Сон океана - О. Влади

Незнакомка же, наклоняясь и закрыв его лицо от окружающего мира тяжелым занавесом волос, пахнущим морем, медленно с улыбкой поцеловала его в губы.

Затем встала, молча разглядев его и протянув руку, произнесла:

– Меня зовут Вильда, извини, я не дождалась тебя на берегу. Было скучно, а тут подошла такая миленькая галера, что я не удержалась и решила встретить тебя лично. Не сердись, я дам тебе бой реванш.

– Я не сержусь. Был хороший урок…, я еще изучу твою технику, если ты не против. Итак, Вильда, куда направляемся?

– Альвильда. Я подумала, что моя жизнь должна измениться и имя тоже.

– Хорошо, Альвильда. Альвильда, так куда держим путь?

– Куда скажешь, капитан.

– Но, ты же победила?

– Да, но приз я заберу в следующий раз, а сейчас мне хочется просто отдохнуть…. Составишь мне компанию?

– А твое судно?

– Дарю его тебе.

С этого дня они никогда не расставались, никогда более чем на один день.

Их отношения не были гладкими, они были как окружающие их воды, то спокойными и нежными, то бурными и эмоциональными, то теплыми, то холодными. Они не просто любили друг друга, настолько насколько способны были их души, они были частью друг друга, но в тоже время они не могли объединиться в единое целое до конца…

Несколько раз Алан оплыл остров, и когда на нем закончился пожар, он с командой прошел его вдоль и поперек. На своем пути они встретили только сгоревшие постройки, деревья и множество трупов. Вокруг прошел бал смерти, и она забрала свою дань, оставив только крабов, муравьев и редких птиц. Они не нашли никаких признаков пребывания на острове Альвильды. Его желание, желание оставить ее исполнилось так точно и неожиданно. Он оставил ее на острове, но как теперь жить без нее?

«Хорошо, что с ней Фаррел», – сначала подумал он, но потом его обуяла ревность. Он вспомнил, как Фаррел смотрел не нее, как тот всегда был ее тенью и как остался с ней, когда он, Алан, ушел…

Прошел год, а Алан все еще кружил по океану в поисках Альвильды. Под руку со временем ушла ревность, ушло отчаяние и ненависть к себе за глупый и непростительный поступок, осталась только надежда, надежда на то, что он хотя бы еще раз ее увидит, даже если она не захочет с ним остаться.

В день сожжения острова, Алан опять вернулся к нему. Жизнь на Либерталл начала возвращаться, на нем опять появилась зелень, прилетели птицы, но корабли обходили его стороной, считая, что на острове живет безумие, и души умерших в том пожаре пиратов, все еще требуют крови и не могут найти покоя.

Алан сидел на осколке скалы, как в тот день, когда они расстались с Альвильдой и наблюдал как его люди, нагрузив шлюпку водой и дичью, направили ее к кораблю.

Он задумчиво смотрел на небо и, в очередной раз грустно думал о том, что судьба позволила его ложному желанию сбыться. О, как он когда-то мечтал, что оставит Альвильду и будет свободен. Но когда остался без нее, вдруг понял, что ему не нужны ни его свобода, ни его жизнь, все потеряло значение без нее. Алану стала безразлична ее строптивость и вспыльчивость, ему так хотелось, чтобы она сейчас была рядом. Пусть с Фаррелом, тот же оказался лучше его, но только рядом…. Как много бы он отдал за то, чтобы вернуть тот момент, момент, когда он встал и ушел. Алан вновь глубоко погрузился в свои мысли и вдруг почувствовал холод стали на своей шее.

– Ты неосторожен, это может тебя погубить, дорогой.

Альвильда, не обращая внимания на то, как пораженно застыл Алан, будто бы ничего не произошло села рядом, чуть впереди, так же как год назад. Рядом с ней присел Фаррел.

Они сидели, молча наблюдая за возвращающейся от корабля шлюпкой. Алан несколько раз пытался собраться с мыслями и заговорить, но слова не шли к нему, он потерял как дар речи, так и дар мысли.

Из прибывшей шлюпки вышли пираты и также удивленно застыли.

– Ну что, черти, рассказывайте, что натворили! Что рты пораскрыли? Мать вашу и ее мать! – громко крикнул на них Фаррел и отправился к шлюпке, оставив Алана и Альвильду одних.

– Ты была с ним, – тихо произнес Алан, и в то же время мысленно себя выругал: «О вечность, что ты делаешь, разве это важно».

– Это единственное, что тебя волнует? – ухмыльнувшись, спросила Альвильда.

– Нет… ни это…. Прости меня.

– И ты меня прости…

Они помолчали некоторое время, затем встали и, взявшись за руки, долго рассматривали лица друг друга.

– Давай больше не будем ссориться, а когда захотим поругаться, то будем молча расходиться по разным кораблям, – первой заговорила Альвильда. – У меня за мысом в бухте стоит настоящий красавец.

