Зона Посещения. Бродяга Дик - Максим Хорсун

А тот сопел и фыркал, не прекращая преследования. Он был так близко, что Ким могла рассмотреть гноящиеся заеды в уголках сардонически растянутого рта.

– Эта местность напоминает мне западную окраину Центрального парка, – проговорила Ким, обернувшись. – Нас часто водил туда сенсей… нашу группу по каратэ, я имею в виду…

Юродивый был близко. Через несколько секунд он сможет протянуть руку и положить ладонь ей на плечо. Гвозди в каблуке, потерявшем набойку, врезались Ким в пятку, и приходилось ступать осторожно, хотя ее так и подмывало перейти на бег.

– Вы знаете, капитан Квотерблад – очень любезный малый, – снова бросила она через плечо, – у нас назначена с ним встреча, и я, как вы видите, тороплюсь, потому что не стоит заставлять ждать нашего бравого полисмена…

Улыбающийся человек протянул руку: большую, морщинистую, покрытую цыпками и коростой. Ким ойкнула, заметив запекшуюся кровь под сорванными ногтями «улыбчивого», и прыгнула через несколько ступеней вперед. Зашипела от боли в ноге, обернулась рывком, выставив перед собой вместо щита сумочку…

Лестница за ее спиной была пуста. Юродивый словно сквозь землю провалился. Лишь загадочно шелестела листва жимолости, и с надрывом щебетали птицы.

– Эй! – чье-то дыхание коснулось покрытой испариной шеи.

Ким ойкнула еще раз и метнулась вверх по лестнице. Но не тут-то было: твердокаменные пальцы уже вцепились ей в предплечье.

Она развернулась, занося для удара руку. Самой собой, насчет занятий каратэ она приврала. Но в случае чего могла вцепиться ногтями в лицо. Нью-Йорк – еще тот город, не место для слабаков.

Но перед ней оказался не тип со страшной улыбкой. Широкие плечи, падающие на глаза волосы, квадратный подбородок… Русский террорист! Или ученый, попробуй, разбери, кто есть кто в этом проклятом небесами городке. Ким вскрикнула по инерции еще раз, потом треснула ученого сумочкой по плечу, впрочем – аккуратно, чтоб не повредить планшет – и прошипела:

– Пустите, мне больно!

– Я слышал, вы кричали, – сухо пробормотал Строгов и повертел в пальцах накидной гаечный ключ. Ким только сейчас обратила внимание на испачканную машинным маслом железку в руках ученого. Проследив за взглядом Ким, Строгов добавил: – У меня тачка сломалась. В ста ярдах отсюда стоит. Я с ней возился… что-то с трансмиссией, хорошо бы на СТО попасть. Найти бы, кто отбуксирует, эвакуатор у нас не вызовешь. Я ваш голос, кстати, сразу узнал. Что стряслось?

Ким замялась. Говорить об улыбчивом юродивом или нет? Ведь Хадсон предупреждал, что не все в Хармонте поддается объяснению. Был да сплыл тип в одном ботинке, оставил после себя только запах мочи.

– Да, собственно, ничего такого… – и в этот момент она увидела, как сквозь ветви кустарника к Строгову тянутся уже знакомые ей покрытые коростой руки.

– Ай! – пискнула Ким.

Строгов стремительно обернулся. Масляно блеснул гаечный ключ. «Улыбчивый» тоненько взвизгнул и отдернул руки.

– Лапы прочь! – рявкнул русский.

Юродивый пригнувшись, баюкая ушибленную кисть, бросился под лестницу.

– Идемте, мисс, – пробормотал Строгов, бесцеремонно подхватывая ее под локоть.

– Кто это? – спросила Ким, прыгая по ступеням.

– Счастливчик, – отозвался русский.

Они ссыпались с лестницы, пересекли церковный двор. Остановились у автомобиля. Это был старый добрый крайслер – могучая машина образца девяностых годов, идеально приспособленная для этого дикого города. Ким немедленно захотелось нырнуть в его салон, под защиту забранных металлической сеткой дверец, но она сдержалась. Не хотелось показывать слабость перед этим русским, который тут же залез под машину.

– А почему – счастливчик? – спросила Ким, нарочито безразличным тоном. – Он больше похож на бездомного… Видимо, власти Хармонта мало выделяют средств на социальные программы.

Строгов выглянул из-под днища, уставился на нее, как на идиотку.

– Вы не в Чикаго, моя дорогая, – сказал он издевательски. – В Хармонте, как и во всей этой стране, нет социальных программ. А если бы и были, в них вряд ли включили бы счастливчиков.

– Почему? – удивилась Ким, проигнорировав не слишком учтивый тон русского. – Если человек оказался в трудной жизненной ситуации…

– Тот, кто пытался с вами познакомиться, мисс, – сказал Строгов, – не человек.

Ким выхватила планшет, активировала клавиатуру, уточнила:

– Мутант?

