Оборотень - Наталья Колесова

— Презираете?

— Нет.

— Боитесь?

— Нет.

— Что же тогда?

— Я не знаю.

— И если, — сказал он медленно, — я позову вас или приду к вам…

— Нет!

Шагнувший ко мне Фэрлин остановился.

— Почему?

— Удовлетворение вашей похоти или… — я вздохнула, признавая это, — или моей… недостойно ни вас, ни меня. Помните об этом. И дер-жите себя в руках. И… пожалуйста, пожалуйста… не прикасайтесь ко мне!

Я стремительно пошла от него по коридору. Услышала за спиной смех.

— Держите себя в руках! — повторил Фэрлин с явной издевкой.

Я разглядывала свадебный наряд сестры. Каждая невеста везла его с собой из дома — чтобы не ударить в грязь лицом перед женихом и будущей родней. Ярко-алое, украшенное жемчугом и золотой вышив-кой платье лежало на постели. Эйлин, мурлыча, расправляла складки и проверяла, не порвались ли где тончайшие кружева. С распущенны-ми светлыми волосами, веселая и свежая, она, как никогда, была пре-красна. Завтра был ЕЕ день.

— Ты счастлива, да? — не удержалась я.

Эйлин взглянула на меня сияющими, голубыми, как весеннее небо, глазами.

— О, да, я так его люблю! Хотя все еще боюсь… Мэтт покорен сво-ему лорду. И если лорд Фэрлин вдруг передумает… О, если бы он то-гда умер!

Она осеклась, уставившись на меня испуганными глазами. Я смот-рела на нее, медленно осознавая услышанное.

— Ты… — выдохнула я. — Это была ты, Эйлин?

— Да! Да! — сестра раздраженно вскочила с кровати. — Или надо бы-ло позволить ему завладеть мной, потому что ни ты, ни Мэтт ничего не хотели сделать? Ты могла покончить с ним еще тогда, в моей спальне! А я убила бы его, если б не проклятое колдовство… Он почуял что-то, повернулся…

Я смотрела на нее — такую хрупкую, нежную… беззащитную?

— Но… — сказала я медленно. — Он сказал, на женщине был мой плащ… она хромала…

— Ну конечно! — нетерпеливо воскликнула Эйлин. — Никто не должен был меня узнать! Если ты сама не смогла убить его…

— Ты знала, на кого он подумает, — продолжала я так же медленно, — и подкинула мне нож. Если бы обвинили меня, ты бы не призналась?

— Но тебе же все равно! — выпалила Эйлин. — Что тебе терять! А у меня впереди целая счастливая жизнь!

Я разглаживала на коленях юбку, наклонив голову, чтобы Эйлин не видела мое лицо. Все еще оберегала ее — по привычке…

— Послушай, ведь все обошлось! Что теперь об этом? — произнесла Эйлин примиряюще. — Завтра мы уедем в замок Мэтта…

— Мы? — я взглянула на нее исподлобья. — Ты имеешь в виду — ты и я?

— Ну конечно, — сказала Эйлин. — Куда ж тебе еще деваться? Ты ведь моя сестра!

— Неужели ты вспомнила об этом? — сказала я, устало поднимаясь. — Ведь ты, похоже, можешь справиться со всем сама…

— Но ты-то ведь никому не нужна, кроме меня, — отозвалась Эйлин. — Знаешь, завтра тебе надо одеть что-нибудь понаряднее… Думаю, вот это подойдет.

Она склонилась над сундуком, и я тихо вышла.

Я прошла через пустой зал к камину, остановилась перед ним, смаргивая едкие слезы. Я осталась одна. У меня больше не было се-стры — той, которую я любила и клялась защищать до конца жизни. У меня не осталось ничего. Никого.

— Леди?

Я вздрогнула, но не обернулась, поспешно смахивая слезы. Он ос-тановился прямо за моей спиной, дыхание шевелило волосы на моем затылке.

— Что случилось? — спросил тихо.

Я качнула головой. Говорить я не могла. Теплые пальцы коснулись моей шеи. Я упрямо отворачивалась, но он заставил меня поднять го-лову.

— Инта… Я могу вам помочь?

— Нет, нет… нет, — я мотала головой, чтобы ускользнуть от взгляда Фэрлина, и вдруг, обессилев, ткнулась головой в его грудь, прижалась лицом к жесткой ткани и разрыдалась по-настоящему.

Прошло немало времени, прежде чем я выплакалась, затихла, вздрагивая под прикосновением его осторожных рук. Что он подумает? Да не все ли равно…

— Спасибо, — неожиданно сказал Фэрлин.

Я недоуменно подняла голову.

— Что?

— Говорю спасибо той печали, что привела вас сюда. Ко мне. Идем-те. Сядьте. Вот так. Я могу вам помочь?

Я качнула головой. Нет. Никто не может помочь. Никто. Но тепло его рук, тревога его глаз притупили мою горечь. Странно, что именно у этого… человека я получила неожиданное сочувствие.

— Я рад, что вы пришли ко мне. Хоть и в слезах. Надеюсь, настанет время, когда вы будете делиться со мной и радостью…

Время? Какое время? Какое у меня может быть время?

— Я скучал по вас, — сказал лорд Фэрлин, перебирая мои пальцы и глядя в огонь. — Я ждал, но вы все не приходили… Эти ночи… — он мель-ком взглянул на меня. — Вспоминали ли вы их?

Я знала, что должна ответить. Но была настолько опустошена, что просто кивнула.

— Хоть здесь мы думаем и чувствуем одинаково…

Я посмотрела в его близкое лицо — и внезапное тепло обвеяло мою душу и тело. Я неумело потянулась к нему, встретила мягкие губы — ласкающие, жаждущие… поцелуй становился все горячей, все требо-вательней…

Я пришла в себя от чьего-то возгласа. Испуганно оглянулась. По-пыталась отстраниться. Лорд удержал меня, наблюдая за идущим к нам человеком. Лицо Бэрина было гневно-изумленным. Он остановил-ся, переводя глаза с брата на меня.

— Фэрлин! — сказал звеняще. — Не думал, что ты пойдешь на это!

Удерживаемая твердой рукой лорда, я вынуждена была сидеть ря-дом и беспомощно смотреть на гневного Бэрина.

— Пойду на что, брат? — спросил Фэрлин с обманчивым дружелю-бием.

Бэрин отмахнулся резким движением руки.

— Ты оскорбил нашу гостью. Ты опорочил честь лорда… честь се-мьи. Думаешь, тебе все дозволено — даже взять женщину силой?

Его горящие глаза остановились на мне.

— Леди Инта…

Сгорая от стыда, я все же перебила его:

— Все, что происходило между нами, было по моему согласию.

Некоторое время Бэрин мрачно смотрел на меня. Потом кивнул.

— Представляю, как он добился этого согласия!

Мое молчание было честнее ответа.

— Моя вина, что я позволил этому зайти так далеко. И хотя ничего невозможно исправить, виновный будет наказан. Лорд Фэрлин!

Сейчас они походили друг на друга, как два близнеца: оба оска-ленные, с вызовом в горящих волчьих глазах.

— Ты мой лорд и мой старший брат, но сейчас ты повинуешься за-кону. Эта женщина отныне под моей защитой. Отпусти ее и готовься отвечать за содеянное.

Фэрлин встал, принуждая меня сделать то же. Странное выраже-ние появилось на его лице — торжество? Насмешка пополам с сожале-нием?

— Эта женщина — моя, Бэрин, — сказал он. — Лишь я имею право за-щищать ее. А что до остального…