Дело №888 - Виталий Кравчук

Каждое новое дело, каждый новый клиент – это неизведанная страна на людском глобусе. И чтобы чувствовать себя комфортно в этой стране, желательно хотя бы изучить путеводитель. Поймите, законодательство меняется с такой скоростью, что невозможно, один раз поняв принцип, всегда быть на коне. Юриспруденция, как и вселенная, бесконечна. И в ней надо бесконечно обновлять свои знания, иначе ваша адвокатская звезда очень быстро погаснет на огромном правовом небосклоне. Наша задача как преподавателей – не дать вам зазнаться раньше времени. Я уверен, что каждого из вас ждет огромный успех, но важно не только добиться успеха, но и сохранить его в течение жизни. Чем смогу, постараюсь в этом помочь. Если вы уверены, что сможете справиться со всеми опасностями профессии, тогда вам сюда, к нам в институт. На самом деле, на адвоката, на защитника и на юриста возложена действительно великая миссия. Так что милости просим. Желаю успехов! О других искушениях, которые будут поджидать на пути, и еще о многих интересных вещах, расскажу на лекциях. Спасибо за внимание.

Зал взорвался аплодисментами. Многие даже повставали с мест, не переставая хлопать. Кто-то крикнул «браво», как будто перед ним выступил артист с концертной программой. Хорошо, что еще не кричат «бис», а то пришлось бы попросить у завхоза гитару и залабать пару песен.

Поблагодарив присутствующих за внимание, я вернулся на место. Шум в зале не смолкал, настроение у гостей было праздничное, близкое к эйфории. Александр Николаевич, почувствовав нарастающее ликование, решил немного остудить пыл абитуриентов и выставил на амбразуру заведующего кафедрой международного права, толстяка и редкостного зануду Марлена Ивановича Воронина. Воронин успешно подхватил эстафету выступлений и стал загробным голосом вещать про выход института на международный уровень.

Воспользовавшись небольшой передышкой, Александр Николаевич подсел ко мне и горячо поблагодарил за выступление. Он восхищенно сообщил мне, что сравнение юриспруденции со вселенной было гениальным. Я рассмеялся, сказав, что экспромт всегда лучше заранее подготовленный речи, а подготовленный экспромт еще лучше.

Не желая дожидаться конца мероприятия, грозившего перерасти в веселый пьяный банкет, откланявшись, я незаметно удалился. Если бы дело Говорова продвинулось хоть на шаг оттого, чем я здесь занимался, я бы непременно остался. Но, увы, кроме загруженной книгами машины, порадовать себя было нечем.

На следующий день я принялся за работу. Засел дома, закрылся в комнате, отключил все телефоны и, подобно студенту – «ботанику», на неделю погрузился в изучение вопроса. Отвлекался только на прием пищи и сон – в общем, принял обет воздержания от мирской суеты. Я тщательно работал с каждой книгой, выписывая все, что могло бы пригодиться. К концу недели выписки уже составляли толстенную тетрадь, в которой было много интересного, но не было главного – ответа на вопрос, почему Говоров должен быть оправдан и освобожден от наказания? Я нашел многое, что могло бы оправдать те или иные неблаговидные поступки, но оправдания безверию не находил нигде. Почему-то как в американских фильмах не получалось. Там адвокаты за ночь изучают материал, который физически невозможно изучить за месяц, и на очередном глотке кофе делают проникновенные глаза, давая зрителю понять, что необходимое решение найдено.

Я же решения не находил. Его поиск усложнялся тем, что предмет изучения был непривычен и непрост в понимании. Мне было достаточно сложно полностью сосредоточиться на чтении Писания, поскольку язык и ритм повествования постоянно заставляли отвлекаться от того, что я читал. Приходилось неоднократно возвращаться назад и читать заново. Помимо всего прочего, меня раздражали противоречащие друг другу комментарии и толкования, составленные различными людьми. Когда читаешь официальные комментарии к Уголовному кодексу, то все они, за редким исключением, напоминают братьев-близнецов. Здесь же каждый новый комментарий говорил о том, что предыдущий является ересью.

Довольно быстро я понял, что это связано с тем, кто комментирует. И остановился на толкованиях, не страдающих отсутствием единообразия, официально поддерживаемых церковью и выпущенных в свет по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. В указанных изданиях отстаивались учения, не противоречащие догматам и не искажающие церковное понимание спасения. Для себя я открыл, что помимо Священного Писания важную роль в православии играет Священное Предание, под которым понимается способ передачи Откровения от одного человека другому. Поэтому существует список богодухновенных книг, называемый каноном Священного Писания и признаваемый Церковью. Таким образом, чтение только канонических книг и официальных комментариев к ним, признанных Церковью, позволяет избежать многих недопустимых толкований Библии.