Русский физик снова скрылся под машиной, пробормотал из-под нее:

– Не совсем… – покряхтел, затягивая что-то. – Они давно появились… Никто здесь уже и не помнит времени, когда их не было… – физик вылез на свет божий, отер руки ветошью, распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья. Ким, не дожидаясь вторичного приглашения, юркнула в пропахший табаком и кожей салон. Строгов забрался на свое место, воткнул в гнездо этак. Двигатель заклокотал на малых оборотах. Русский спугнул сигналом уродливого вида кота и не спеша покатил вдоль улицы.

– Так кто такие счастливчики?

Строгов покосился на планшет, сказал:

– Записывайте… вам понравится.

Ким с готовностью открыла текстовый редактор.

– Это, конечно, легенда… – начал русский. – Был когда-то такой сталкер Рэд Рыжий… Удачливый был сталкер и правильный…

– Что значит – правильный? – спросила Ким.

Строгов усмехнулся.

– Соблюдал корпоративную этику, – сказал он.

Мисс Стюарт так и записала. Физик продолжал:

– И только однажды поступился он этой этикой, уж больно куш был велик… Соблазнил его один… безногий. Посулил Золотой Шар, который якобы исполняет все желания. Вот и отправился Рыжий за этим шаром… – Строгов прибавил скорости, обогнал медленно плетущуюся патрульную «галошу», сверкающую проблесковыми маячками. – Но не просто так… Взял он с собою единственного сына этого безногого, мальчишку еще совсем. Тащил его на себе через самые смертоносные аномалии… И только лишь ради одного: между Рэдом и Золотым Шаром расположилась «мясорубка» – аномалия, которая медленно и мучительно убивает человека. Обойти ее нельзя, но можно разрядить, – пальчики Ким так и порхали над мерцающими пиктограммами. – Рэд отправил мальчишку вперед, и тот разрядил «мясорубку» ценой своей жизни…

– А что же Рыжий?

– А Рыжего, видимо, совесть заела… Или что-то в этом роде… В общем – захотелось ему сделать всех людей на свете счастливыми…

– И что?

– Ну и говорят, что с тех пор и появились в Хармонте счастливчики – существа, которые всегда улыбаются. Даже когда терзают свои жертвы…

Физик покосился на журналистку. Ким побледнела, но старалась сохранить вид профессиональной заинтересованности. Строгов уважительно покивал и произнес:

– Впрочем, они сейчас не активны. Ремиссия. Обострение у счастливчиков начинается осенью. Тогда они вылезают из своих убежищ и начинают охотиться. Схватив человека, счастливчики попросту рвут его на куски. Неторопливо и деловито. С улыбкой.

Это сообщение проняло Кимберли Стюарт.

– Боже мой, – пробормотала она, поежившись. – Куда же смотрят власти? Полиция? Военные?

– Муниципалитет объявляет чрезвычайное положение. Комендантский час. На улицах постоянно дежурят усиленные наряды. Счастливчиков убивают сотнями, но всех их не перебьешь…

– Почему?

– Не знаю… Да и никто, наверное, не знает. Но то, что за столько лет их так и не перебили – факт!

«Легенда о Рэде Рыжем, который решил осчастливить человечество ценою жизни ребенка… – записывала Ким. – Золотой Шар выполнил желание сталкера. В городе появились зловещие счастливчики – нелюди, которым убийство доставляет наслаждение… Тем не менее моя встреча с одним из них обошлась без происшествий, что заставляет задуматься, так ли уж опасны эти существа? И нет ли в действиях властей, которые санкционируют настоящую охоту на этих несчастных, признаков геноцида…»

Строгов резко затормозил, и виртуальная клавиатура планшета самопроизвольно схлопнулась. Ким сердито посмотрела на бесцеремонного русского.

– Отель, мисс! – объявил тот.

Ким посмотрела в окно. Крайслер стоял у «Метрополя», который уже сиял ночными огнями. Из ресторана доносилась музыка. Двое вышибал выпихивали пьяного, тот орал и размахивал каким-то удостоверением. Молодой полицейский, выглянув из патрульной «галоши», с интересом наблюдал за происходящим. Нетрудно было вообразить, что находишься где-нибудь в Бруклине. И странно представить, что совсем рядом, в сгущающихся сумерках бродит чудовищное порождение Зоны, готовое растерзать любого, кто заблудится в темноте.

Штатский костюм сидел на капитане Квотербладе, как на корове седло. К тому же он не слишком аккуратно ел – в первые же полчаса умудрился посадить жирное пятно на броский галстук. Манжеты его поначалу безукоризненно свежей сорочки быстро потемнели по краям и даже, кажется, пообтрепались. Ким неприятно было наблюдать, как этот щеголь стремительно теряет лоск, и она все чаще посматривала в зал. Ресторан был набит битком. Видимо, сюда стеклась вся городская элита. Ким заметила жирную тушу мистера Вестерфельда, который что-то втолковывал желчному Хадсону и одновременно шарил пухлыми пальцами по шелковой коленке слегка подувядшей брюнетки в черном с блестками вечернем платье. Брюнетка не возражала. Вытянув длинную тощую шею, она разглядывала танцующих.