Таинственный свет луны - Шеннон Дрейк

— Я тоже научусь властвовать! — сказала она.

Люсьен засмеялся, а потом снова коснулся ее.

— Власть и сила моя велики, — прошептал он Магдалене на ухо, и ее глаза вновь потемнели от страсти…

Она открыла глаза и поняла, что находится у себя в спальне. Из окна доносился звон колоколов парижских церквей, созывавший прихожан на утреннюю мессу.

Магдалена вспомнила кошмар, привидевшийся ей ночью.

«Ужасное сновидение», — подумала она, потягиваясь. Все ее тело ныло от усталости.

Потом Магдалена поднялась с постели.

И тут она обнаружила, что ее ночная рубашка и пеньюар превратились в лохмотья. Руки у нее задрожали, а из глаз потекли слезы. Неужели то, что ей приснилось, случилось на самом деле? Не может быть!

Лукавить перед собой не имело смысла: это действительно произошло.

Магдалена снова откинулась на подушки и дала волю слезам. Выплакавшись, она встала, подошла к окну и выглянула на улицу.

Больше она плакать не будет.

У Люсьена огромная власть.

Пусть так.

Она тоже обретет власть и силу — большую, чем у Люсьена.

Глава 3

Энджи, Сисси и Мэгги обедали в новом ресторане неподалеку от клуба. Когда обед подходил к концу и женщины заказали по чашке кофе-эспрессо, Мэгги извинилась, вышла из-за стола и направилась в туалет. Возвращаясь оттуда, она миновала бар, где ее взгляд случайно упал на экран работающего телевизора. Передавали повтор шестичасовых новостей, и Мэгги увидела на экране симпатичного молодого детектива Джека Делони, заходившего в ее офис днем. Репортеры задавали ему каверзные вопросы, и парень на глазах сникал. Но потом место у микрофона занял Кеннеди. Его авторитетный вид и выдержка внушали уважение, а в то, что он говорил, невольно хотелось верить. Между тем разговор в баре естественным образом коснулся затронутой полицейскими темы. Большинство посетителей склонялись к мысли, что неизвестный злодей убивает людей порочных, а значит, людям порядочным бояться нечего. При этом все без исключения считали, что убийцу необходимо изловить.

Внезапно почувствовав, что за спиной у нее кто-то стоит, Мэгги повернулась и едва не столкнулась с лейтенантом Кеннеди. Он был в сером, в полоску, пиджаке и серебристо-серой рубашке, без галстука, с расстегнутым на груди воротом.

— Ну, и как вам мое выступление? — поинтересовался он.

— Неплохо, — ответила Мэгги. — Вы держитесь и говорите твердо, уверены в своих силах и в скором успешном завершении операции. В сущности, вы ничего нового не сказали, но при этом убедили людей, что отчаиваться не надо, и дали населению несколько дельных советов, как себя вести при сложившихся обстоятельствах.

Шон удивленно выгнул бровь и улыбнулся.

— Прикажете расценивать ваши слова как комплимент, или вы просто пошутили?

Не ответив на этот вопрос, Мэгги спросила:

— Как вы здесь оказались? Вы что, следили за мной?

Улыбка Шона стала еще шире, а на правой щеке появилась ямочка.

— Нет, я за вами не следил, но надеялся увидеть вас в джаз-клубе, куда, кажется, вы собирались сегодня вечером. Сюда же я заскочил перекусить. Я еще не обедал, а этот ресторан находится рядом с клубом.

Мэгги невольно улыбнулась.

— Ответ исчерпывающий. Сразу видно, сэр, что вы честный человек.

— Надеюсь. А вы честная?

— Стараюсь быть честной по мере сил.

— Ответ амбивалентный, но интересный.

— Уверяю вас: это не я убила сутенера. И ту девицу на кладбище тоже не убивала.

— Разве я вас в чем-нибудь обвиняю?

— Сегодня днем вы допрашивали меня, а потом обыскивали здание.

— Вы могли бы мне этого и не позволить.

— Тогда бы вы пришли снова, но уже с ордером.

— Точно, пришел бы.

— Итак… Вы последуете за мной в джаз-клуб, чтобы потом арестовать?

Шон не ответил. В баре освободились два высоких стула. Шон подхватил Мэгги под руку и повел к стойке.

— Позволите угостить вас?

— Думаете, я напьюсь, разомлею и признаю свою вину?

Шон расхохотался, помог Мэгги сесть на высокий стул и уселся сам. Словно по волшебству появился бармен. Мэгги заказала бокал белого сухого вина, а Шон — кружку пива.

— Вам позволяют пить на службе? — спросила Мэгги.

— Я не на службе.

— Да ну?

— Вот вам и ну!

— И все-таки вы преследуете меня.

Он улыбнулся:

— Ну разве что самую капельку.

— Но сегодня вечером вы меня не арестуете?

— Вы отлично знаете, что ничего достойного внимания мы в вашем особняке не обнаружили.

— Хотя в доме у меня ничего не нашли, следы крови ведут к моей двери, а других подозреваемых, насколько я знаю, у вас нет. Поэтому я снова спрашиваю: вы собираетесь меня арестовать или нет?

Шон покачал головой и коснулся ее руки, в которой она сжимала бокал.

— Не думаю. Вы держите бокал в правой руке.

— И что с того?

— А то, что убийца — левша.

— А вдруг я одинаково хорошо владею обеими руками?

— Не исключаю такой возможности… Сколько вы весите?

— Извините?

Шон рассмеялся. Смех у него был звучный, с приглушенными басовитыми нотками. Он показался Мэгги таким чувственным, что она затрепетала. Чтобы скрыть замешательство, Мэгги поднесла к губам бокал и сделала глоток.

— Убийца очень силен физически, — сообщил ей Шон. — Скорее всего это крупный мужчина с хорошо развитой мускулатурой.

— Вроде вас? — очаровательно улыбнувшись, предположила Мэгги.

Не ответив на ее вопрос, Шон продолжал развивать свою мысль:

— Не думаю, что это вы убили. Весите вы немного, и у вас не хватило бы для этого сил.

— Внешность обманчива.

— Верно, такое бывает.

— Тогда почему вы меня все-таки преследуете?

Шон глотнул пива и поставил кружку на стойку.

— Не знаю точно. Скажем, потому, что вы интересная женщина и заинтриговали меня.

— Заинтриговала?

— Ну да. У вас такая внешность…

— Какая же у меня внешность?

— Мисс Монтгомери, вы напрашиваетесь на комплимент. Хорошо, скажу: вы очень красивая, обворожительная женщина — довольны?

Она вздернула подбородок:

— Ого! А вам разрешается приударять за подозреваемыми?

— В убийстве я вас не подозреваю, — отрезал Шон.

— В чем же вы меня подозреваете?

— Ладно… Была не была, скажу. — Он отсалютовал ей пивной кружкой. — Мне кажется, что кто-то из ваших сотрудников знает об этом деле больше, чем другие. Вы же хорошо знакомы со своими сотрудниками. Вот я и думаю, что вы, возможно, заметили кое-какие странности в их поведении, но не хотите или боитесь это признать.

— Боже, лейтенант, вы заговорили на казенном полицейском языке! А как хорошо начали — проявили ко мне неподдельный интерес, даже сделали комплимент, и я уже было решила, что заинтриговала вас как женщина… — С этими словами Мэгги поднялась.