Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны - Соня Пернелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сентябрь 1941 года был напряженным месяцем для УСО, которое быстро наращивало размах операций во Франции. Вирджиния готовилась установить контакт с дюжиной или около того новых агентов Секции F, десантирующихся с парашютом или прибывающих по морю через средиземноморское побережье. Среди заброшенных с парашютом агентов были Жорж Ланжелан, бывший корреспондент «Нью-Йорк таймс»; Майкл Тротобас, харизматичный молодой шеф-повар из Англии; Виктор Герсон, или Вик, еврейский бизнесмен, торгующий текстилем; и в высшей степени храбрый инженер из Ланкашира Бен Кауберн. 19 сентября на борт переоборудованного грузового судна прибыли еще несколько человек из Секции F, в том числе Жорж Дюбуден, или Ален, который направился в Лион, чтобы присоединиться к Вирджинии; и Фрэнсис Басен, или Олив, оставшийся на Ривьере.
Пока Вирджиния обустраивалась в отеле «Гранд Нувель» в Лионе, лунной ночью в пятницу, 10 октября, рядом с Бержераком в Дордони были выброшены еще четыре человека вместе с первым воздушным грузом УСО с деньгами, взрывчаткой и оружием. Одна высадка привлекла особое внимание Вирджинии: лейтенант Жан-Филипп Ле Харивель получил приказ отправиться в Лион, чтобы выступить в роли ее радиста. Его и других встречал приветственный комитет во главе с бывшим депутатом-социалистом Жаном Пьер-Блохом и его женой Габи, которые поспешили спрятать материалы и увезти агентов на конспиративную квартиру. Но одного новичка найти не удалось. В суматохе он сбился с курса на четыре мили вместе с большей частью припасов и упал без сознания на скалу. Когда на следующее утро полиция Виши забрала его, они обнаружили в его кармане клочок бумаги, который Лондон по неосторожности давал всем своим агентам. Это была карта, показывающая местонахождение конспиративной локации УСО в Марселе, где сейчас скрывался Кристоф, – закрытой резиденции, спрятанной за большим зеленым садом, под названием Вилла де Буа. Это была лишь одна из многих улик в распоряжении полиции, которые вели к этому адресу на окраине французского порта.
После недавних вспышек насилия против немецкой армии в Париже и не только власти Виши и их немецкие хозяева начали жестоко подавлять протесты массовыми арестами и кровавыми репрессиями. Убийство одного немецкого полковника в городе Нант на реке Луаре, например, привело к ответному расстрелу сорока восьми горожан. Французская полиция так же, как и нацисты, стремилась пресечь дальнейшие беспорядки и «заставить диссидентов подчиниться»[64]. УСО могло не знать об «эффективности и безжалостности» Виши в отношении Сопротивления и поэтому не предупредило должным образом своих агентов[65]. Но вскоре они научились «бояться их больше, чем гестапо» из-за умения службы безопасности Виши расставлять ловушки и проникать в их ряды[66]. Французские власти очень качественно работали в интересах нацистов.
В некотором смысле стрельба в Нанте сыграла на руку Вирджинии, когда она начала обустраиваться в Лионе и строить планы на будущее. Она настроила общество против нацистов и их вишистских сторонников и помогла зажечь первые искры национального движения Сопротивления. В своем докладе в Лондон она сообщала, как трагедия в Нанте (хотя и не связанная с УСО) высветила необходимость надлежащей координации стратегии, обучения и снабжения по всей Франции. Также стало ясно, что Сопротивление не сможет представлять реальную угрозу для оккупантов, пока у него не будет многочисленных и надежных каналов радиосвязи с единственной свободной страной в Европе, продолжающей борьбу. Менее очевидным было то, каким образом Вирджиния должна была найти рабочие руки для будущей боевой ячейки. Ей было приказано создать собственную сеть под кодовым названием «Хеклер»: ей пришлось начинать практически с нуля, не говоря уже о том, чтобы получить какие-то инструкции о том, как вербовать сторонников на местах. В те первые дни в Лионе было очень тяжело. Даже те немногие обладающие волей к борьбе, которых она уже завербовала, должны были проявлять исключительное терпение. Их задачей на тот момент было просто выживание, формирование ядра тайной армии, которая однажды восстанет, чтобы атаковать немцев изнутри, когда наконец вернутся союзники. Однако в то же время, как бы заманчиво это ни звучало, убийства или эффектные акты саботажа, которые могли счесть «преднамеренным вмешательством», были строго запрещены Бейкер-стрит. До нужного момента Вирджиния должна была мешать «горячим головам» гнаться за славой; ее люди не могли оказаться замешаны в незапланированных и в конечном счете бессмысленных трагедиях, подобных той, что произошла в Нанте. «Пожары могут неожиданно возникать сами собой», подшипники двигателя могут «внезапно перегреться», а немецкая машина, например, может заглохнуть от сахара в баке. Но ничего не должно «ночью с грохотом разлетаться во все стороны»[67], – говорилось в одном отчете УСО. «Преждевременный всплеск французского сопротивления был для нас самой большой опасностью, – объяснял будущий начальник Секции F, – поскольку в то время не могло быть и речи о преждевременной высадке союзных войск для поддержки такого движения»[68]. Вирджиния знала, что жизненно важно все тщательно подготовить к тому моменту, когда придет время действовать, но пока ее миссии по вербовке приходилось идти по более деликатному пути и избегать ненужных жертв.
Список из девяти возможных имен, который предоставила ей Бейкер-стрит перед отъездом, в значительной степени основывался на информации, полученной до перемирия. Он не был ни безопасным (так как не было уверенности в том, кому эти люди симпатизировали в настоящий момент), ни достаточным. Но Вирджиния в любом случае предпочитала устанавливать собственные контакты, которым она с уверенностью могла доверять: после многих лет неучастливости и враждебной реакции на ее инвалидность она чувствовала, что волей-неволей стала хорошо разбираться в людях. Ей нужны были курьеры для доставки сообщений, денег и оружия; больше конспиративных квартир для укрытия прибывающих новобранцев и покидающих страну агентов; и «почтовые ящики» – люди, которые брались за передачу тайных посылок и сообщений, не задавая вопросов. Ей нужны были поддельные документы, удостоверяющие личность, водительские удостоверения и продуктовые карточки. И все это нужно было ей как можно скорее. Однако правда заключалась в том, что недавно прибывший агент-одиночка, такой как Вирджиния, «с большой долей вероятности будет разоблачен или предан». Ведь даже ее первые предварительные «осторожные расспросы могли попасть в гестапо»[69], которое арестовало бы любого по малейшему доносу от осведомителя. В той спешке, в какой приходилось работать Вирджинии, любое неосторожное слово или малейшая оплошность могли привести к катастрофическим последствиям. Чтобы продолжать работу, ей срочно нужны были безопасные знакомства.
То
