Белая пушинка (сборник) - Миху Драгомир

— Да, это не похоже на обычную грозу, — сказал Мариус. Надо выяснить, с чем мы имеем дело…

Они включили механическую «руку», но не успели получить ответа, как с криком: «Буровая установка!» Мариус выскочил из салона. Когда он добрался до установки и включил механизм автоматической разборки, в космолете робот объявил:

— Дейтерий—два, кислород—два. Тяжелая вода.

— Мариус! — крикнул Константин в микрофон. — Ты меня слышишь?

Мариус махнул рукой, давая понять, что слышит.

— Сейчас же возвращайся! Это дождь из тяжелой воды! Слышишь?

— Кончаю, — ответил Мариус, — сейчас вернусь.

— Брось установку! Это тяжелая вода, понимаешь?

Мариус еще раз махнул рукой и снова нагнулся над буром. Механизмы усердно демонтировали буровую установку.

В ту же секунду всю равнину как бы охватило желтое пламя, состоявшее из мириадов светящихся шаров. Изумрудный венец исчез; вместо него всего в нескольких метрах от поверхности планеты возник другой, в котором, как в огромной ладони, перекатывались раскаленные добела шары. Они сталкивались, сливались, вырастали до гигантских размеров, Один из них завертелся на месте, как бы пытаясь сохранить равновесие, а затем со страшной скоростью ринулся на буровую установку.

— Мариус! — закричал Константин, невольно зажмурившись.

Когда он открыл глаза, раскаленный шар плясал в воздухе правее корабля, а Мариус лежал на песке неподалеку от разбросанных труб. Константин хотел было окликнуть его, но в ту же секунду Мариус вскочил и стремглав кинулся к кораблю. Танкетка-робот, методически подбиравшая детали буровой установки, невозмутимо следовала за ним.

— Пролетел мимо. Повезло… — Мариус попытался улыбнуться. — Что там происходит?

Он в изнеможении упал в кресло, все еще не в силах унять бившую его дрожь.

— Это тяжелая вода. Теперь тебе понятно, откуда берутся такие гигантские разряды энергии? Это…

— Лаборатория. А что я тебе говорил? Мы должны ее зарегистрировать — ведь она станет одной из самых совершенных лабораторий Института космонавтики.

Через иллюминаторы космонавты могли любоваться грозой во всем ее величии. Огромные шары, неудержимо разрастаясь, перекатывались из стороны в сторону.

— Если они увеличатся еще больше…

А шары все росли, и вскоре на равнине, дымящейся под изумрудными молниями, не было видно уже ничего, кроме гигантских мечущихся шаров.

— Приготовить антирадиационную пушку! Игра становится опасной.

Космонавты поднялись в верхний отсек, где на вращающейся платформе стояла антирадиационная пушка. Достаточно было нажать кнопку, и ствол пушки автоматически выдвигался из стен космического корабля и начинал искать источники излучения. Обнаружив источник такой мощности, что он мог быть опасным, пушка безошибочно уничтожала его.

Не успели космонавты включить механизм, как пушка открыла частую стрельбу. Все вокруг окрасилось в грозный фиолетовый цвет. Антирадиационная пушка вращалась с бешеной скоростью, поражая один бушующий шар за другим. Но едва они лопались, как из ослепительной пыли возникали новые. Весь корабль содрогался от ударов пушки.

Гроза утихла через час. Побледнел изумрудный венец, раскаленные шары превратились в угасающие искры. Дождь продолжался, но счетчики снаружи космолета уже не показывали такого высокого уровня радиации. Над равниной разлился мрачный серый свет. Вдали из дымки выплыл горный массив. Его пирамиды и конусы сверкали всеми цветами радуги. Вконец измотанные космонавты принялись тщательно обследовать весь корабль. Не обнаружив ничего опасного, они вернулись в салон, сняли гермошлемы и уселись в кресла. За иллюминатором виднелась равнина, вся источенная дырами, которые пробуравил в ней дождь. Неподалеку от корабля мрачно поблескивала лужа тяжелой воды.

— Ты видишь воду? — спросил Мариус.

— Да.

— И что ты думаешь делать?

— Я пока не выключил антирадиационную пушку. Гроза может возобновиться в любой момент. Сейчас надо отдохнуть часа два, а потом…

— А потом?

— Сразу же улетим. Видимо, мы еще недостаточно оснащены для такой планеты, как эта.

— Пожалуй, ты прав. А какой безобидной она выглядела…

Издали Белая Пушинка, как и раньше, казалась покрытой вечными снегами. Корабль мчался к Земле. Планета тяжелой воды все удалялась, дружелюбно мерцая.

Вдруг Мариус поднялся, раздраженно снял со стены «маленький местный календарь» и разорвал его на клочки.

— Мариус, ты уничтожаешь собственное творение? Чем провинился календарь? Ведь ты имеешь обыкновение сохранять их…

— А зачем мне хранить его? Чтобы он напоминал, что мы прибыли сюда на месяц, а сумели продержаться только три дня? И каких? Всего-то три дня этой проклятой планеты! И теперь мы должны возвращаться на Землю с пустыми руками! Такого со мной еще не случалось.

— Ну, не совсем с пустыми руками… Ведь мы захватили с собой немало проб, а кроме того…

— Тоже мне — пробы! «Ничего необычного. Полимерный материал. Ничего необычного. Хлористый натрий»! Что мы везем на Землю? Поваренную соль?

— А полимерами не стоит пренебрегать, Мариус. Может быть, Белая Пушинка научит нас вырабатывать новые пластмассы, значительно более прочные, чем паши. Разве это ничего не значит? Вслед за нами сюда прилетит другая экспедиция — а может быть, опять мы, — на другом космическом корабле, оборудованном для таких необычных условий, и тогда будут раскрыты все тайны этой огромной естественной лаборатории, которая называется Белой Пушинкой. Не исключено, что мы везем людям значительно более ценный дар, чем думаем. Может быть, мы открыли нечто совершенно новое. На Белой Пушинке существуют почти те же условия, что и на Земле; в составе воздуха имеются кислород и азот, но только в ином соотношении. И все те пластмассы, которые мы получаем искусственно, на этой плане те образует сама природа. Вода здесь тоже состоит из кислорода и водорода, только они находятся в другом соотношении. А водород заменен дейтерием. Вода исчезает, когда дождь все еще льет… Я думаю, что природа Белой Пушинки еще не раскрыла все тайны своего… как бы это лучше выразиться… производства. Пока она только раздразнила нас. Но мы обязательно вернемся!

— Ну, в этом ты можешь быть уверен! Никто, кроме меня, не составит «маленький местный календарь» на Белой Пушинке.

Космонавты посмотрели в иллюминатор, но планеты уже не было видно.

(Перевод А.Садецкий)

ЧЕЛОВЕК-КОМЕТА

Когда космолет миновал Юпитер и выходил из Солнечной системы, направляясь к Тау Кита, мы с Магдой опять поссорились. Я сидел и читал. Вдруг Магда вскочила и выбежала из салона, хлопнув дверью, точь-в-точь как дома, на Земле. В таких случаях я ее ни о чем не расспрашивал, но, очевидно, именно мое молчание усиливало ее обиду. Я заранее знал все, что она скажет — что я не обращаю на нее никакого внимания, вечно сижу, уткнувшись носом в книгу, всегда угрюм и молчалив и вообще стал каким-то чужим и далеким. Кое в чем, пожалуй, она была права, но меня отчаянно раздражали ее попытки навязать мне свою точку зрения.