словно с ума сошел. Поднявшись выше, он занял исходную позицию, где не так трясло, и хотел вызвать неопознанный самолет на международной частоте, но вдруг передумал. Если неизвестный пилот его не видит – лучше сначала попытаться разобраться, что перед ним, только потом запрашивать опознание…

– «Сокол-три», ты видишь его? – запросил капитан-лейтенант своего ведомого.