Тридцать три несчастья и немного везения - Елена Малиновская

В последней фразе скользнул холодок. Как скрытое предупреждение: мол, некоторой особе все-таки надлежит вспомнить об определенных границах и нормах этикета.

Я засопела, с сомнением глядя на неупокоенного духа. К этому моменту призрак окончательно материализовался и предстал перед нами в виде сгорбленного старика, облаченного в какую-то рваную хламиду. Вместо пояса — обрывок цепи, на руках болтаются ржавые оковы. Ох, печенью чую, что этому «недоразумению», выражаясь словами Норберга, не одна сотня лет. А следовательно, у меня могут возникнуть серьезные проблемы с его окончательным упокоением.

— Если я соглашусь, то что вы потребуете взамен? — подозрительно осведомилась я.

— Сущую мелочь. — Норберг показал в улыбке все свои белоснежные зубы. Сделал шаг ко мне навстречу и проговорил, интимно понизив голос: — Виера Алекса, я очень хочу принять участие в расследовании сегодняшнего нападения на вас. Вы можете считать меня последним мерзавцем, но я готов поклясться своим именем и честью, что не имею к этому ни малейшего отношения.

— Ну и зачем вам тогда ввязываться во все это? — не унималась я с расспросами. — Только не говорите, что будете действовать сугубо по доброте душевной! Все равно не поверю.

— И не собирался даже нести подобный бред! — Норберг издал короткий смешок. — Виера, буду откровенен. Во-первых, за моим желанием участвовать в расследовании стоят вопросы личной выгоды. То заклинание, под действие которого вы угодили… В общем, как вы уже сами наверняка поняли, это некий сплав чар подчинения и любовной магии. Очень интересный и оригинальный сплав, должен отметить. А следовательно, это имеет непосредственное отношение к ментальной магии. Поэтому к этому делу у меня сугубо профессиональный интерес. Хочу узнать, что за умелец в Хельоне объявился и почему я о нем ничего не знаю.

И он замолчал, видимо, решив, что исчерпывающе ответил на мой вопрос.

— А во-вторых? — надоедливо напомнила я. — Вы сказали «во-первых», следовательно, есть и другая причина?

— Конечно. — Норберг словно нехотя кивнул. Сделал паузу, после чего вкрадчиво прошептал, внимательно наблюдая за моей реакцией: — Виера Алекса, не буду скрывать очевидное, я с особенным трепетом отношусь к вам. И мне неприятно, что кто-то осмеливается угрожать вашей безопасности.

Я изумленно хмыкнула. Вот это да! Такого признания я как-то не ожидала. И как мне на него реагировать?

— Ну а теперь я бы приступил к ликвидации этого призрака, — вдруг резко переменил тему разговора Норберг и вновь начал говорить нормальным голосом. — Если вы не против.

Я в ответ лишь неопределенно пожала плечами. Как-то все это очень странно. По здравому размышлению, это я должна просить Норберга о помощи, потому что, признаюсь честно, понятия не имею, как заставить неупокоенный дух вернуться в мир мертвых. А в итоге могущественный маг сам чуть ли не упрашивает меня позволить ему это сделать.

— Вы не против? — уже вопросительно повторил Норберг, глядя на меня блестящими от непонятного возбуждения глазами.

— Делайте, что считаете нужным, — медленно произнесла я.

Ладно, демоны с ним! Пусть участвует в так называемом расследовании. Он ведь все равно найдет способ сунуть в это дело свой любопытный нос, неважно, дам я ему разрешение или нет.

Норберг кивнул, показывая, что услышал меня. Посмотрел на призрака.

— Что? — немедленно взволновался старик и поспешно отлетел к противоположной стене, звеня цепью. — Я — посланник богов! Меня нельзя изгонять. Я был послан в мир живых для того, чтобы грешники успели раскаяться! И ты, презренный сын блуда, должен быть счастлив, что попал в число избранных!

— О да, не беспокойся, старик, я счастлив безмерно, — с сарказмом заверил его Норберг. После чего прищелкнул пальцами.

Тотчас же призрачная фигура окуталась ярко-алыми всполохами. Это было очень красиво! Я приоткрыла рот от восхищения, с замиранием сердца любуясь тем, как молочно-белый туман пронизывают все новые и новые молнии. Правда, моя радость была омрачена горьковатым привкусом огорчения и зависти. Эх, никогда мне не достичь таких высот в магическом искусстве. А так бы хотелось тоже одним легким движением уничтожать врагов.

Норберг горделиво приосанился и бросил на меня снисходительный взгляд через плечо. По всей видимости, он ожидал, что я начну на все лады восхвалять его. Что же, это было меньшее, чем я могла бы его отблагодарить. И я послушно открыла рот, намереваясь вылить на менталиста поток льстивых комплиментов. Но не успела сказать и слова, как туман, почти развеявшийся после заклинания Норберга, опять начал концентрироваться. Секунда, другая — и неупокоенный дух опять появился на том же месте. Старик запрокинул голову назад и зловеще расхохотался, громыхая своими оковами.

— Ха-ха-ха!

Тоскливый и неприятный смех эхом отразился от стен и вернулся к нам многократно усиленным. Норберг вздрогнул и стремительно обернулся к призраку. Недовольно цокнул языком.

— Ну надо же, — проговорил он. — А призрак подревнее будет, чем я думал.

Мне не нужны были пояснения. Получается, мои опасения оказались верны. В моем доме действительно воплотился какой-то очень старый дух, который так просто не изгнать. Более того, сии нематериальные субстанции, как правило, обладают весьма дурным нравом и прекрасно взаимодействуют с окружающей средой. Ох, как бы беды не случилось! А то с этого вредного типа станется столкнуть кого-нибудь с лестницы.

— Никому не позволен развеять дымом достопочтенного виера Гастона Гальера! — патетично провозгласил старик. — Я — карающий меч, посланник богов!

— Повторяешься, — буркнула я себе под нос. — Хоть бы что новое придумал.

Тем не менее, слова старика почему-то заставили меня встревожиться. Гастон Гальер… Почему мне кажется знакомым это имя?

— Вообще, странно, — задумчиво проговорил Норберг, разглядывая призрак. — Этот дух весьма древний. Навскидку рискну определить, что ему никак не меньше века, а скорее всего — двух, если не трех. Но ваш дом не тянет на столь старое строение. Тогда откуда он тут взялся? Неупокоенные духи обычно привязаны к тому месту, где погибли. Если судить по оковам на руках и ногах сего субъекта и цепи на его поясе, то возможно предположить, что это знаменательное событие случилось в каком-нибудь подземелье. В вашем доме, виера, есть подвал?

— Только ледник на кухне, — честно призналась я. — Но там точно не хранятся ничьих останков.

— Вы уверены? — спросил Норберг. — Вдруг не заметили скелета за мясным окороком?

Я с негодованием вскинулась было, желая ответить ему что-нибудь очень резкое, но тут же осеклась, перехватив его смеющийся взгляд.