«Если», 1994 № 04 - Джудит Меррил

Джерри покопался в памяти, вспоминая, в каких отношениях США находятся с сиу. Припомнить удалось лишь какие-то мелочи — общие положения последних двух-трех договоров. Придется обходиться этим.

Он остановился перед воином и неторопливо слез с лошади. С семинолом можно говорить, не покидая седла, но не с сиу. Индейцы сиу при общении с белыми ужасно щепетильны в вопросах протокола.

— Мы пришли с миром, — сказал Джерри. Воин бесстрастно внимал его словам, столь же прямой, как копье, которое он держал в руке, и столь же холодный и опасный, как ружье у него за спиной. Мы прибыли с важным посланием и множеством даров вашему вождю. Мы проделали долгий путь из Нью-Йорка, дома нашего вождя. — Чуть поколебавшись, он добавил: — Ты слышал о Великом Белом Отце?

И тут же пожалел, что добавил. Воин коротко фыркнул, в глазах у него сверкнул веселый блеск.

— Да, — сказал он. — Кто не слышал о богатстве, могуществе и обширных владениях Великого Белого Отца? Идем. Я проведу тебя к нашему вождю. Следуй за мной, белый человек.

Джерри махнул рукой Сэму Розерфорду: обожди здесь.

У входа в большой, богато убранный шатер индеец отступил в сторону и, словно нехотя, подал Джерри знак: входи.

Внутри было несколько сумрачно, зато от роскоши освещения у Джерри захватило дух. Керосиновые лампы! Целых три штуки! Да, сиу жили богато.

Столетия назад, до того как весь мир рухнул в последней большой войне, у его народа тоже было полным-полно керосиновых ламп. И кое-что получше керосинок, если верить рассказам инженеров. Их байки ласкали слух, только все это — отблески славы давнего прошлого. Индейцы со своей племенной организацией первыми адаптировались к новым условиям и приспособили к ним основное — свой быт.

Рассевшимся на полу индейцам подавали еду двое белых. Вождь был коренаст, стар, тело его покрывали рубцы и шрамы. Три воина сидели рядом, один из них был поразительно молод для члена совета. И негр средних лет, одетый так же строго и официально, как и Франклин, с той только разницей, что одежда на негре выглядела поновее и почище.

Джерри низко склонился перед вождем, широко разведя руки в стороны ладонями вниз.

— Я пришел из Нью-Йорка, от нашего вождя, — сказал он не в силах побороть в себе невесть откуда возникший страх. Да и неловко как-то: он не знал их имен, а значит, не мог хотя бы по ним кое о чем догадаться. Сиу, семинолы и вообще индейские племена, воспрявшие и числом, и мощью, — все носили имена, в которых новь переплеталась с анахронизмом. Эдакая смесь: несколько слоев прошлого, а сверху нахрапистое, разбухающее настоящее. Вроде ружей и копий: одно для сражений, другое — символ, который важнее действительности. Или вроде использования вигвамов на стоянках: судя по слухам, что дымом расползались по стране, их рабам — мастеровым ничего не стоило отстроить привередливой индейской знати сухие, без сквозняков жилища, какие Президенту Соединенных Штатов, ворочающемуся ночью на своем соломенном спецматрасе, и во сне не снились. Или вот еще: раскрашенные краской лица склоняются над заново изобретенными грубыми микроскопами. На что были похожи микроскопы в прошлом? Джерри попытался припомнить основы инженерного дела, которое он изучал на первом курсе, — ноль, пустота в памяти. Как бы там ни было, а индейцы нелепы и столь же ужасны. Порою кажется, что самой судьбой им уготована роль завоевателей и типичная для завоевателей небрежная непоследовательность. Порою…

Джерри заметил, что от него ждут продолжения речи.

— От нашего вождя, — повторил он торопливо. Я пришел с важным посланием и многими дарами.

— Поешь с нами, — предложил старик. — А потом займемся дарами и твоим посланием.

Джерри благодарно устроился на полу, несколько поодаль от остальных. Он был голоден, а среди фруктов в чашах разглядел то, что, должно быть, звалось апельсином. Сколько споров он наслышался о том, каков апельсин на вкус!

Спустя некоторое время старик сказал:

— Я — вождь Три Водородные Бомбы. А это, — указал он на молодого человека, — мой сын, Дает Много Радиации. А это, — он указал рукой на негра средних лет, — что-то вроде твоего соотечественника.

В ответ на вопрошающий взгляд Джерри (и повинуясь раз решающе поднятому пальцу вождя) негр пояснил:

— Сильвестр Томас. Посол Конфедеративных Штатов Америки у сиу.

— Конфедерация? Разве она еще жива? Лет десять назад был слух…

— Конфедерация жива, сэр. То есть — Западная Конфедерация со столицей в Джексоне, штат Миссисиппи. Восточная же, та, центром которой был Ричмонд, штат Вирджиния, действительно покорилась семинолам. К нам судьба оказалась благосклонней. Индейцы арапаоэ, чейнни и, — поклон в сторону вождя, — особенно сиу очень добры к нам. Они позволяют нам жить в покое, покуда мы тихо мирно возделываем землю и платим назначенную десятину.

— Мистер Томас, возможно, вы знаете, — заинтересованно начал Джерри, — а Республика Одинокой Звезды… Техас?..

Мистер Томас печально уставился в пол вигвама.

— Увы, мой добрый сэр, Республика Одинокой Звезды пала под натиском киоуа и команчей. Не помню точной даты, но определенно знаю, что это случилось до того, как апачи и навахо захватили остатки Калифорнии, и задолго до того, как мормоны под августейшим предводительством…

Дает Много Радиации расправил плечи, свел пару раз за спиной лопатки, напряг мускулы.

— Все болтовня, — проворчал он. — Бледнолицая болтовня. Утомляет.

— Мистер Томас не бледнолицый, — прикрикнул на него отец. — Запомни это! Он наш гость и полномочный посол — не смей в его присутствии употреблять такие слова, как «бледнолицый»!

Заговорил воин постарше, сидевший рядом с вождем:

— В былые времена, времена героев, мальчишка в возрасте Лает Много Радиации не смел бы и голоса подать в Совете. Не говоря о том, чтобы произнести то, что он произнес. Тех, кого это интересует, я отсылаю к каноническому труду Роберта Лоуви «Индейцы кроу», а также к блестящему образцу антропологического исследования — «Три типа кровного родства сиу» Лессера. Ныне, поскольку нам не удалось пока восстановить родство сиу на основе классической модели, описанной Лессером, мы подготовили рабочие договоренности…

— Твоя беда, Яркая Книжная Обложка, в том, — перебил воин слева, — что слишком уж ты классицист. Вместо того, чтобы жить настоящим, все норовишь уйти в Золотой Век, да еще и в такой Золотой Век, какой почти не имеет отношения к сиу. О, я признаю, что мы такие же дакоты, как и кроу, по крайней мере с лингвистической точки зрения, и относящееся к кроу следует относить и к нам. Однако до чего мы дойдем, если станем так многословно и так часто цитировать Лоуви и пытаться обустраивать нашу повседневность по его рецептам?