Крейг Кеннеди - Артур Б. Рив

Говоря это, он продолжал шарить в темноте. В другом углу он обнаружил две обычные телефонные трубки.

– Тоже с чем-то связано, клянусь дьяволом! – воскликнул он.

Очевидно, кто-то прослушивал обычные телефонные провода, идущие в дом. Он подключил удлинители в маленькую кладовую и был готов подслушать все, что говорилось либо тем, кто был в доме, либо теми, кто был в доме.

Дальнейшее изучение показало, что в доме Брикстона было две отдельные телефонные системы. Одна, с ее многочисленными ответвлениями, использовалась домочадцами и экономкой; другая была частным проводом, который в конечном счете вел в кабинет Брикстона. Обнаружив это, Кеннеди сильно заинтересовался. На мгновение он, казалось, совершенно забыл о проводах электрического освещения и погрузился в отслеживание хода телефонной магистрали и ее ответвлений. Продолжение поисков вознаградило его открытием, что и домашняя линия, и частная линия были соединены наспех импровизированными удлинителями с двумя приемниками, которые он обнаружил в дальнем углу маленькой темной кладовки.

– Ничего не трогай, – заметил Кеннеди, осторожно поднимая даже обгоревшие спички, которые он уронил во время своих поспешных поисков. – Мы должны придумать какой-нибудь способ поймать подслушивающего с поличным. Есть все признаки того, что это внутренняя работа.

Мы завершили наше исследование подвала, не привлекая к себе никакого внимания, и Крейг постарался сделать так, чтобы казалось, что, войдя в библиотеку, мы вышли из кабинета, а не из подвала. Пока мы ждали в больших кожаных креслах, Кеннеди грубо набрасывал на листе бумаги план дома, рисуя расположение различных проводов.

Дверь открылась. Мы ожидали увидеть Джона Брикстона. Вместо этого вошел высокий худощавый иностранец с коротко подстриженными усами. Я сразу понял, что это, должно быть, граф Вахтман, хотя никогда его не видел.

– Ах, прошу прощения, – воскликнул он по-английски, что выдавало, что в Лондоне у него были хорошие учителя. – Я думал, мисс Брикстон здесь.

– Граф Вахтман? – спросил Кеннеди, вставая.

– Да, это я, – легко ответил он, вопросительно взглянув на нас.

– Мы с моим другом из "Стар", – сказал Кеннеди.

– Ах! Джентльмены из прессы? – Он приподнял брови на долю дюйма. Это было так вежливо презрительно, что мне захотелось задушить его.

– Мы ждем встречи с мистером Брикстоном, – объяснил Кеннеди.

– Какие последние новости с Ближнего Востока? – спросил Вахтман с видом человека, ожидающего услышать то, что он мог бы сказать вам вчера, если бы захотел.

Раздвинулись портьеры, и вошла женщина. Она на мгновение остановилась. Я знал, что это мисс Брикстон. Она узнала Кеннеди, но ее роль, очевидно, заключалась в том, чтобы относиться к нему как к совершенно незнакомому человеку.

– Кто эти люди, Конрад? – спросила она, поворачиваясь к Вахтману.

– Господа журналисты, я полагаю, хотят видеть вашего отца, Ивонна, – ответил граф.

Было очевидно, что это были не просто газетные разговоры об этой последней, по слухам, международной помолвке.

– Как тебе понравилось? – спросил он, заметив название книги по истории, которую она пришла заменить в библиотеке.

– Очень хорошо – все, кроме убийств и интриг, – ответила она с легкой дрожью.

Он бросил быстрый, испытующий взгляд на ее лицо.

– Они жестокие люди – некоторые из них, – быстро прокомментировал он.

– Вы собираетесь завтра в город?

Я услышал, как он спросил мисс Брикстон, когда несколько минут спустя они медленно шли по широкому коридору в оранжерею.

– Что ты о нем думаешь? – прошептал я Кеннеди.

Я полагаю, что мое врожденное недоверие к его виду проявилось, потому что Крейг просто пожал плечами. Прежде чем он успел ответить, к нам присоединился мистер Брикстон.

– Вот еще одно, только что пришло, – воскликнул он, бросая письмо на библиотечный стол. На этот раз там было всего несколько строк:

– Облигации не будут облагаться налогом со стороны правительства, – говорят они. Нет, потому что, если начнется война, не будет никакого правительства, которое обложит их налогами!

Записка, по-видимому, не заинтересовала Кеннеди так сильно, как то, что он обнаружил.

– Одно очевидно, мистер Брикстон, – заметил он. – Кто-то внутри этого дома шпионит, находится в постоянной связи с человеком или людьми снаружи. Все сторожа и датские доги в поместье бесполезны против тонкой подземной связи, которая, как я полагаю, существует. Еще только начало дня. Я совершу поспешную поездку в Нью-Йорк и вернусь после обеда. Я бы хотел побыть с вами сегодня вечером в кабинете.

– Очень хорошо, – согласился Брикстон. – Я устрою так, чтобы вас встретили на вокзале и доставили сюда так тайно, как только возможно.

Он вздохнул, как бы признавая, что больше не является хозяином даже в собственном доме.

Кеннеди молчал большую часть нашего обратного пути в Нью-Йорк. Что касается меня, то я глубоко увяз в попытках понять Вахтмана. Он сбил меня с толку. Тем не менее, я чувствовал, что если бы действительно существовала какая-то тонкая, подземная связь между кем-то внутри и кем-то за пределами дома Брикстона, Крейг подготовил бы столь же тонкий способ обнаружить ее самостоятельно. Очень мало было сказано кем-либо из нас по дороге в лабораторию или по возвращении в Вудрок. Я понял, что у пригородного жителя было очень мало оправданий для того, чтобы не быть хорошо информированным. У меня, по крайней мере, было достаточно времени, чтобы исчерпать купленные газеты.

Вернулись ли мы незамеченными или нет, я не знал, но, по крайней мере, мы обнаружили, что подвал и темная кладовая были пусты, когда мы осторожно пробрались в угол, где Крейг сделал свои загадочные открытия днем.

Пока я держал карманный фонарик, Крейг был занят тем, что прятал еще один свой собственный инструмент в маленькой кладовке. Это был маленький черный диск размером с часы, с несколькими перфорированными отверстиями на одной грани. Он небрежно бросил его в верхний ящик комода под какой-то старый хлам, плотно закрыл ящик и протянул гибкий провод из задней части комода. Было несложно проложить провод через несколько ящиков рядом с комодом, а затем по проходу вниз, в подземное логово Брикстона. Там Крейг положил маленькую черную коробочку размером с обычный "кодак".

Около часа мы сидели с Брикстоном. Никто из нас ничего не сказал, и Брикстон был необщительно занят чтением железнодорожного отчета.

Внезапно комнату, казалось, наполнил какой-то бормочущий, поющий шум.

– Вот оно! – воскликнул Брикстон, захлопывая книгу и нетерпеливо глядя на Кеннеди.

Постепенно звук становился все громче. Казалось, он доносился с потолка, не из какой-то определенной части комнаты, а просто откуда-то сверху. В этом не было никакой галлюцинации. Мы все слышали. По мере того как вибрации усиливались, было очевидно, что они складывались в слова.

Кеннеди схватил черную коробку