Козлы - Яна Дубинянская

И только через пару длиннющих минут он выбрался на берег, и Граф, подпрыгнув, положил передние лапы ему на плечи, а Олежка дружески столкнул его и, не вытираясь, бросился под свод скалы, где скрылся из виду. Я улыбнулась. Я знала, что вот-вот его мокрая голова, а затем и все остальное, покажется из-за обрыва, который ребята по приколу называли тропой. Лично я ни за что бы не согласилась сама по ней спуститься, я не альпинист и не камикадзе!..

Мы поцеловались наверху — долго-долго, и никто на нас не смотрел, только небо и чайки. Потом Олежка помог мне сойти по «тропе» в бухту — с ним я ничего не боялась. И уже внизу поцеловались ещё раз — на глазах у Кирилла, ловившего рыбу на закидушку, Петра, мечтавшего над раскрытой книжкой, и Графа, который скакал вокруг и ждал своей очереди целоваться со мной.

— Не жарко сегодня, — сказал Кирюха.

— Ага, — подтвердил Петька. — Солнца нет, загорать не в кайф.

Красно-коричневая кожа Олега подсыхала, и на ней высыпали мелкие пупырышки «гусиной кожи». Он зябко передернул плечами. Я подхватила с гальки полотенце и накинула на него; Олежка тут же его сбросил, заявив, что ему не холодно, а если бы и да, он бы со мной совсем по-другому грелся. Ребята засмеялись, и я тоже, и Граф расхохотался совсем по-человечески, и мы с Олежкой опять поцеловались, и было здорово, здорово, здорово…

— Есть идея, — объявил Олег. — Погода не супер, так что поехали в Ялту!

— Принято, — Петька захлопнул книжку.

Кирилл молча принялся сматывать леску.

Олежка подхватил меня на руки.

— Сейчас мы с Лизунчиком окунемся — и айда!

Но я завизжала, вырвалась, спряталась за палатку и оттуда сообщила, что купаться не буду. Ну его, обязательно затянет с головой под воду, оно мне надо? Мы же едем в город, а там полным-полно отдыхающих барышень, всех из себя, и я тоже хотела быть красивой. Самой красивой!

Мы оставили Графа на хозяйстве, а сами поднялись на трассу, стопорнули маршрутку и через десять минут уже были на набережной. Кирюха с Петром переглянулись и чуть ли не хором выдали, что знают здесь классную пивную и отчаливают туда, а нас не зовут, потому что Олег все равно пиво не уважает, а девушкам вообще вредно. Я и глазом моргнуть не успела, как они уже исчезли в толпе. Народу, кстати, тут было, как на Крещатике в праздничный день. И вообще, все вокруг выглядело одним сплошным праздником — ярким, пестрым, непутевым, молодым, замечательным!

— Идем, Лизун, покажу тебе Ялту! — сказал Олежка.

И мы шли по набережной, взявшись за руки, и он рассказывал, что давным-давно древние греки приплыли сюда и закричали «Ялос! Ялос!» по-ихнему «берег». Что на этом вот корабле снимали фильм «Остров сокровищ», а сейчас там ресторан, дико дорогой. Что в парке сидят художники и рисуют портреты, но к ним лучше не подходить, потому что такую красавицу, как я, просто на части разорвут. Что на постаменте памятника Горькому написано, как он, Горький, гордится новыми русскими, — спорим, правда? А у памятника Чехову в руке бутерброд! После «новых русских» я и на это повелась, но оказалось — прикол, а на самом деле у Чехова записная книжка…

Потом гуляли в обратную сторону, забрели в джунгли аттракционов и игровых автоматов и остановились пострелять из пейнтбольного пистолета. Олег никуда не попал, а я попала и выиграла картонную кепку с надписью «Рогань». И нацепила её на Олежку, хоть он и кричал: ни за что такое не надену! А потом сказал, что тоже хочет мне чего-нибудь подарить.

И мы пошли мимо рядов, на которых продавали всякие ракушки, сувениры, украшения — супер! И Олег спрашивал, чего я хочу, а я всего хотела, глаза разбегались, ну как тут выберешь? Тогда он отправил меня на лавочку и пошел искать сам. И через пять минут принес янтарные сережки с черными змейками, как специально в набор к моему оберегу! Сказал, что кулончик там тоже был, — но цену не спрашивал. А было бы интересно, на сколько кинули Твердолобого… хотя ну его!

Я проголодалась, и Олежка купил нам по обалденной пицце, никогда такой не ела! Мы примостились на парапете у самого края набережной; совсем близко покачивались яхты, за ними носились туда-сюда водные мотоциклы, а вдалеке маячили точечками катамараны — водные велосипеды.

— Хочешь прокатиться?

Я хотела. Все равно, на чем.

За катамаран брали десять гривень в час — и Олег заплатил сразу за два! Я ещё раньше поняла, что он при бабках, но чтобы при таких!..

Нет, не подумайте, я не Олька. Мне, если разобраться, оно по барабану… просто, если есть деньги, много чего становится простым и возможным. Уже не так важно, что он в Москве, а я…

Мы нажали на педали, и сзади вспенилась вода под красными лопастями.

— Ну, Лизка, поднажми!

Я поднажала, хотя ноги заболели в первые же две минуты. За нами летели брызги, море рассекалось, как сине-стальная ткань, прохладный стоячий воздух превращался в теплый ветер, а впереди шел большой белый корабль, и мы могли запросто, вот прямо сейчас его догнать!

У Олега, наверное, и квартира своя есть — я до сих пор не спрашивала, зачем? А если он даже с родителями живет, снимем комнату подешевле. Универ я брошу за милую душу, для женщины это не самое главное. А работу в Москве найти легко, не зря же все гоняют туда на заработки. Поженимся мы, конечно, не сразу: пусть Олежка сначала закончит свой политех. Ему ещё год остался, совсем немного…

Навстречу попадались другие катамараны, и я махала им обеими руками, и нам махали в ответ. Мимо проплыла яхта, там сидела компания молодых ребят, и они тоже вразнобой поприветствовали нас — меня и парня, которого я люблю.

Ноги совершенно одеревенели, я поджала их на сиденье. Педали с моей стороны продолжали вертеться, хотя крутил теперь только Олег. Правда, он тоже подустал: теперь за спиной не бил фонтан брызг, а только слабо пенилась стальная вода. Я собралась было предложить ему поворачивать — мы уже заплыли дальше всех, едва ли не в открытое море. Набережная превратилась в узкую пеструю полоску, — только громаднейший игровой павильон в виде египетской пирамиды так-сяк выделялся на ней желтым треугольничком.

И тут Олежка сам убрал ноги с педалей.

Стало тихо-тихо. Маленькая волна плеснула в борт, и наш велосипед чуть-чуть качнуло. Олег притянул меня к себе и начал целовать. Круглая штучка на конце рычага управления уперлась мне в живот, но я почти не чувствовала этого. Его губы были соленые и шершавые…

— Давай, — шепнул Олег.

Я не поняла. То есть, я поняла сразу. Только я не…

— Ты что, Олежка, мы же перекинемся…

— Не перекинемся, это катамаран. Давай, мы далеко заплыли, никто не увидит…