– Согласен, мы больше никогда не будем ссориться, – поддержал ее идею Алан. – Я приготовил для тебя прекрасный образец кханда6, пришлось серьезно поговорить с одним индусом…

– Ты все равно будешь думать о нас с Фаррелом. Да? – перебила его Альвильда.

– Да, наверное, но я понимаю, что это я оставил тебя, а он остался с тобой… Он более преданный,…да и надежный…

– Я хотела уйти от тебя, я была поражена тем, что ты меня бросил…. Если бы мне не хватило силы, меня могли бы убить, а ты даже не оглянулся и даже не попытался вернуться. Мне было обидно, и я чувствовала, что разочаровалась в тебе…. Но чем дальше я от тебя отплывала, тем бессмысленней было все произошедшее. Все это ненужные амбиции. Я не могу жить без тебя и именно это главное, а все остальное мимолетно…. Да он был со мной все это время. Он мне нравится, и он совершенно не плох. Но моей душе нужен только ты. Пока мы были вместе, я не знала это, я не ценила это…. Но когда осталась без тебя, поняла, что ты и есть моя суть, моя основа…

– Я тоже…, – попытался заговорить Алан.

– Шшш…, – Альвильда прижала пальцы к его губам и продолжила. – Но я прошу тебя, не ругайся с Фаррелом. Я отдам ему мой корабль, но прогнать я его не могу, пока не могу. Придет время и мы расстанемся, но сейчас, я хочу, чтобы он был рядом. Так лучше будет и для него и для меня. Да и для тебя тоже, ты поймешь это, хотя и не сразу…

– Я понимаю, я постараюсь…

– Его присутствие принесет спокойствие в наши отношения, глядя на него, мы всегда будем понимать, что мы могли расстаться навсегда.

– Прости еще раз, клянусь, я больше никогда тебя не оставлю, – сказал Алан и поцеловал ее, крепко-крепко прижав к себе. Весь мир остановился вокруг, для него существовали только ее губы, ее холодная теплота, ее прикосновения.

В этот миг они оба поверили, что все изменилось, что они изменились.

Иранхара

К огромному сожалению Иринарха, отец Соломеи выглядел моложе его и намного моложе своих лет. Он был не высок, и не сказать, чтобы приятен внешне – кожа темнее обычного, черные, завивающиеся волосы, тонкие черты лица и глубоко посаженные глаза, но в нем чувствовалась энергичность и ум, что привлекало в нем. Дильдабек прибыл один без жены, прекрасная Арахн осталась в Феерии смотреть за порядком. Нарат рассказал отцу, что это очаровательная молодая женщина, самая красивая из живущих, после Соломеи естественно, и что Синклар на нее очень похожа – они как две капли воды. Дильдабек заверил, что в свой следующий приезд обязательно будет с ней и это событие не заставит себя долго ждать.

Встреча прошла приветливо и непринужденно. Дильдабеку очень понравилась Башня Дев, он по достоинству оценил красоту и мастерство фресок и барельефов. Но обосноваться решил в Башне Знаний, ему приглянулась Комната заката. В то время как Синклар и Равшан обосновались в Башне Дев, а Гутлеиф и Аружан, как обычно, остановились в Башне Приветствия.

В честь приезда Дильдабека был организован семейный обед, хотя Иринарх изначально хотел устроить большой городской праздник и скачки в честь приезда дорогого гостя. Но отец Соломеи, сказал: «О, великий правитель, в Феерии мы ведем тихую замкнутую жизнь, я привык к тишине и с удовольствием проведу время в кругу моей новой семьи».

Такой ответ понравился Иринарху, но он все равно настоял, чтобы через несколько дней были проведены лошадиные бега и выступление лучших легионеров Иранхары, в котором те покажут мастерство боя и владения оружием.

Обед проходил в узком кругу. Были приглашены главный визирь с семьей, главный командующий города с детьми и еще, в знак уважения, несколько знатных городских вельмож с женами. Звучала тихая музыка, и мягкие отблески свечей играли на серебряной посуде, шелковых платьях и украшениях присутствующих.

Дильдабек подробно рассказывал о том, как жил без дочерей, как он доволен их семейной жизнью и всячески восхвалял увиденное в Иранхаре. В один из моментов он посмотрел на Гутлеифа и спросил, почему его жена, славная Аружан, так напряжена и сердита. На что принц ответил:

– О светлейший, я женился на прекрасной девушке, улыбчивой и внимательной, ее внешность, грация и обходительность пленили меня. Но, прошло немного времени, и она перестала отвечать на мои желания, стала постоянно чем-то недовольна, ее одежда и прическа старомодны и неаккуратны. Все мои попытки изменить это, или подружить ее с вашей дочерью Синклар, безуспешны…