Фамильный приговор - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ого! Откуда? – удивился Демченко.
– Уметь надо подход к людям находить, Денис, тогда и «ого» не будет, – усмехнулся Крячко. – Надо научиться вызывать у людей доверие, тогда и они тебе доверять начнут. Оказывается, эта Перцева тетрадочку завела, куда всех, кто у нее ключики брал, вписывала. Но и это еще не все. Внук ее признался мне, что он потихоньку от бабули тоже коммерцией занимался – давал ключи за мзду малую своим друзьям-подружкам и их знакомым. Я их выписал отдельно.
– Я так понимаю, что теперь у всех нужно проверить алиби и узнать, умеют ли они стрелять из карабинов, – догадался Демченко.
– Всех не всех, но вот начать нужно с местных. И начнешь с дружков-подружек внука Ростислава. Вот тебе список. – Станислав протянул оперативнику отдельно написанный им список. – Но ты не радуйся, что их тут мало, – усмехнулся он. – Надо у каждого из них еще узнать имена и адреса тех, кого они к Ростику посылали. Квартирка за умеренную цену, сам знаешь, многих могла привлечь. Так что, сыщик, включай свой нюх, и вперед. Нудная работа в нашем деле иногда дает отличные результаты, если ее выполнять с умом и рвением.
– А вы, значит, тех, кто снимал квартиру по объявлению, будете проверять?
– А я, значит, – передразнил Демченко Станислав, – поеду с Додоновым разговаривать. Глядишь, и он мне тоже чуть больше, чем остальным оперативникам, расскажет. А ты иди и учись находить к людям подход, а часов в пять сюда подъезжай. Доложишь, что удалось узнать.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – отсалютовал, улыбаясь, Демченко и быстро вышел кабинета.
– Додонов, Додонов, – пробормотал Станислав, порывшись в папке. Он нашел свидетельские показания гражданского мужа Данилиной и стал их внимательно изучать. Через полчаса он уверенно набрал номер телефона Додонова и, подождав, когда ему ответят, сказал в трубку: – Здравствуйте, Илья Андреевич, это полковник Крячко из главного управления уголовного розыска вас беспокоит. К вам возникли кое-какие вопросы. Я могу сейчас подъехать?
На том конце беспроводной линии тяжко вздохнули, помолчали, а потом ответили:
– Приезжайте в офис фонда. Я сейчас на работе и занят, но полчаса времени выделю для беседы. Хотя о чем еще говорить, не знаю. Приезжайте. Знаете, где мы находимся?
– Да, у меня есть адрес, – ответил Станислав, выходя из кабинета. – Уже еду.
Додонов, лысоватый, с пивным брюшком и темными кругами под глазами мужчина, сам встретил Крячко в фойе и провел его в свой кабинет.
– Проходите и садитесь, – пригласил он, показывая на удобное кресло у широкого окна. – Кофе будете? Я скажу секретарю, чтобы приготовила. Я так выпью обязательно. Ночь плохо спал. Приехал Иван Дмитриевич, мы с ним все, что нужно к похоронам Глеба, готовим, да и в фонде накопилось много дел. Формальности разные надо улаживать, переоформлять документы, отчетности подготовить. Я ведь теперь один остался, весь фонд на мне теперь держится, – посетовал Додонов.
– Давайте кофе, я тоже с утра толком проснуться не могу, – подыграл ему Крячко. – Тоже работы много с этими убийствами. Примите мои соболезнования.
– Да что уж там, – махнул рукой Додонов. – Не успели от смерти Галины оправиться, как новая беда. Я-то еще держусь, а вот Иван Дмитриевич…
Додонов опять махнул рукой и, позвав секретаря, попросил приготовить две чашки черного кофе.
– И что теперь с фондом будет? – поинтересовался Крячко. – Директора нет, а теперь еще и… Кстати, а какую должность в фонде занимал Глеб Алексеевич?
– Да никакую не занимал. – Додонов скривился, словно во рту у него был лимон. – Под маменькиным крылышком сидел и только числился одним из акционеров, а всю работу Галина Владимировна да я вели. Глеб только зарплату получал, да иногда на деловых встречах и на благотворительных вечерах присутствовал. Он и отвечал за все эти мероприятия. Был чем-то вроде ответственного лица по связям с общественностью. А так – бездельник бездельником.
– А у вас какие обязанности? – поинтересовался Крячко.
– Разные у меня обязанности, я, считай, всю бухгалтерию тяну. А деньги в таких фондах, как наш, постоянно в обороте. То приход, то расход. Одним дай на лечение, другим дай на реабилитацию. Все только требуют, а давать мало кто дает. Вот и кручусь, как могу.
– В показаниях вы признались, что Глеб часто просил у матери денег помимо того, что получал как зарплату. А на что он их просил? Может, он их проигрывал где-то? – закинул удочку Станислав и понял, что попал в цель.
При слове «проигрывал» Додонов вздрогнул, глаза его забегали, и он, засуетившись, вдруг вспомнил, что секретарь кофе так и не принесла.
– Алена, где кофе?! – крикнул он, поднялся и прошел до дверей. – Что так долго? – нервно спросил он у секретаря, которая как раз вносила в кабинет поднос с дымящимся кофе. Он сам взял у нее поднос и сам же суетливо стал расставлять чашки на столик, возле которого они с Крячко сидели. – Может, и играл, – наконец-то соизволил он ответить на вопрос. – Мне таких вещей никто не докладывал. А вот то, что он с Галиной все время ругался из-за своей якобы маленькой зарплаты и требовал ее повысить, – это я знаю. При мне несколько раз такие конфликты возникали. И кстати, – поторопился сказать Додонов, увидев, что Крячко собирается задать ему очередной вопрос, – вы ведь знаете, что некто Котенков угрожал Галине Владимировне расправой? Я об этом следователю тоже говорил.
– Да, я читал ваши показания, – кивнул Станислав, поднес к губам чашку с кофе, из-за края тайком наблюдая за Додоновым. Тот чуть расслабился, рассчитывая, что отвел от себя всякие неудобные вопросы, которые мог бы задать этот новый оперативник. – Но еще я слышал, что вы, Илья Андреевич, тоже иногда любите делать ставки на спорт. Так?
– Да, раньше делал, – нехотя признался Додонов. – Надо сказать, даже весьма часто. Но теперь я с этим делом завязал. Не до того мне сейчас. Дел навалилось… Сами видите, что творится. Один я теперь остался, – делано тяжко вздохнул он.
– И долгов у вас никаких не осталось? – снова закинул удочку Крячко.
Глаз у Додонова дернулся от нервного тика, но в остальном он старался не выдавать своего волнения. Сделав вид, что отпивает кофе, он опустил глаза и, поставив чашку на стол, ответил:
– Нет у меня долгов. Все это сплетни завистников. Я, признаюсь, проигрывал несколько раз, но потом отыгрывался и все возвращал. Не слушайте, что всякие там личности обо мне болтают. Вы
