Землянин 5.0 - Владислав Алеф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаешь, что это? – попытал я удачу.
– Импульсный генератор. Может послужить сердцем разрушительного оружия.
– А ты мог бы его собрать? – я затаил дыхание.
– Да. Но это лишь один элемент. Не хватает блока полураспада и самого венерианского порошка.
Закончив примерку, я уселся на металлический ящик – вершину заметенной пеплом неизвестной ныне конструкции – и радировал Гарольду.
– Живой? – спросил он. Голос почему-то был веселым.
– Еще бы. А знаешь, мне ничего не угрожало.
– Знаю.
– Что?! – я притворился шокированным. – И чего ради было меня стращать?! Я сейчас оборву связь.
– Саша, погоди. Мы тебя проверяли. Мы не знали, что произойдет с тобой на «Фениксе». Уже потеряли так двоих – ушли работать на Федора Ивановича, набивать эксманы, надеясь, что их за компанию возьмут на Марс. А их не возьмут, ты это пойми. Это мы с тобой полетим и другие идейные люди.
– Каким образом?
– Захватим «Феникс». Преобразователи, которые мы собирали, это для оружия, чтобы прожечь углепластиковый барьер.
– Звучит как секретная информация.
– В современном мире сложно что-либо утаить. К тому же это знание не поможет Рэю помешать нам. Его люди исчисляются десятками, наши тысячами.
– Надо подумать. Уже и не знаю, хочу ли быть частью вашей команды. Да и кто вы? Об экипаже «Феникса» мне известно и то больше.
– Мы – Искатели Счастья, я уже говорил. Завистники называют нас Стервятниками, потому что мы забираем то, с чем другие уже не могут справиться, и доводим их дела до конца. Сейчас отправлю координаты «Левиафана». Приходи, увидишь нашу организацию изнутри и решишь, помогать нам или нет. И главное, помни, что другого способа попасть на Марс у тебя не будет.
– Я помню.
– Да, еще, – эти слова Гарольд хотел произнести между делом, но чувствовалось, что именно за ними последует самая важная для него часть разговора. – Ты не ходил в тюрьму?
Я неумышленно взглянул на Рэя.
– Я не нашел тюрьмы – на восьмом этаже только топливный отсек.
– Мм… Ну ладно, до связи. Попадешь в переделку – зови.
«Уже звал», – подумал я.
Штаб Стервятников находился от нас в трехстах километрах, расстояние для современного даже пешего человека незначительное. Однако спешить к ним я не намеревался, да и на самом деле не был уверен, пойду ли. Можно набрать пятую версию и полететь с Рэем. Да наверняка есть и другие способы попасть на Марс, стоит только поискать. В крайнем случае можно и подождать в баре столетие-другое, а там вдруг и сами марсиане прилетят. Конечно, я лукавил. Чтобы растратить эксманы, мне потребуется гораздо меньший срок. И когда я вновь откачусь до базовой версии, победа может остаться за крысами. А дальше мое тело вышвырнут на улицу, где оно будет медленно преть под слоем пепла.
«Пойду, – пообещал я себе. – Но не сразу». В тот момент я был слишком зол на Гарольда.
В коротких словах я передал Рэю диалог. Намерения Стервятников его не пугали.
Выбирая направление, я огляделся.
Давным-давно homo sapiens поглотил планету. Плодовитому человеку «разумному» было мало земель, он скашивал горы и засыпал моря. Увеличению территории суши способствовало также изменение климата, вызванное старением Солнца. Зима, осень, весна – времена года остались в прошлом, в том разноликом цветном мире, который мы видели во снах. Теперь-то над Землей безраздельно властвовало лето – безжалостное, палящее, под которым все разнообразие трав выродилось в ломкую бурую солому. С объятием планеты пепельным коконом средняя температура над ее поверхностью снизилась, однако наш мир окончательно превратился в единую малообитаемую пустошь.
Кругом пустыня и только вдалеке угадывались очертания исполинского, упрямо торчащего из пепла мусоровоза. Заваленный на бок, он все равно не выглядел поверженным и, казалось, только переводит дух, чтобы вступить в неравную схватку с бесконечным пеплом и мусором. Для современного искателя приключений он может оказаться настоящим сундуком с сокровищами.
Увы, в его заржавленном кузове для меня нашлись только останки технокрысы.
Раздумывая, куда пойти дальше, я уже выбрал случайное направление, когда система сообщила о низком уровне энергии.
Я перерыл рюкзак, словно в нем могла появиться новая батарея.
– Отлично! – всплеснул я руками. Пройти сотню километров туннелей, чтобы умереть в пяти километрах от цивилизации! – вещи стали возвращаться в рюкзак.
Ладно, включу энергосберегающий режим и буду надеяться, что поблизости есть какое-нибудь поселение или свалка.
Конечно, мы могли вернуться на космодром, но я боялся, что во второй раз Рэй может передумать идти со мной.
Сутки спустя мы окунулись в невысохшую под слоем пепла каплю океана Империи.
Я ожидал оказаться в безликом месте, ничем не отличимом от любого другого осколка страны, среди унылых, затуманенных ленью взглядов, поэтому весьма удивился. Во-первых, здесь были улицы. Это значит, из пепла выглядывали верхушки жилых домов, их крыши и пространство вокруг регулярно подметалось. Во-вторых, люди выглядели непривычно чистыми и опрятными, одежды носили новые и – я не поверил глазам – растили детей. Дети искали клад, лепили куличики из пепла, катались на орфах и церберах, словом, занимались обыкновенной детской возней. Чем занимались родители? Я понятия не имел. Я не представлял, чем могут заниматься люди, кроме как напиваться в барах, бесцельно слоняться да еще иногда непонятно против чего бастовать. Интуитивно я опасался их и потому для разговора нашел классического землянина – человека в таком пыльном бесформенном костюме, что вывод о женском поле можно было сделать только по лицу.
– Есть тут скупщик? – спросил я, планируя для начала продать ненужный более энергопистолет, а может, и зуб из иридия.
– Есть Рустам, – ответила она равнодушно, не удостоив меня и даже Рэя хотя бы толикой интереса. – Он на пропажах целый склад всякого хлама собрал: одежда, оружие, мебель и предметы быта – все у него теперь есть. Натаскал, понятно, из пустых домов. Только у кого что было, никто ведь и не знает.
– Что еще за пропажи? – заинтересовался я.
– Люди у нас пропадают. Добровольцы даже поиски организовывали, да также сами и сгинули.
– И много людей пропало?
– А как будто и много, – равнодушно ответила она. – Кому какое дело? Мне вот никакого.
В прежнее время это обстоятельство не заинтересовало бы и меня. Но теперь, восстав из кокона ленивого обособления, я стал открыт вопросам этого мира.
– А странный у вас район, – не смог я не отметить.
– Ага. Только мы не район. Обособленное государство Новая Атлантида – во как назвались! – она неприятно