Я даже пожалел, что потратил уйму времени на чтение размышлений сомнительных ученых относительно внутренних противоречий писания, несоответствий четырех Евангелий друг другу и того, что дошедший до нас из древности современный перевод Библии сохранил малую долю первоисточника.

Понятно, что темы кандидатских и докторских диссертаций постепенно становятся дефицитом, поэтому приходится хитрить и высасывать их из пальца. А лучше не из пальца, а из Библии, где, в принципе, каждая строчка может быть предметом исследования диссертации со стороны очередного бездаря. А если у бездаря еще и папа обитает на Рублевке, то книга обязательно выйдет в свет многотысячным тиражом. Церковь на это повлиять не сможет.

Отчасти вольное толкование Библии связано еще и с тем, что христианство как мировая религия помимо православия имеет и другие направления, такие как католичество и протестантство, рассматриваемые православной Церковью как инославия. Что интересно, в отдельных направлениях протестантства допускается толкование Библии не только священнослужителями, но всеми, кто ее читает. Вроде того что каждый читает собственную Библию. Этого мне хотелось всячески избежать, так как для построения правильной линии защиты хаос недопустим. Я четко решил читать только те книги, которые входят в Канон.

Однако, изучая Священное Писание, я не мог выделить главного, того основного, чем придется апеллировать в процессе. Мне казалось важным все, каждая строчка, каждая притча, хоть иди на суд, клади перед судьей Библию и говори: «Ваша честь, читайте, здесь важно все, а мне добавить нечего». Но добавлять что-то придется, только вот что? Как можно в Библии отделить зерна от плевел, если здесь нет плевел. После пары дней подобных размышлений я понял, что без помощи здесь не обойтись. Поэтому принял непростое для себя решение поехать. Куда? Конечно, к Платону.

К Платону. В Суздаль

Выслушав мои немногочисленные соображения по делу Говорова, Машка обеими руками поддержала решение ехать в Суздаль, сказав, что нам с Платоном давно пора поговорить. Несмотря на приглашение, она поехать отказалась, объяснив отказ тем, что не хочет вмешиваться в наши отношения. Кроме того, у нее в Москве множество дел.

Я созвонился с Платоном, который очень обрадовался и сказал, что давно меня ждет и с удовольствием примет. Стеснять Платона не хотелось, я не знал, как долго задержусь в Суздале, поэтому попросил его договориться о жилье. Платон пообещал, что я буду размещен в одном из лучших подворий Суздаля и смогу там остаться на любое время.

Любой самый захудалый частный домик в Суздале непременно называется подворьем какого-нибудь купца – подворье купца Калинина, подворье купца Калашникова, и все в таком духе. Понятно, что предоставление домов для временного жилья гостей является одной из основных статей дохода местных жителей, у которых нет другого заработка. Чтобы привлечь гостей поизысканней и взять с них побольше денег, приходится придумывать красивые исторические названия для своих жилищ. В действительности они не имеют ничего общего ни с историей, ни с именем купца, в честь которого названы. Но я не обращал на это особого внимания, считая все эти выдумки довольно милыми. Любое так называемое подворье не могло сравниться ни с одним самым шикарным номером в самой фешенебельной гостинице. Попадая в один из деревянных домиков Суздаля, я мгновенно проникался атмосферой тепла и доброты тамошних хозяев, готовых за уплаченные деньги ежечасно жарить шашлык из парного мяса, печь блины, растапливать баньку. Такого нельзя найти ни в одной гостинице, в которой вместо уюта предлагается лишь три вида туалетной бумаги.

Собирая мне вещи в дорогу, Машка взяла папку с делом Говорова и положила на подзеркальник возле входной двери, чтобы я не оставил ее дома. Она спросила, почему на ней вместо фамилии обвиняемого написано «Дело № 888».

Дело Говорова я действительно обозвал «делом № 888», из-за того, что с ним было связано очень много восьмерок. Во-первых, Говоров обратился ко мне восьмого августа две тысячи восьмого года, во-вторых, в адресе суда, откуда пришла повестка, номер дома значился как «888». Ну и в-третьих, в многочисленных комментариях к Библии я вычитал, что в древности исчисление имени основывалось на том, что буквы алфавитов имели цифровое значение. Каждое имя можно было арифметически подсчитать путем сложения цифрового значения букв. Так вот, имя Иисус, написанное по-гречески, равнялось числу «888».