Наследник славы. Часть 1 (СИ) - Алексей Янкин

Затем ели прямо со сковороды горячую жареную "картошку с луком", заедая похожим по виду на ноздреватую мочалку, но удивительно вкусным при этом "хлебом" и хрустящим на зубах "соленым огурцом". Шуке блаженствовал. Он даже не следил за разговором Романа и его девушки. И как это он раньше не додумался воровать еду в городе? Хотя... наверное в его истинном обличии эта еда не казалась бы ему столь вкусной. Может даже была бы ядовитой.

Молодой человек, между тем, что-то рассказывал девушке. Она временами кивала головой. Несколько раз задавала уточняющие вопросы. Затем в свою очередь говорила что-то Роману. Шуке отвалился в полудреме спиной на ствол дерева. Он давно уже не чувствовал себя так спокойно. Никаких угроз его жизни, никаких неразрешимых проблем. Просто хорошо и спокойно. Может его и искать не станут? Оставят в покое? Решат, что действительно погиб случайно. Заблудился. Свалился со скалы. Съеден и переварен. Так будет всем лучше. Зачем правительству возиться с каким-то смотрителем? Наконец он взял себя в руки и прислушался к тому, о чем беседуют его новые друзья.

Роман рассуждал о том, что неплохо бы всем вместе отправиться на месяцок - другой попутешествовать. Подальше от дома. Его подруга, захлопав в ладошки, отвечала, что это просто "замечательненькая" идея. Как не был расслаблен Шуке, но он отметил, что во время беседы девушка, не удержавшись, несколько раз бросала на него растерянные взгляды. Но тут же, овладев собой, отводила глаза. Очевидно что-то в поведении или во внешности гостя насторожило её. "Может я на вкус местных самочек какой либо урод?" - предположил Шуке. Впрочем, вскоре она, казалось, окончательно успокоилась и уже ни чем не выдавала своего особого интереса к нему.

***

Несколько дней прошли для Шуке в полном блаженстве. Они с Романом ходили на реку, где купались и ловили рыбу. Залезть первый раз в воду для Шуке стало большим испытанием. На Зар-Тенарре не было глубоких рек или, тем более, обширных озер. Лишь стремительные ручьи с кристальной водой и неглубокие тихие запруды. В редких низинных зловонных болотах ряда экваториальных ущелий с мрачной мутной мерзкой теплой водой водились несколько разновидностей плавающих кровососущих существ разного размера, не имеющих ни внешнего ни внутреннего скелета. Притом, что с виду они весьма неприятны, склизки и отвратительны, укусы их безболезненны и не представляют большой опасности. Разве что вы заснете и позволите им высосать всю вашу кровь. В придонном иле этих болот прятались более опасные полуметровые иглокожие черви. Они оставляют глубокие, болезненные, долго-заживающие ранки. Несколько одновременных уколов вполне могут вызвать смерть самого крепкого сквирга, рискнувшего пройтись по этому болоту. Поэтому ни один здравомыслящий сквирг не сунет ноги в водоем на Зар-Тенарре, если отчетливо не видит в нём дна.

Но, пожалуй, еще большим испытанием стала привычка местных жителей поедать убитых живых существ. Шуке пересилил себя и, ради того, чтобы не выделяться, рискнул отведать жареного мяса. Оказалось очень даже ничего. Рыба же, которую они с Романом ловили в реке, а хозяйка затем жарила на сковороде, запекала в печи или отваривала в кастрюле, настолько понравилась Смотрителю, что через неделю он уже и не вспоминал о том, как мерзко есть мёртвых животных. Он успокаивал себя тем, что его новое тело лучше знает, что можно, а чего нельзя. Тем более это так восхитительно приятно. Шуке сглотнул слюну.

***

Дней десять спустя Роман объявил, что у него сегодня день рождения и вечером они будут его отмечать. Придут гости. Шуке не стал выспрашивать, что это за праздник такой. Вероятно в этот день много лет назад одна из местных самок произвела Романа на свет. На Зар-Тенарре это не принято праздновать. Отмечали конкретное событие, и то только один раз, когда оно произошло - первое сказанное слово, первый сданный экзамен, окончание учебного заведения, создание семейной пары. Рождение ребенка тоже отмечалось, но именно само рождение, а не случавшиеся затем ежегодно совпадения дат. Странный обычай. Но обычай есть обычай. Местные обычаи всегда надо уважать. Шуке с интересом ждал вечера, что бы понаблюдать за первым в его человеческом обличье празднеством двуногих, в котором он сам еще и примет непосредственное участие.

За завтраком говорилось, что после "дня рождения" наконец отправятся в давно задуманное путешествие. "Как на море хочу! - закатывая глаза, мурлыкала девушка, - Уже забывать стала, как мокрый песочек между пальцами щекочет!". Шуке не понимал, что такое, это "море", решив выждать, пока все само собой не прояснится. Такая тактика до сих пор себя вполне оправдывала.

К вечеру собрались гости, человек восемь-десять, в основном немолодых уже самцов и самок, живших по соседству. Всех перезнакомили с Шуке и он не без удовольствия тряс каждому руку. Одна из самок даже к полному смущению пришельца ткнулась своими влажными губами в его щеку. Все рассмеялись и стали шутить. Шуке чувствовал, как его лицо покрывается чем то горячим.

Последним пришел худощавый мужчина средних лет. Длинные с проседью волосы клочками топорщатся в разные стороны. Разговаривая, он время от времени вытаскивал из левого кармана какие-то два прозрачных стеклышка, соединенные вместе общей оправой. Протирал их тряпицей, извлеченной из другого. Устраивал на носу, забросив за уши специальные крепления. Рассмотрев через стекла то, что его заинтересовало, он стягивал это устройство с ушей и небрежно совал обратно в карман. Шуке уже знал, что это называется "очками" и помогает двуногим четче видеть при нарушенном зрении. Смешно конечно, но лишний раз говорит об изобретательности аборигенов, не способных излечить эту болезнь иным способом.

Вот и сейчас, когда этого мужчину знакомили с Шуке, он вытащил "очки", протер тряпицей, водрузил на нос, внимательно посмотрел на нового знакомого, причем его глаза сквозь стекла стали комично большими, снял очки, сунул в карман и добродушно, подслеповато щурясь, долго мял его руку. Особенно его обрадовало то, что Шуке только что прибыл из того же большого города, в котором он прежде и сам жил. Сейчас он работает, словоохотливо пояснил седовласый, в местной школе, преподаёт физику и, как это бывает в небольших школах, целую кучу иных предметов, как то: химию и географию в средних классах, черчение и астрономию в старших, историю древнего мира и средних веков. А когда просят, то и любой другой. Шуке сделал вид, что понимает о чем идет речь.

Местные прозвали его "профессором", хотя он им никогда не был. Савелий Михайлович поначалу сердился и доказывал, что он не профессор вовсе, а всего лишь доцент кафедры физики, но со временем смирился и перестал обращать внимание, а впоследствии стал откликаться на присвоенное ему научно-педагогическое звание. Он действительно раньше читал лекции в индустриальном университете и, попутно, в инициативном порядке, занимался научной деятельностью, которую руководство ВУЗа не вполне одобряло, так как тема не была предусмотрена утвержденным научным планом учебного заведения. Он проигнорировал это недовольство. Даже стал вовлекать в свою деятельность студентов. В результате ему предложили выбирать. Он выбрал. Уволился. Приехал в эту деревеньку, где уже никто не совал носа в его дела. Более того, местным льстило, что у них есть свой собственный полусумасшедший профессор.